Пилот, 40 лет отлетавший на “Яках”, прокомментировал названные версии причин катастрофы под Ярославлем.

“Первопричина всего происходящего в том, что разрушена и 20 лет не работает инфраструктура гражданской авиации, Министерства авиапрома, остановлена система воспроизводства. У нас потеряны как минимум два поколения пилотов”, – заявил газете ВЗГЛЯД летчик-испытатель Михаил Марков, комментируя катастрофу Як-42 под Ярославлем.

В четверг первый владелец упавшего под Ярославлем Як-42, на борту которого находилась хоккейная команда “Локомотив”, бывший гендиректор Российского авиационного консорциума Сергей Исаков заявил, что этот авиалайнер считался надежным и качественным.

“Борт 42-434 – бывший мой самолет, – приводит его слова “Русская служба новостей”. – Я его покупал и принимал. В 1993 году я был генеральным директором одной из первых частных авиакомпаний “Орел-Авиа”. Мы купили три самолета: борт 422, борт 434 и 435. Принимали мы их очень качественно. Это не просто самолеты, это замечательные самолеты”. “Они были приняты с завода, и мы сразу переоборудовали их во Франции, поставили суперсалоны, кресла. Это были международного уровня самолеты. В обычном Як-42 120 пассажиров, а здесь было 70”, – сказал Исаков, добавив, что этот самолет никогда не летал на пассажирских авиалиниях. “Мы возили всяких нефтяников, американских и французских. Его не убивали налетом”, – заметил он.

Как сообщала газета ВЗГЛЯД, катастрофа самолета Як-42 под Ярославлем произошла 7 сентября около 16.00. В тот момент на борту находились 45 человек: 39 участников хоккейного клуба “Локомотив” и шесть членов экипажа. В живых остались только двое. По факту крушения самолета Як-42 было возбуждено уголовное дело по ст. 263 УК РФ (“Нарушение правил безопасности движения воздушного транспорта”). Следствием рассматриваются все возможные версии случившегося, но качестве приоритетных сейчас прорабатывают версии, связанные с отказом техники либо ошибкой пилотирования.

О том, что могло стать причиной катастрофы, и об особенностях самолета Як газете ВЗГЛЯД рассказал летчик-испытатель с 40-летним стажем работы, действующий линейный пилот, заслуженный летчик России Михаил Марков. Марков является генеральным директором авиакомпании “Джет 2000”, которая активно сотрудничает с рижским хоккейным клубом “Динамо”. Более 10 лет летчик-испытатель все перевозки совершает на самолетах Як.

ВЗГЛЯД: Михаил Михайлович, могли бы вы предположить, что произошло с самолетом, что привело к катастрофе?

М. М.: Я отлетал 40 лет и даже принимал участие в расследовании катастроф. Хоть я и стараюсь всегда оправдать пилотов, но, по сути дела, исторически сложилось так, что раз был в кабине, то виноват. А полностью вина лежит на пилоте или не полностью, уже неважно. Этот пресловутый человеческий фактор преобразовался из идеально задуманного в идеально неправильный…

ВЗГЛЯД: Помимо человеческого фактора, следователи рассматривают версию о технической неисправности. Какие поломки наиболее специфичны для Як-42?

М. М.: Ответ здесь один: если самолет был выпущен в полет, значит, был в идеальном состоянии. Если бы у него был замечен хоть один недостаток, его в полет не выпустили бы. А вообще, самолет Як-42 серии 434 – один из самых последних выпущенных на Саратовском заводе примерно в 1993-1994 годах.

ВЗГЛЯД: То есть этот самолет был новым?

М. М.: Понятия “новый самолет” вообще не существует. Все это придумали обыватели. Для самолета такие критерии неприемлемы – хотя бы потому, что в нем десятки систем, каждая из которых состоит из сотни агрегатов. Как действующий пилот гражданской авиации говорю вам: новых самолетов не бывает. Самолет готов к вылету, двигатели готовы, вот и полетели.

ВЗГЛЯД: А как часто попадают в аварии самолеты Як?

М. М.: Испытательные модели самолетов Як стали делать в начале 1970-х годов. Первый полет состоялся в 1980 году, и сразу произошла катастрофа. Самолет рейсом Ленинград – Киев вылетел из аэропорта Пулково и упал недалеко от Чернобыля. Он выполнил 120 или 130 рейсов и произошел технический износ, а все потому, что согласно политике того времени – экономика должна быть экономной – некоторые детали пытались удешевить. Потом года три самолеты не создавались, производство из Смоленска перенесли в Саратов. Всего “Яков” выпустили около 200 штук, погибли из них около 10 самолетов.

