Левые революционеры убили 19 Романовых из 60-ти человек, официально принадлежавших к этой фамилии. Множество вчерашних великих князей досидело в Крыму до 1919 года. У Романовых был шанс и спасти Россию – немцы в обмен на признание Брест-Литовского мира предлагали им корону.

К началу гражданской войны 1918-1920 гг. число членов императорской фамилии превышало 60 человек, включая герцогов Лейхтенбергских. В итоге из это числа погибли 19 Романовых (к примеру, семья Николая II, 7 великих князей из 15, и т.д.). А что же стало с другими Романовыми? Все они отправились в эмиграцию. Но не сразу после свершения революции, а спустя год или даже два-три. Наиболее массовой была группа Романовых в Крыму, и мы посмотрим именно на неё.

Но для начала напомним, как происходило отречение Николая II. Утром 2 марта 1917 года находясь в Пскове, в ставке ген. Н.В.Рузского, он получает 7 телеграмм: от великого князя (далее в.кн.) Николая Николаевича, генерала М.В.Алексеева и командующих фронтами. Все они настаивали на отречении царя от престола в пользу сына, цесаревича Алексея с регентством в.кн. Михаила Александровича. Николай сначала соглашается, но затем меняет решение и подписывает Манифест о передаче престола брату.

Согласно действовавшему в России ещё со времён императора Павла I закону о престолонаследии, этот акт царя был изначально незаконен: он мог отречься за себя, но не имел права отрекаться за сына. Вот что писал по этому поводу лидер кадетов П.Н.Милюков: «Замена сына братом была, несомненно, тяжёлым ударом, нанесённым самим царём судьбе династии. К идее о наследовании малолетнего Алексея публика более или менее привыкла: эту идею связывали с возможностью эволюции парламентаризма при слабом Михаиле».

В оправдание действий Николая II ряд великих князей высказывали версию о сумасшествии царя. Вот что писал адмирал в.кн. Александр Михайлович: «В морском уставе, который весьма строгий и командиру дана власть самодержца, есть статья, что если командир сойдёт с ума, то офицеры могут его арестовать. Вот Россия находится сегодня в состоянии корабля, которым командует сумасшедший». А князь Ф.Юсупов, муж племянницы бывшего императора Ирины Александровны, в письме в.кн. от 14 февраля 1917 года (т.е. ещё до февральской революции) писал: «Я уверен, что пассивное отношение Государя ко всему, что происходит, является результатом его лечения Бадмаевым. Есть такие травы, которые действуют постепенно и доводят человека до полного кретинизма».

Совершенно необъяснимым образом повёл себя и в.кн. Михаил. Его манифест об отречении поражает своей непродуманностью, расплывчатостью и полным отсутствием каких-либо правовых основ, определявших положение Романовых при новой власти.

Большинство Романовых с радостью приняли Временное правительство. Хорошо известно одно упоминание французского посла М.Палеолога, но мы ещё раз приведём его: «Проезжая по Миллионной, я замечаю великого князя Николая Михайловича. Он открыто перешёл на сторону революции и сыплет оптимистическими заявлениями. Я его достаточно знаю, чтобы не сомневаться в его искренности, когда он утверждает, что отныне падение самодержавия обеспечит величие и спасение России».

В первые дни после Февральской революции судьба и самой императорской семьи выглядела оптимистично. Керенский 7 марта заявлял: «В самом непродолжительном времени Николай II под моим личным наблюдением будет отвезён в гавань и оттуда на пароходе отправится в Англию». 10 марта это подтвердил и посол Англии Бьюкенен, что царю и его семье будет оказано гостеприимство на английской земле.

Но через несколько дней что-то произошло не только внутри Временного правительства, но и правителей стран Антанты. Императорскую семью берут под стражу в Царском селе. Об истинных причинах такой перемены мы, вероятно, никогда не узнаем.

Но факт остаётся фактом – от семьи Николая II отворачиваются не только родственные монархии, но и даже совсем близкие люди из семьи Романовых.

Одним из первых актов Временного правительства было лишение членов семьи Романовых содержания из казны. Потому многие из них постепенно перебираются в свои имения на южном берегу Крыма, где они рассчитывали более-менее сносно жить. Одним из первых – 13 марта 1917 года – туда прибывает в.кн. Николай Николаевич. Он сначала останавливается в царском имении «Ливадия», а затем перебирается в имение своей супруги в.кн. Анастасии Николаевны – в «Чаир».

В.кн. Пётр Николаевич (в марте 1917-го он находился в Киеве) с семьёй поселяется в своём дворце «Дюльбер». В Киеве же тогда жили мать Николая II, императрица Мария Фёдоровна, с в.кн. Александром Михайловичем. Временное правительство предоставило им Киевский дворец, телефон и телеграф. Однако вскоре перед страхом расправы украинских националистов они оба тоже перебираются в Крым. К ним присоединяется младшая дочь Марии Фёдоровны, в.кн. Ольга Александровна и др. Всё это семейство основывается в своём крымском имении «Ай-Тодор». Местный комиссар В.Жоржолиани вручил Романовым длинный список того, что они не должны делать. Отныне они фактически состояли под домашним арестом и могли свободно перемещаться лишь в пределах имения.

Немного позднее в свои крымские имения «Кореиз» и «Сосновая роща» прибыли Юсуповы – князь Феликс Феликсович-мл. с женой Ириной Александровной, их маленькой дочерью и родителями – Феликсом Феликсовичем-ст. и княгиней Зинаидой Николаевной.

