Средиземноморский союз, возможно, когда-нибудь все-таки и будет создан, однако вовсе не на тех идеологических основаниях, которые виделись прожектеру с Елисейских полей. Есть основания предполагать, что это будет не союз европеизированных народов с Францией во главе, а некое подобие нынешнего Союза сотрудничества арабских государств Персидского залива с «Аль-Джазирой» в роли основного источника информации. И «эмират Франкистан» едва ли сможет играть в этом сообществе рфуководящую роль.

Кэмерон и Саркози неожиданно прибыли в Триполи, и кажется, выглядели вполне довольными собой. Чувства Кэмерона, в целом, понятны – Британия пожинает плоды многолетней и целенаправленной работы. А вот эмоции Саркози, с ходу пообещавшего повторить ливийский сценарий в Сирии, кажутся куда менее адекватными. Похоже, французский лидер не отдает себе отчет в том, какие последствия будет иметь ливийская операция для Франции и для всей Европы.

Впрочем, обо всем по порядку. Война в Ливии еще не закончена (не зря принимавшие Кэмерона и Саркози деятели Переходного национального совета попросили их продолжить боевые действия), однако уже сейчас можно подвести промежуточные итоги и сделать некоторые выводы.

В чистом выигрыше оказались монархии Персидского Залива, которые сумели переломить ход событий в арабском мире. Это было достигнуто в тесном союзе с США и Великобританией путем комбинированного воздействия военных, политических и информационных приемов. При этом монархии Залива впервые выступили на мировую сцену в качестве самостоятельного игрока, максимально использовав имеющиеся в их распоряжении финансовые и информационные ресурсы. Без преувеличения можно сказать о том, что сегодня арабские монархии Залива превращаются в самостоятельный геополитический центр, признанный англо-американской осью в качестве лояльного партнера.

Одну из ключевых ролей в переформатировании «Арабской весны» в нужное русло стало принадлежащее властям Катара телевидение «Аль-Джазира», которое без всяких преувеличений можно назвать прямым участником боевых действий в Ливии.

Именно репортажи «Аль-Джазиры» спровоцировали хаос в ливийской столице и создали нужный информационный фон для принятия резолюции СБ ООН номер 1973, а также сыграли важную роль в захвате Триполи в конце августа этого года. Сегодня «Аль-Джазира» стремится сыграть подобную роль и Сирии, где радикальная оппозиция с недавних пор обнаружила великолепное знание русского языка, выходя на демонстрации с антироссийскими плакатами. Одновременно с этим «Аль-Джазира» сделала все возможное для того, чтобы преуменьшить масштаб протестов в Бахрейне, Омане и Садовской Аравии, которые были подавлены силовыми структурами стран Залива с беспрецедентной жестокостью.

Как известно, наступление – лучший вид обороны. Поэтому в дальнейшем не исключено, что арабские монархии Залива продолжат начатое ими контрнаступление с целью покрыть весь арабский мир сетью вассальных эмиратов, идеологически близких существовавшему в Афганистане в

1996-2001 годах государству талибов.

США и Великобритания одержали тактическую победу, сохранив союзные им режимы и переключив протестную волну на изначально стабильные Сирию и Ливию. Однако контроль над Средиземноморским регионом будет осуществляться Вашингтоном и Лондоном не напрямую, а через союзников – Саудовскую Аравию, Катар, ОАЭ.

С другой стороны, тактическая победа англо-американской оси обернулась для нее моральным, идеологическим поражением. США окончательно сделали ставку на консервирование тоталитарной, архаичной, репрессивной и коррупционной политической модели на аравийском полуострове с перспективой ее экспорта в Средиземноморский регион. Жестокое подавление восстания жителей Бахрейна, убийства оппозиционеров в Саудовской Аравии, уничтожение тысяч мирных жителей Ливии окончательно лишают США кого-либо права говорить о своем моральном лидерстве, о своей роли флагмана демократии и прогресса.

При этом стоит отметить, что именно в периоды правления Демократической партии политика США в отношении исламского мира отличается особым цинизмом. В 1990-е годы «Талибан» захватил Афганистан с полного одобрения администрации Клинтона, представители которой не скрывали, что рассчитывает увидеть в Кабуле вторую Саудовскую Аравию, возглавляемую людьми, с которыми «можно иметь дело». В 2010-е администрация Обамы окончательно сделала ставку на союз с режимами, в основе которых лежит чудовищное социальное расслоение, псевдорелигиозное лицемерие и презрение к идеалам народовластия в любых его формах.

Сегодня нет ни малейшего сомнения в том, что саудовская модель будет экспортирована не только в Ливию, но и в другие страны Северной Африки. Даже Джордж Буш-младший с его авантюрой в Ираке, кажется, питал какие-то иллюзии в отношении американской миссии на Ближнем Востоке. У демократов, позиционирующих себя в качестве «Партии ценностей» (в противовес «реальной политике» республиканцев) никаких иллюзий нет. Можно говорить лишь о крайне циничном использовании идеологических штампов в надежде на то, что информационная война спишет все моральные издержки.

