С.КОРЗУН: Всем добрый вечер! Сергей Корзун у микрофона. А мой сегодняшний гость – главный редактор журнала «Огонек» Андрей Лошак. Добрый вечер, Андрей.

В.ЛОШАК: Лучше Виктор.

С.КОРЗУН: ОЙ! Виктор. Я прошу прощение. Оговорка совершенно по Фрейду. Племянник ваш, я помню, что еще и 3 года назад начинали этот разговор, в общем. Виктор Лошак. Сразу о родственниках тогда и расскажем. Андрей Лошак – племянник. Дочь Анна помогает, ныне работает ныне на телевидении. Журналист тоже. Жена Марина – известнейший галерист. Давайте тогда с жены и начнем. Ответьте за супругу. Ей тут поступило предложение, от которого нельзя было отказаться. Еще там 2 галереи очень важные взять под себя. Как она? Не стало это поводом для обсуждения домашнего, то, что происходит?

В.ЛОШАК: Ну, конечно, стало. Моя жена возглавляет сейчас галереи. Она арт-директор галереи «Проун», собственно, она и совладелец этой галереи. Ей поступило предложение от культурных властей Москвы стать куратором нескольких выставочных площадок московских.

С.КОРЗУН: В частности, выставочный зал «Новый Манеж» и музейно-выставочный центр «Рабочий и колхозница». О них идет речь.

В.ЛОШАК: Да. И в том числе. Если говорить о тех разговорах, которые были внутри семьи, то это разговор только о том, что она не должна нести бремя финансового руководства, потому что есть люди, которые совершенно к этому не приспособлены. Вот она в том числе. Если она прислушалась к нам, то она останется таким креативным руководителем этих площадок. А, вообще, конечно, нам тревожно, потому что она никогда не была на государственной службе многие годы. И поэтому…

С.КОРЗУН: Это государственная служба?

В.ЛОШАК: Это московская структура, государственная. Другое дело формат. Будет ли это контракт, будет ли это штатная работа. Но, в общем, это государственная, конечно, служба.

С.КОРЗУН: Два абсолютно творческих человека, муж и жена, как уживаетесь вместе? Подбадриваете друг друга?

В.ЛОШАК: Вы знаете, ну это такое… Мы же все-таки в очень разных профессиях. И довольно давно. Я всегда, всю жизнь занимался журналистикой. Единственное, что существует в нашей семье – это то, что жена моя не очень любит эту профессию журналиста. Ну, у нее есть свои взгляды на эту профессию. Она считает, что люди, которые быстро должны осваивать какие-то незнакомые темы, люди, которые быстро меняют взгляды… Ну у нее есть некий набор претензий к профессии. И вот ее жизнь наказала тем, что все вокруг нее в семье журналисты. И дочка стала журналисткой сразу же, и племянник, который очень близок и с нами, там, в силу семейных обстоятельств, очень близок с нами. Он журналист. Вот. Тут есть такой момент.

С.КОРЗУН: Напомню, Виктор Лошак – гость программы «Без дураков» на радио «Эхо Москвы». Кстати говоря, это человек, который справился с привозом в Одессе. Именно из-за него прекратил работу этот известный рынок, который позволял жить почти половине этого замечательного города. Именно он писал те самые фельетоны, после которых…

В.ЛОШАК: Вы хотите меня обвинить в таком, после чего я должен выйти из студии и застрелиться. Потому что привоз жил, жив и я очень надеюсь, и как человек, который приезжает в Одессу и который там жил, что он будет жить. Дело в то, что когда я служил фельетонистом, после целой серии фельетонов закрыли рынок, который назывался толчок. Это рынок, где перепродавались всякого рода такие товары промышленного производства и … Сказать, что это та страница в моей биографии, которой я горжусь, я не могу. Позже, когда…когда мы стали думать над этим, конечно, это ничего хорошего мы не сделали. Толчок просто, этот огромный рынок разбился на десятки маленьких рыночков. В подъездах, на каких-то площадях, на каких-то темных улицах… Потому что это была форма выживания моряков. Моряки жили с того, что… не с того, что они получали зарплату в дальних рейсах, а с того, что они умело отоваривали свои… валютную часть своей зарплаты. И вот…

С.КОРЗУН: Сертификаты.

В.ЛОШАК: Сертификаты, да. И дальше эти товары, они шли вот на этот рынок. Это была большая проблема для города с одной стороны, но с другой стороны, конечно, как я сейчас представляю, мы выступили против естественного экономического процесса.

С.КОРЗУН: И после этого вскоре покинули Одессу. С позором были изгнаны оттуда. И в 86 году объявились в Москве и начали все с нуля в газете «Известия». А до этого ведь были известным спортивным обозревателем. Было такое? Да. Фельетонистом и просто журналистом в разных одесских издательствах.

