В Мосгорсуде на слушаниях по делу об убийстве Егора Свиридова выступила свидетельница обвинения, которую спрятали в тайной комнате, засекретив ее данные и изменив ее голос. Несмотря на все эти ухищрения, один из обвиняемых уверенно назвал ее реальным именем. Между тем на процессе, который, напомним, проходит с участием присяжных, начинает складываться ситуация, когда промашки следствия могут перейти из количества в качество.

Свидетельница, названная присяжным Анной Ивановой, давала свои показания из специального помещения. В зале был слышен только ее голос — из микрофона доносился хриплый бас. «Иванова» рассказала, что ей знакомы и некоторые подсудимые, и потерпевшие, в том числе погибший. По ее словам, Акай Акаев и Рамазан Утарбиев носили с собой ножи, «беспредельничали», проявляли агрессию. В связи с чем у нее сложилось негативное мнение о них. При этом свидетельница пояснила, что самой драки она не видела, но знает обо всем со слов подруг потерпевших и подсудимых. Причем верит она больше подруге потерпевших, Надежде Минчинской, которая рассказала ей, что первой напала компания Черкесова, а их подруг на месте не было и они не могли видеть происходящего.

Подруги же подсудимых, Мария Орлова и Екатерина Воробьева, выступая в суде, утверждали, что это друзья Свиридова напали на компанию Черкесова, «увидев нерусскую национальность». При этом Орлова и Воробьева заявили, что как раз Минчинская не могла ничего видеть, так как пряталась за магазином.

Во время допроса секретной свидетельницы один из сидящих в «клетке» неожиданно обратился к ней по имени и фамилии, не совпадающими с теми, под которыми она была представлена. Присутствующие в зале сделали вывод, что подсудимые или догадались, кто это, или каким-то образом им стало это известно.

Между тем в суде был допрошен и следователь, что вел уголовное дело. Его вызывали, напомним, в связи с тем, что защита подсудимых выразила подозрение в фальсификации некоторых доказательств обвинения. В деле есть два протокола, из которых следует, что два разных действия с двумя разными фигурантами следователь проводил одновременно, что физически невозможно. Защита подсудимых предположила, что допрос потерпевшего Сергея Гаспаряна мог быть проведен позже, чем указано в протоколе. То есть, иными словами, адвокаты не исключают, что Гаспарян дал «правильные» показания, закрепляющие версию обвинения, после того как следствием были собраны все материалы по делу.

Следователь же объяснил эту накладку тем, что «произошла техническая ошибка»: дескать, он проводил следственные действия по очереди, но составлял протоколы на разных компьютерах, из-за чего время и совпало.

После этого подсудимый Аслан Черкесов, которого обвиняют в убийстве Свиридова, заявил: «Следователь на допросе сказал мне: «Это дело резонансное, на нас давят сверху, поэтому ты сядешь надолго». А еще, по утверждению Черкесова, в дело не попали записи с камер видеонаблюдения, на которых якобы видно, что он действовал в рамках самообороны.

В связи с произошедшим с «Ивановой» в Мосгорсуде пояснили следующее: «поскольку свидетельница находится под программой госзащиты, то и в дальнейшем в ее отношении будут осуществляться необходимые меры обеспечения безопасности». По закону для таких целей предполагается целый комплекс мер. Например, исключение данных о человеке из баз данных, переселение в другое место или предоставление временного жилья, изменение места работы, физическая охрана. Но на все это необходимы огромные средства.

— Можно ли рассчитывать на то, что свидетеля будут реально защищать? — этот вопрос «МК» задал сотруднику спецслужб, хорошо знакомому с проблемой.

Собеседник долго пытался уйти от прямого ответа. Резюме нашего разговора можно свести к следующему: если защита свидетеля целесообразна, его будут защищать. Вопрос только в том, насколько он нужен государству или следствию.