Если мы и разбиты, нам не остаётся ничего другого, как начинать сначала.

Ф. Энгельс

Было время, и сравнительно недавнее, когда трудящиеся социалистической России наивно верили, что частная собственность является выражением абсолютной справедливости, личной свободы и неприкосновенности. Одураченные либеральной демагогией, в то время они требовали уничтожения общественной собственности. И вот, когда общественная собственность была безжалостно уничтожена, а частная – ликующе восторжествовала, то трудящиеся социалистической России вдруг неожиданно для самих себя обнаружили, что подвергаются нещадной эксплуатации как со стороны государства, так и со стороны паразитов всех мастей.

Осуществлённая на деле частная собственность оказалась: с одной стороны, правом государства законодательно, следовательно, принудительно регистрировать, страховать, облагать налогом жилища, землю, на которой стоят жилища, средства передвижения и т. д., одним словом – правом государства облагать данью основу человеческой жизнедеятельности; а с другой стороны, правом трудящихся продавать, закладывать, завещать свои жилища, землю, на которой стоят их жилища, средства передвижения и т. д. крупным частным собственникам, так называемым, олигархам. Словом, восторжествовавшая частная собственность превратилась в неумолимое средство для долгового закабаления, нещадной эксплуатации трудящихся, в необходимый фактор, обрекающий их на безысходную бедность.

С того момента, как в России была уничтожена общественная собственность, прошло уже 20 лет. Но ещё и теперь сознание огромной массы российских (бывших советских) трудящихся остаётся социалистическим, т.е. соответствующим отношениям, основанным на общественной собственности, которой уже давно нет. Эти простые трудолюбивые люди с детской наивностью полагают, что социальные бедствия, обрушившиеся на них после уничтожения общественной собственности, являются каким-то временным сбоем их вполне обеспеченной жизни при социализме; они не верят, что при нынешнем экономическом состоянии общества, т.е. при безраздельном господстве частной собственности, обречены на долговую кабалу, нещадную эксплуатацию, безысходную бедность.

Почему же так? Просто потому, что сознание людей в своём развитии отстаёт от их фактических условий жизни, просто потому, что вещи в явлениях часто проявляются в извращённом виде. Вот эти два обстоятельства, взятые вместе, и порождают в общественном сознании ужасную путаницу и, в силу этого, маскируют истинную суть частной собственности. Вообще понятие “частная собственность»” само по себе вводит в заблуждение. Ведь когда говорят о частной собственности, то думают, что имеют дело с некоей вещью.

Однако это не так. Уже простой вопрос: какую пользу извлечёт из земли-вещи хотя бы в один гектар её частный собственник, если не найдётся рабочего-батрака, вынужденного батрачить на этого частного собственника? – уже один этот простой вопрос обнаруживает, что земля-вещь является частной собственностью только потому, что в ней завязываются отношения между двумя лицами, которые уже более не соединены в одном и том же лице.

Здесь мы сразу имеем перед собой пример, который с полной ясностью показывает: когда говорят о частной собственности, то в действительности дело идёт не о вещи, а об отношениях между людьми; но эти отношения всегда связаны с вещью и проявляются как вещь. Этот приведённый пример с «землёй-частной собственностью» настолько проясняет запутанный вопрос о частной собственности, что теперь достаточно поставить ещё только два вопроса: на чём основана частная собственность на крупные средства производства, т.е. такие средства производства, которые могут быть созданы и приведены в действие исключительно обществом, и каким же образом случается, что общество, которое собственно само и создаёт и приводит в действие крупные средства производства, теряет то, что приобретает для себя частный собственник, который вообще не работает? – уже достаточно поставить эти два простых вопроса, чтобы убедиться в мошеннической, эксплуататорской сути частнособственнических отношений, т.е. частной собственности. И ждать от общества, основанного на частной собственности, каких-нибудь других, неэксплуататорских, общественных отношений имело бы такой же смысл, как требовать, чтобы электроды батареи, оставаясь в соединение с ней, перестали разлагать воду и собирать на положительном полюсе кислород, а на отрицательном – водород.

Но следует ли из выше сказанного, что в современном российском капиталистическом обществе, т.е. обществе, основанном на частной собственности на землю и крупные средства производства, нет никакой возможности ограничить сферу действия эксплуататорских общественных отношений, даже уничтожить их? Отнюдь нет. Ведь в современном российском капиталистическом обществе общественные отношения регулируются юридическими законами, которые представляют собой определённые правила поведения (пресловутые права человека) в обществе, определяемые и гарантируемые Конституцией, – Конституцией, в которой есть глава 9, допускающая конституционные поправки и пересмотр Конституции.

Отсюда само собой ясно, что ограничить сферу действия эксплуататорских отношений, даже уничтожить их можно путём внесения в действующую Конституцию поправок, которые исключают: 1) саму возможность нахождения в частной собственности земли и других природных ресурсов (статья 9), 2) саму возможность пресловутой свободы экономической деятельности, т.е. спекуляции, (статья 8), и, наконец, саму возможность подмены конкретного экономического понятия прожиточный минимум расплывчатым представлением о достойной жизни и свободного развития человека (статья 7).

Ясно, во всяком случае, что трудящиеся в своей борьбе за уничтожение эксплуататорских общественных отношений сами больше всего сделают тем, что выставят требование внести поправки в основополагающие статьи Конституции. Произойдёт ли внесение поправок в основополагающие статьи Конституции решением Конституционного Собрания или всенародным голосованием, будет зависеть, конечно, большей частью не от самих трудящихся, а от тех обстоятельств, которые сложатся на момент принятия решения Конституционным Собранием или на момент всенародного голосования, а также, в частности, от поведения самого политически господствующего класса крупных частных собственников. Во всяком случае, здесь важно то, что требование внести поправки в основополагающие статьи Конституции, или, точнее говоря, критика экономической основы конституционного строя современного российского капиталистического общества, служит агитационным средством, чтобы поднять трудящихся на борьбу за уничтожение эксплуататорских общественных отношений.

Впрочем, ещё старик Энгельс говорил: “Всеобщее избирательное право – показатель зрелости рабочего класса. Дать больше оно не может и никогда не даст в теперешнем государстве; но и этого достаточно. В тот день, когда термометр всеобщего избирательного права будет показывать точку кипения у рабочих, они, как и капиталисты, будут знать, что делать”.