В.ЛОШАК: То, что ты достиг в провинции… Мне сейчас уже…. Это очень давно было. Но все, что достиг в провинции, Москва обнуляет, конечно. Это касается не только меня и моей судьбы. Это касается любого журналиста, приехавшего из провинции в Москву, да и, вообще, любого человека, приехавшего в этот жесткий, интересный город. И мне, как и многим другим людям, пришлось начинать, собственно, в профессии все с нуля. Начинать репортером. Это после того, что я был фельетонистом в Одессе. Что такое быть в Одессе фельетонистом – даже трудно представить это в общем.

С.КОРЗУН: То есть это белая кость, это особая каста? Или что…

В.ЛОШАК: Вы понимаете, что…

С.КОРЗУН: Что, куда каждый второй фельетонист попадает…

В.ЛОШАК: В Одессе. В Одессе…

С.КОРЗУН: В Одессе конкуренция…

В.ЛОШАК: Одесса – такой город, где все фельетонисты, собственно говоря. Да. Где все смотрят на жизнь через такую призму иронии. Вот, если ты не ироничен – ты не одессит. Вот. И поэтому те люди, которые занимаются там сатирой и юмором профессионально – это великие люди. Ну, там был Миша Жванецкий, который просто Бог в этом городе. Вот, и это вообще люди, которых приравнивали к капитанам дальнего плавания, футболистам «Черноморца». Вот, в Одессе… в Москве все пришлось начинать с нуля. Может быть, слава Богу.

С.КОРЗУН: Молодая аудитория, которая слушает футболиста-черноморца, она вообще не представляет себе о чем идет речь в то время, как «Черноморец» – это был не только для Одессы. Это было для одесского футбола, это было нечто. Но до этого еще было тяжелое школьное детство в городе – папе Ростове-на-Дону. Не в Ростове Великом, а в Ростове-на-Дону. А там оказались вместе по службе отца своего, насколько я помню.

В.ЛОШАК: Да. Ростов, не знаю, почему говорите тяжелое. Тяжелое в том смысле, что я не учился, я в баскетбол играл себе все школьные годы. Нет, оно не было тяжелым. Замечательный, теплый город, интересный. Ничего плохого сказать не могу. Единственное, что как-то жизнь складывается, что Ростов, в котором я прожил и считаю своей родиной, я как-то в него никогда не возвращался. Однажды только вернулся. Бывает, Бог обводит вокруг каких-то географических точек тебя и каждый, наверно, может себя поймать на том, что вот куда-то он хочет попасть, и какие-то обстоятельства ему все время мешают. Вот если мне попадала командировка в Ростов, она срывалась. Если там была какая-то журналистская конференция, и мне очень хотелось поехать, потому что это все-таки город, где ты жил, учился, влюбился первый раз, в армию я оттуда ушел. Эта конференция закрывалась или срывалась. Или твой доклад не был нужен. Вот так странно, что я всего лишь один раз после этого, после того как уехал из Ростова, всего лишь раз побывал там.

С.КОРЗУН: Но в Одессу вы возвращаетесь?

В.ЛОШАК: Да, в Одессу я часто езжу. Ну, в Одессу это уже не столько я, сколько у меня и жена – одесситка, и дочь родилась в Одессе. Но самое главное, конечно, по-человечески самое главное, что там похоронен отец и, конечно же, к могилам каждый возвращается.

С.КОРЗУН: Виктор Лошак – гость программы «Без дураков» на радио «Эхо Москвы». Человек, которому принадлежат слова о том, что,… напомню, главный редактор журнала «Огонек», до этого главный редактор «Московских новостей», председатель совета директоров «Московские новости». Сейчас у вас тоже 2 должности? Главный редактор издательского дома? Или нет?

В.ЛОШАК: Нет, я главный редактор журнала «Огонек».

С.КОРЗУН: Главный редактор журнала «Огонек». Человек, который сказал, что «Редактора в газету надо учить отдельно от журналистов. Как режиссеров готовят отдельно от актеров. Работа главного редактора, кстати, похожа на работу режиссера. Здесь и управление коллективом, и постановка творческих задач, и поиск творческих решений». Не отказываетесь от своих слов? Не каждый журналист может стать редактором или тем более главным редактором?

В.ЛОШАК: Думаю, что далеко не каждый. Думаю, что, действительно, учить надо отдельно, думаю, что проблема главного редактора, как проблема любого руководителя, в определенном одиночестве. Потому что ты не можешь, в общем, быть совсем уж близок и един со своим коллективом. Вот и, наконец, конечно, тут очень много профессиональных навыков, которых, которым можно учить и нужно учить. Почему-то это не делается, но я думаю, что это вопрос времени.