В общем, на южном берегу Крыма к апрелю 1917 г. оказалась большая группа Романовых. В конце апреля на ялтинский рейд прибыли два военных корабля с 500 матросами, которые доставили Романовым немало хлопот. Так, Ф.Юсупов вспоминает: «27 апреля тесть, проснувшись, увидел у своего лба револьвер. Банда матросов, присланная Севастопольским советом, ворвалась в дом. В итоге главарь банды унёс у императрицы Марии Фёдоровны старую Библию, заявив «Это контрреволюционная книга, и такая почтенная женщина, как вы, не должны отравлять себя подобной чепухой». Интересно также то, что в это время Черноморским флотом продолжал командовать адмирал Колчак.

Однако приказ матросам лично Керенского и кн. Львова, не трогать больше Романовых, возымел своё действие – до ноября 1917 г. всё это семейство было оставлено в покое, и изнывало от скуки. Князь Г.Шервашидзе, бывший губернатор Тифлисской губернии, обер-гофмейстер, камергер императрицы Марии Фёдоровны пишет в сентябре 1917 г.: «Хозяйством в Ай-Тодор заведует Н.Фогель… Здоровье её Вел. за последнее время совершенно поправилось. Она начала свои прогулки и ходит так быстро по пересечённой местности, что я не могу за ней следовать. Её Вел. получает письма из Тобольска, от сына и внучек. Они пишут, что, наконец, устроились довольно уютно, и что относительно даже лучше, чем это было в Царском Селе».

Единственной проблемой для Романовых в этот период стало движение крымско-татарских националистов. Автохтоны Крыма заявляли, что Романовых надо выдворить с полуострова, и если это не сделает Временное правительство, осуществят они. (Забегая вперёд скажем, что в декабре 1917 года было создано «Крымско-татарское национальное правительство». Позднее, в июне 1918 г., с приходом немецких войск, татарские националисты обратились к Вильгельму II с предложением восстановить на полуострове ханство под протекторатом Германии. Однако бывший царский генерал М.Сулькевич, по происхождению литовский татарин, при немцах вынужден был удовлетвориться вместо ханского титула постом премьера Краевого правительства.)

С ноября 1917 г. обстановка в Крыму резко ухудшилась. Матросы Черноморского флота свергли умеренный Совдеп. В декабре под контроль матросов был взят Севастополь, в январе под их контроль стал переходить южный берег Крыма. Падение городов происходило очень просто. К городу подходили военные суда, пушки наводились на его центральную часть. Матросы сходили на берег. Так пали Евпатория, Ялта, Керчь, Феодосия и пр. 13 января 1918 г. пала и резиденция краевого правительства Симферополь. Ф.Ф.Юсупов-мл. так описывал революционных матросов: «Руки их были покрыты кольцами и браслетами, на груди висели колье из жемчуга. Среди них были и мальчишки лет 15-ти – многие были напудрены и накрашены. Казалось, видишь адский маскарад».

Новая власть предстала перед Романовыми в лице комиссара Севастопольского Совета Задорожного. Он объявил, что все Романовы должны переехать в имение в.кн. Петра Николаевича – в «Дюльбер». Исключение было сделано для Романовых, вступивших в морганатические браки и потерявшие право на престолонаследие. В своих имениях остались сестра Николая II в. кн. Ольга Александровна, его племянница, княгиня И.Юсупова и члены их семей, а также младшая дочь в.кн. Петра Николаевича, Надежда, которая во время пребывания в Крыму вышла замуж за князя Николая Орлова.

Задорожный объяснял перемещение Романовых в «Дюльбер» тем, что имение легче охранять от «несознательной части матросов».

В течение 5 месяцев Севастопольский Совет охранял Романовых от поползновений других Советов, особенно Ялтинского, порывавшегося несколько раз арестовать сидельцев. Позднее Ф.Ф.Юсупов, в.кн. Ольга Александровна и в.кн.Гавриил Константинович говорили, что «севастопольский комиссар Задорожный был своим человеком, только прикидывающимся большевиком».

А в.кн. Николай Николаевич утверждал, что всё это время шла «большая игра вокруг нас». «Из Смольного передали, что Совет народных комиссаров составляет «Декрет о царской фамилии». В нём говорится, что всем членам царской фамилии, в т.ч. Николаю II разрешается выехать за границу», – вспоминал он.

По всей видимости, Романовых хотели разыграть в игре с Германией, с которой в это время шли переговоры о мире. Кайзер Вильгельм II приходился дядей свергнутому русскому царю, и было неясно, какую позицию он займёт в вопросе спасения царской семьи. Но уже позже выяснилось, что из всех стран Европы только дипломатические службы Испании и Дании пытались вызволить из революционной России царскую семью и их родственников. Свидетельства же немецких дипломатов, показывают: «Если бы мы настояли на выдаче императора, Россия бы приняла это условие, как и остальные условия Брест-Литовского мира, безоговорочно».

Уже 1 мая 1918 г. немцы занимают Севастополь. Однажды ранним утром в.кн. Александр Михайлович, как он вспоминал, увидел растерянного и испуганного комиссара Задорожного. Он уже именовал в.кн. полным титулом, а не «гражданином», как ранее. Задорожный сообщил, что через час к нему прибудет немецкий генерал, что Ялта занята немцами, представитель которых звонил в «Дюльбер» и грозил повесить Задорожного и большевиков, если что-нибудь случится с их пленниками.