Теперь перейдем к вопросу о том, кого следует отнести к числу проигравших. В последнее время высказывалось много предположений о том, что одной из целей ливийской операции было выдавливание Китая из Северной Африки. Однако Джамахирия была важным, но далеко не основным партнером Пекина в регионе. В отличие от Судана, с которым КНР установила теснейшие, можно сказать, союзнические отношения, Ливию связывал с Китаем лишь деловой интерес.

Парадокс ливийской кампании в том, что наибольший стратегический ущерб от ее последствий претерпит в будущем… номинальный победитель, Франция. В последние годы Саркози активно продвигал идею Средиземноморского союза под эгидой Парижа. У этой инициативы было несколько целей – от достижения экономического доминирования в регионе до попытки решить внутренние проблемы в самой Франции, прежде всего – национальный вопрос. Для этого предполагалось «европеизировать» Северную Африку, привести ее в соответствии с французским культурным стандартом, после чего миграционные потоки были уже не столь опасны для Парижа с точки зрения возможных религиозных и социальных конфликтов. Тунис, где с которого, собственно, и начались арабские революции, был до недавнего времени, образцовым воплощением подобной концепции. Однако с началом «арабской весны» стало понятно, что прежняя модель больше не работает.

В этой ситуации Саркози решил взять инициативу в свою руки, представ в роли главного покровителя повстанцев из Бегнази. При этом сам французский лидер, похоже, имел слабое представление о расстановке сил внутри Ливии. Возможно, он болезненно воспринимал тот факт, что Каддафи в свое время отказался присоединиться к Средиземноморскому союзу (Ливия оказалась единственной страной региона, присутствовавшей там лишь в качестве наблюдателя). Однако явно не учел, что вероятность появления в Ливии светских политических сил, ориентированных на Франции, практически равно нулю. Ливия никогда не была французской колонией, не ощущала на себе французское влияние. Зато британские спецслужбы работали по Ливии долго и целенаправленно, и все оппозиционные Каддафи кадры так или иначе были связаны с ними. Выступив в роли фронтмена ливийской кампании, взяв на себя политическую ответственность за нее, Саркози оказал неоценимую услуг США и Великобритании, которые благодаря этому смогли остаться в тени.

Что получит Саркози взамен? Лидеры повстанцев обещали, что французским кампаниям будет отдан приоритет в разработке ливийских нефтегазовых месторождений. Однако лагерь повстанцев разнороден, они не представляет собой консолидированную политическую силу. Большинство же активных вооруженных противников Каддафи ориентировано на саудовскую модель, а французская концепция общества для них абсолютно неприемлема.

Впрочем, даже если Франция получит солидный кусок ливийского нефтегазового пирога, это приобретение может в перспективе дорого обойтись Парижу. Единственной альтернативой Каддафи до сих пор был интернационал боевиков, воевавших в Афганистане, Пакистане и Ираке. Сегодня эти люди вернулись в Ливию, и, вместе со своими товарищами по оружию из других стран, будут воплощать в жизнь свои идеи там. При этом США и Великобритания, а также арабские монархии Залива станут гарантами этого проекта и обеспечат ему нужное информационное сопровождение. Для монархией Залива Ливия станет плацдармом геополитической экспансии в Северную Африку, а для англо-саксонской оси – дополнительным фактором дестабилизации континентальной Европы, прежде всего – Франции. Перенеся очаг радикального исламского движения к рубежам ЕС, Вашингтон поставит континентальную Европу в еще большую зависимость от американской военной мощи. Если же учесть реальную энергетическую зависимость Южной Европы от африканских нефти и газа, эта зависимость примет угрожающий характер.

При этом важно понять, что попытка сохранить культурную идентичность Франции путем «европеизации» южного побережья Средиземного моря после захвата власти в Ливии ветеранами «Аль-Каиды» и аффилированных с ней структур терпит крах. Возможно, на некоторое время в Ливии будет существовать некий «европейский фасад» государственности, и несколько карьерных политиков, связанных в прошлом с режимом Каддафи, будут говорить правильные слова о демократии, правах человека и даже европейских ценностях. Однако реальная власть на контролируемых Переходным национальным советом территориях уже давно принадлежит другим людям. Ливию ожидает возврат к архаике, и наивно ожидать, что процесс ограничится лишь этой страной. Повстанцы не зря угрожали Алжиру, где единомышленники ливийских моджахедов уже почти двадцать лет ведут борьбу с ориентированными на Париж властями. Поэтому логичным продолжением «ливийской революции» вполне может стать «демократизация» Алжира – с теми же, что и в Ливии, движущими силами и на той же кадровой основе.

Таким образом, Францию есть с чем поздравить. Средиземноморский союз, возможно, когда-нибудь все-таки и будет создан, однако вовсе не на тех идеологических основаниях, которые виделись прожектеру с Елисейских полей. Есть основания предполагать, что это будет не союз европеизированных народов с Францией во главе, а некое подобие нынешнего Союза сотрудничества арабских государств Персидского залива с «Аль-Джазирой» в роли основного источника информации. И «эмират Франкистан» едва ли сможет играть в этом сообществе руководящую роль.