Московский адвокат Дагир Хасавов предложил создать в России официальную систему шариатских судов. Он объяснил, что правоверные мусульмане не доверяют существующей судебной системе, что по шариату дела разбираются быстрее, а решения его исполняются четче.

Вообще-то Хасавов уже довольно давно активно продвигает эту идею. В частности, “Независимая газета” писала о его инициативе еще 7 марта. Однако по-настоящему большой резонанс получил лишь трехминутный сюжет на телеканале “РЕН”, вышедший в итоговом выпуске новостей 24 апреля.

Резонанс вызван не столько даже самой инициативой, сколько тоном Хасавова. Он, в частности, заявил, что если мусульманам не дадут создать в России официальные шариатские суды, то “город [по-видимому, Москву] зальют кровью”; что мусульманам современное российское общество “немножко чуждо” – и что мусульмане “у себя дома будут устанавливать свои правила, нравится вам это или нет”.

Подобной резкости ждешь от каких-то если не экстремистов, то, по меньшей мере, радикалов. Однако Дагиру Хасавову подходит скорее определение “экстремал”: он, например, защищал в суде “другоросса” Дмитрия Путенихина – он же Матвей Крылов, он же Скиф. Скифа, напомню, судили за то, что он облил водой прокурора Алексея Смирнова, добившегося посадки троих “другороссов” по делу о беспорядках на Манежной площади 11 декабря 2010 года. Дело Скифа можно считать вполне успешным для адвоката Хасавова: он добился переквалификации на более мягкую статью и вытащил Путенихина из-за решетки.

Среди других громких дел, в которых участвовал Хасавов, – затяжной скандал со сносом старой московской Соборной мечети и строительством новой: он представлял интересы архитекторов, отстраненных от авторского надзора за строительством, и вступил в серьезный конфликт с Духовным управлением мусульман Европейской России.

Кроме всего прочего, Дагир Хасавов много лет работал в органах внутренних дел, был помощником председателя комитета Совета Федерации по социальной политике и здравоохранению Валентины Петренко, регулярно появляется в программе Первого канала “ЖКХ”.

Из всего этого складывается впечатление, что Хасавов весьма ценит внимание к своей персоне. И своей инициативой насчет шариатских судов он добился поистине грандиозной известности. Возможно, это поможет ему в создании альтернативного центра объединения мусульман, за которое он взялся после конфликта с Духовным управлением. Проект Хасавова – Союз мусульман с правозащитным центром при нем и Совет имамов (примерно то же, что приходские священники в христианстве) – явно требует популярности в общине, и показательная борьба за легализацию шариатского правосудия, сколь бы бесперспективной она ни была, может здорово в этом помочь.

Ну и еще одна важная деталь. Человек, не обладающий специальными познаниями, при упоминании о шариате обычно воображает побивание камнями, закапывание живьем в землю, всяческое карательное членовредительство и прочие ужасы. В “классическом” шариате это все, конечно, бывает, но есть там и много чего другого: например, особые, основанные на мусульманских законах и традициях правила разрешения семейных, имущественных и прочих споров.

Российское законодательство предусматривает существование третейских судов – когда тяжущиеся стороны сами выбирают, кто их рассудит, и обязуются выполнить его решение, каким бы оно ни было. Если двое мусульман выбрали третейским судьей специалиста по шариату и если его решение не противоречит действующему российскому законодательству (не предусматривает, скажем, публичную порку), то пусть разбираются так, как считают правильным и удобным. Для этого, по-видимому, никаких дополнительных законотворческих усилий не требуется.

Таким образом не получится разрешить спор, допустим, мусульманина и атеиста – хотя бы потому, что последний едва ли согласится на шариатского третейского судью. И, само собой, речь может идти лишь о гражданских тяжбах, а также о посредничестве при том, что на официальном языке называется досудебным урегулированием. Едва ли даже адвокат Хасавов готов всерьез спорить с тем, что кража, совершенная на территории Российской Федерации (неважно, в Москве, в Якутии или в Дагестане), должна караться в соответствии со статьей 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, а не в соответствии с хадисами, которые предусматривают отсечение руки.

Ах да, в некоторых этнокультурных обстоятельствах иногда еще возникает необходимость мирить кровников, и раз уж никак не удается искоренить варварский обычай кровной мести, остается только желать всяческой удачи миротворцам, вне зависимости от того, шариатом они руководствуются или какими угодно другими законами.

Примеров взаимодействия между шариатским и светским правосудием на Северном Кавказе можно найти великое множество. Там же, впрочем, имеются обширные пространства, на которых другого закона, кроме шариата, нет. Но взаимодействие, по меньшей мере, вообразимо. Этот вопрос вполне можно обсуждать с чисто юридических позиций, без кликушества насчет “залить кровью” и “немножко чуждого” мусульманам общества. Даже странно, что квалифицированный юрист Дагир Хасавов заговорил об этом с таким ожесточением.