С.КОРЗУН: А почему одиночество? И журналистский коллектив, он, по идее, оплодотворяется главным редактором. Ну, есть, наверно, разные модели устройства журналистского коллектива. Откуда это одиночество?

В.ЛОШАК: Вы знаете, вы знаете, я глубоко уверен, что это касается и главного режиссера, и дирижера, и дирижера особенно, и главного редактора, и вообще любого руководителя творческого коллектива. Человека, который стремится к этой должности, ждет определенное одиночество, потому что ты все-таки должен быть на определенной дистанции с людьми. Как бы ты ни был демократичен, дружествен, как бы ни был лоялен к людям, там, ты все равно в какой-то степени одинок. Это одиночество есть некая гарантия выполнения твоих решений, некая гарантия того, что не будет поставлено под сомнение та творческая или политическая линия, которую ты проводишь… Это нормально. Это здоровое одиночество, к сожалению.

С.КОРЗУН: Главный редактор – исполнитель или креатор, как сейчас иногда говорят, вот с той же самой творческой линии. Насколько соотносится стиль главного редактора и творческая линия издания? Ну, у вас же, как минимум, 2 издания, которые вы можете по своей памяти сравнивать там.

В.ЛОШАК: Знаете, когда мне задают такой вопрос, я всегда вспоминаю гениальное определение, что такое информация. У определения информации… есть в журналистике масса всяких определений. На мой взгляд, самое верное: «Информация – это то, что считает информацией главный редактор». Вот, конечно, любое издание, как и любой опять же театр, оркестр – это слепок в какой-то степени, в большей или меньшей степени, слепок человеческий, мировоззренческий, этический слепок главного редактора. В той или иной степени, главный редактор, конечно же, проводит общую линию издательского дома. Редактор не может быть оторван от того, как смотрит на жизнь владелец издательского дома. Т.е. это все вещи очевидные. Не может быть оторван от политической ситуации в стране и т.д. и т.д. и т.д. Но, конечно, главный редактор – это для любого издания (я не говорю об «Огоньке» или «Московских новостях») -это, конечно, человек, который определяет все. Есть люди, которые определяют все до мелочей. Таким был главным редактором Егор Владимирович Яковлев, с которым я работал в «Московских новостях». Есть люди, которые, в общем-то, доверяют и не лезут в подробности. Но это все варианты одного и того же.

С.КОРЗУН: У кого вы, можно ли спросить, учились, как бы? Или вот, чей стиль вам наиболее близок из существующих или бывших главных редакторов?

В.ЛОШАК: Я считаю своими учителями, наверно, трех главных редакторов. Первый главный редактор, с которым я работал все годы в Одессе, что я там работал. Это очень интересный, очень своеобразный такой человек, человек, который создал совершенно не провинциальную газету, в которой мы работали – Борис Федорович Деревянко. И его,…крутится на языке слово «величие», но не величие, другое слово, оно… как бы…очень драматично закончилось: его убили за журналистскую работу.

С.КОРЗУН: За расследование?

В.ЛОШАК: Он был убит как… Да, за расследование по некоторым вопросам. Я уже не работал в Одессе. Вот. Двумя другими, как мне кажется, великими главными редакторами были Игорь Нестерович Голембиовский, я с ним никогда не работал как с главным редактором. Он был ответственным секретарем в «Известиях» в свое время, а потом я как бы дружил с ним. Как младший товарищ наблюдал за ним. Человек, у которого была любимая фраза, он говорил журналистам: «Не обольщайтесь». Эта вот его фраза. Я всегда ее вспоминаю, когда что-то меня несет. И вот эта его фраза «не обольщайтесь»… И, конечно, Егор Владимирович Яковлев, вот этот великий главный редактор, вот человек, в котором все человеческое, что нам дано – характер, знания, умение строить отношения с людьми – это все дано было ему Богом как главному редактору, конечно. У меня нелегко с ним складывались отношения. Ни он, он особенно, ни я, мы не сахар оба, но он, конечно, великий главный редактор. И причем в тот момент, когда я с ним работал, это середина… с 86, с сентября 86 года по 91 год, по путч. Вот за эти годы было очень видно, как много в работе главного редактора значит не только прямое редактирование, заказы, идеи, планирование, но и умение выстраивать какие-то очень сложные отношения с властью, умение лавировать, умение идти вот, как бы, по краю обрыва. Понимаете, рисковать ради читателя. Я очень многому человеческому у него научился. Я его не повторяю и не повторю никогда, но я очень многие его уроки помню.