ВЗГЛЯД: Получается, что самолеты этого типа довольно безопасные?

М. М.: Этот самолет простой как валенок. Он намного проще, чем Ту-134. На нем отчудить-то ничего особенного невозможно.

ВЗГЛЯД: Сотрудники аэропорта Туношна заявили, что, разгоняясь по ВПП, “самолет проскочил точку отрыва”? Как это могло повлиять на полет?

М. М.: Самолет не может ее проскочить. Эта точка находится там, где самолет оторвался от земли. Ее можно определить по видеосъемке. В данном случае, возможно, речь идет о том, что самолет оторвался дальше той точки, которая планировалась изначально. Но это никак не влияет на полет.

ВЗГЛЯД: Эксперты также говорят, что Як-42 может летать на двух из трех двигателей. Это действительно так?

М. М.: Да он и на одном хорошо летает. Один двигатель вообще можно снять заранее, и это никак не повлияет на полет.

ВЗГЛЯД: Тем не менее как часто проводится проверка двигателей на самолетах такого типа?

М. М.: Двигатели проверяются независимо от типа самолета. У двигателя расписан регламент. При эксплуатации учитывается количество запусков, количество технических работ. Можно один раз запустить двигатель и работать на нем, не выключая, три года. И получится один запуск и один цикл. А может, самолет будет летать между Нижним Новгородом и Москвой, тогда у него будет налет физически маленький, а циклов и запусков много. Все это учитывается, пишутся параметры, так же, как с черными ящиками, которые потом снимают и проверяют. Пишутся оценочные параметры в полете.

ВЗГЛЯД: Последними словами пилотов стала просьба разрешить взлет, диспетчер разрешение дал. После этого радиообмен не возобновлялся. Что могло означать это молчание?

М. М.: А пилоты ничего и не должны были говорить. Они не говорят в эфир: “У меня проблемы”. Пилоты должны четко и ясно обозначить, что у них произошло на борту, чтобы диспетчер мог понять, чем им помочь. Или вы думаете, что они должны были кричать: “Прощайте, ребята”?

ВЗГЛЯД: Раз пилоты молчали, они не знали или не могли понять, что происходит с самолетом?

М. М.: Они, может, и понимали, но боролись с этим.

ВЗГЛЯД: После таких крушений, как правило, следуют кадровые отставки. По-вашему, кто должен лишиться места на этот раз?

М. М.: После этой аварии начнется парадокс: наказание невиновных, награждение непричастных. Уволят оставшуюся команду специалистов. Может пострадать начальник управления летных стандартов Росавиации Владимир Солдатов. А он единственный оставшийся специалист, который когда-то хорошо летал. Возможно, выгонят главу Росавиации Александра Нерадько, хотя всем очевидно, что он один из лучших администраторов в гражданской авиации. Возможно, под увольнение попадет замминистра транспорта Валерий Окулов. Но катастроф от этого меньше не станет.

ВЗГЛЯД: От чего тогда зависит число аварий?

М. М.: Первопричина всего происходящего в том, что разрушена и 20 лет не работает инфраструктура гражданской авиации, Министерства авиапрома, остановлена система воспроизводства. У нас потеряны как минимум два поколения пилотов.

ВЗГЛЯД: Генеральный директор хоккейного клуба “Атлант” Андрей Веревко выразил мнение, что клубам Континентальной хоккейной лиги необходимо централизованно решить проблему логистики и изменить отношение к авиаперелетам. К перевозке спортсменов есть какие-то особые требования?

М. М.: Безусловно, для них было бы лучше, если бы премьер-министр или президент сказали им: “Ребята, вот для вас стоит 20 самолетов. За финансирование отвечаем мы, а вы только говорите, кого и куда отвезти”. Но я думаю, что ни в Америке, ни в Европе такого авиапарка нет.

А так каждый клуб, подбирая самолеты для перевозки спортсменов, обращает внимание на следующие детали: вместимость, просторность салона, удобное расположение кресел, чтобы они раскладывались, наличие комнаты для руководства, большая вместимость багажника.