Какую ответственность должны нести организаторы и участники политических акций, нарушающие закон?

Бурные протесты, которыми оппозиция и «либеральные» СМИ встретили предложения по усилению ответственности за нарушения при проведении массовых акций, выглядят не вполне обоснованными и производят впечатление отвлечения внимания от совсем других несовершенств закона.

С одной стороны, ничего, кроме улыбки, не могут вызывать существующие на сегодня тысячерублевые штрафы. Когда за нарушение общественного порядка человек отделывается уплатой тысячи рублей – это явно не адекватно и лишь стимулирует готовность к таким нарушениям. Наказание за любое нарушение должно быть таким, чтобы вызывало опасение его повторять. Наказание должно быть не соразмерным нарушению, а его заведомо превышающим. Потому что, как писал в «Нагих и мёртвых» Норман Мейлер, если наказание по тяжести равно проступку, его совершение превратится лишь в некий эквивалентный обмен, в покупку права на нарушение. Наказание должно быть таким (по определению), чтобы совершение нарушения становилось заведомо невыгодным. Наказание должно быть жёсткой соразмерной «карой».

Если заявляют, что наказание за нарушение порядка слишком велико, встает вопрос – в чем мотивация несогласия? Потому что человеку, который не собирается нарушать порядок, нет оснований беспокоиться об избыточности наказания. Чтобы оно не оказалось распространённым на тебя, нужно просто не совершать действий, под него попадающих.

Можно быть самым ярым противником власти и социально-экономического строя, можно стремиться их изменить, но странно при этом требовать, чтобы власть не защищалась. Примеривать же венец и лавры «революционера» и при этом требовать от защищающейся стороны, чтобы она не оборонялась, да еще и гарантировала нападающему безопасность, это либо какое-то извращение, либо откровенное лицемерие.

Поэтому протесты против обеспечения властью себе права эффективно защищаться и эффективно защищать тех, кто дал ей мандат на власть, явно нелепы. Либо преследуется совсем иная цель, нежели объявляется.

А именно – имитировать восприятие такого ужесточения как опасного для себя, и не дать его инициаторам задуматься о том, что оно в нынешних условиях явно недостаточно. Закон об ужесточении ответственности за нарушения на массовых акциях исходит из реалий иной политической и технологической эпохи. Из условий времени, когда опасно было применение физической силы. Но сегодня создана масса политических технологий, позволяющих добиваться незаконных целей, формально не нарушая закон.

Действие может быть вполне безобидным, если совершается одним человеком и само по себе, вне заданного контекста. Но совершённое большим числом лиц, тем более многотысячной толпой, оно становится формой насилия. Ибо оказывает моральное и психологическое воздействие, давление, то есть является принуждением.

Формально законное действие может быть частью обеспечения некоего преступления. Важно не то, что некто совершает формально, важно именно то, что он в более широком плане этим обеспечивает. Задача противодействия формально мирным акциям не в том, чтобы запретить их проявления, а в том, чтобы понять угрозу, исходящую от, вроде бы, ничего не нарушающего поведения, и пресечь именно её.

Антиконституционная угроза чаще исходит не из незаконных действий, с ними все понятно. Такая угроза чаще исходит от комбинации вполне мирных и законных действий.

Ужесточение, которое сейчас обсуждают, есть лишь ужесточение наказания для рядовых исполнителей. Но совсем не для тех, кто режиссирует действия, оказывающие давление на власть.

Мало понимающая и честно думающая, что борется за правое дело, молодёжь будет попадать под громадные штрафы и даже садиться в тюрьмы. А те, кто, манипулируя честными протестантами, организует массовые беспорядки, будут получать большую власть и громадные деньги.