Ликбез для понаехавших

Достаточно разок проехаться в метро, чтобы ощутить: в последнее время иностранных мигрантов в Москве сильно прибавилось. И речь совсем не об англо-американских профессорах, которых заманивают в Россию многомиллионными зарплатами. Основной прирост идет за счет тех, кого принято называть гастарбайтерами, — строителей, дворников, кассиров крупных сетевых магазинов. По большей части это жители бывших республик СССР. Но вот беда: привыкнуть к московским реалиям, как показывает практика, им не легче, чем тем же америкосам. Ведь российские традиции, а главное, русский язык нынешние поколения гастарбайтеров знают не лучше жителей какой-нибудь Оклахомы.

Последние данные Федеральной миграционной службы шокируют. Начать с того, что точной оценки степени владения мигрантами русским языком не существует в природе — властям, видно, этот сюжет не очень интересен. Между тем оценочные показатели специалистов пугают: по стране не владеют русским языком вовсе более 20% мигрантов, а более 50% отдельные слова вроде бы и знают, но не в состоянии заполнить даже элементарную анкету. (В Бурятии дело и того хуже: там не владеют русским языком 36% мигрантов из Средней Азии.)

Не стоит забывать: все они теперь — составная часть нашего общества. А ведь проблемы с русским языком испытывают не только взрослые, но и дети из семей мигрантов — прежде всего учащиеся, вынужденные ходить в ближайшую школу вместе с российскими сверстниками. И тут проблема плавно перерастает в катастрофу.

По информации той же миграционной службы, на сегодняшний день в московских школах учатся более 70 тыс. детей иностранных мигрантов, и «владеющих русским языком из них не так много». Увы, итог закономерный! По официальным данным, дополнительными курсами по изучению русского в наших школах пользуются всего 417 человек. Душе остальных 69,5 тыс. оказалась ближе формула Высоцкого: «Он не знал — и не хотел».

О плюсах и минусах такого пофигизма можно спорить. Но в школе его итог однозначен: не понимая языка, на котором ведется преподавание, и в других предметах будешь разбираться как свинья в апельсинах. Вот и разбираются. Да в таких масштабах, что вместе с собой на социальное дно потянули сначала одноклассников, потом учителей, а теперь, если число мигрантов превышает критическую массу, — уже и школы в целом. Ну что это за учеба, если учитель вынужден топтаться на месте, втолковывая тройке-пятерке учеников вещи, очевидные для остальных 20–25 человек, а те не только впустую таращат глаза, да еще и после уроков ведут себя, на наш вкус, не вполне адекватно?!

В итоге случилось то, что и должно было случиться. Из школ с крупными контингентами юных мигрантов начался массовый исход коренного населения. А когда убежал последний, окончательно уронив тем самым качество образования ниже плинтуса, а число учащихся — ниже экономически целесообразного уровня, школы оказалась на грани закрытия, а их директора — на грани инфаркта вкупе с неполным служебным соответствием. И дальше, если ничего не менять, таких случаев будет все больше и больше.

Выход один. Взрослых мигрантов надо заставлять учить русский на законодательном уровне. А потом сдавать экзамен, причем не только в случае претензий на российское гражданство, но и для получения рабочей визы. Дети же обязательно должны усиленно изучать русский язык, традиции и культуру России в школе. И столь же обязательно много заниматься дополнительно. Под такую цель не жалко замахнуться и на святое — ввести дополнительное финансирование, существенно повысив норматив на каждого ребенка-мигранта. И ни в коем случае не забывать: толерантность и безразличие — совсем не одно и то же.