С.КОРЗУН: 20 с лишнем лет спустя, конец 80-х годов и сегодняшние дни. Что изменилось в принципе в отношении главного редактора там с редакцией, с владельцем, с государством если хотите? Да и с читателем?

В.ЛОШАК: Очень многое изменилось.

С.КОРЗУН: Принципиально что.

В.ЛОШАК: Конец 80-х – это была советская власть, советская структура медиа. Медиа – это были частью партийной работы. Главный редактор назначался, издателем всех почти газет была партия в том или ином своем обличие, если это был (неразборчиво), который был издателем «Московских новостей», то это, конечно, был международный отдел ЦК КПСС по сути дела, его контрпропагандистское крыло. Вот. Потом медиа стали частью рынка, частью… мы продаем информацию, мы работаем на рынке в России, и есть такой здоровый признак того, что медиа, я имею в виду печатное медиа – это часть рынка, как, например, в Италии, в России каждый год появляется около 2 тысяч новых названий, около 2 тысяч новых названий…

С.КОРЗУН: Это основные изменения. Сегодня, я напомню, Виктор Лошак – гость сегодняшней программы «Без дураков» на радио «Эхо Москвы». Виктор Лошак – главный редактор журнала «Огонек». Была мысль, и я ее не оставляю, поговорить о каких-то особых таких журналистских кейсах, редакторских, журналистских, которые вызывали обсуждение последнее время и, в частности, буквально не просто днями, а сегодня наткнулся, вчера, ошибаюсь. Вчера наткнулся на письмо президента холдинга «Профмедиа» Рафаэля Акопова, которому в частности принадлежат журнал «Афиша», он, как пишут в редакции, прислал в редакцию письмо. Это о взаимоотношениях владельцев и главного редактора, редактора и журналистов. Редакция считает важным, цитирую «познакомить с ним своих читателей». Цитата, может не очень короткая, но важная, чтобы понимать тон этого письма. «Вот, скажем, номер 320 про телевидение, -пишет он про свою «Афишу», – отличный номер, особенно хороши дневники новостных служб. Но биографический опус про российских теленачальников – это то, чего читатели «Афиши», на мой взгляд, не заслужили, и где редакция недоработала. В этом материале нарушены традиционные для издания редакционные принципы. Некоторые комментарии получены от нерелевантных для наших читателей и возможно ангажированных комментаторов. «Афиша» не может выступать площадкой для сведения личных счетов. Как вы знаете, в таких случаях, единственное, что нам остается сделать, это принести извинения». Какая-то, как мне кажется, довольно неожиданная форма общения владельца с журналистами и с редакционным составом своего издания. Письмо, которое он просит, не настаивает, а просит опубликовать в этом издании, соответственно, которое опубликуется. Мы помним, в общем, все достаточно жесткую реакцию за публикацию в «Коммерсанте власти», за которую много споров там разных разгорелось . Там некоторые называют хулиганской выходкой. Вот это фотографии бюллетеня с избирательного участка в Лондоне, где было матерное слово как бы напрямую вписано в этот бюллетень, из-за которого полетели и головы, там произошли какие-то изменения и т.д. Но там разбирательства такого открытого через письмо не было. Там было прямое указание владельца редактору. Что, вот эту форму вы приемлете? Общение издателя с редакцией через внешние источники?

В.ЛОШАК: Я бы, во-первых, не сравнивал бы Альфреда Усманова и Рафаэля Павловича Акопова, потому что один из них реально владелец. Другой – то, что называется у нас издатель, он уполномочен владельцем управлять этим бизнесом. Я, к сожалению, не в курсе дела той коллизии, о которой пишет Рафаэль Акопов, я не читал.

С.КОРЗУН: Я тоже публикацию не нашел, но мы сразу говорим, что к содержанию публикации мы не прицепляемся никак.

В.ЛОШАК: Мое мнение какое? Во-первых, я знаю Акопова как очень опытного управленца и, читая «Афишу» давно, я с большой симпатией отношусь к этому изданию. Очень профессиональная, хорошо себя позиционирующая. И мне кажется, что это такой рабочий момент. Так назвали, не так назвали, так их охарактеризовали. Да, конечно, вы абсолютно верно говорите о том, что очень странно, что это выносится на такой рабочий момент отношений издателя и редактора, выносится в публичное пространство. Но, наверно, это какой-то рабочий момент интересный, и он сразу обрубает концы возможных разговоров, обсуждений, слухов, пересудов. То ли он сказал, так ли он сказал, это ли он написал? Так что мне кажется, что…

С.КОРЗУН: На месте главного редактора, получив такое письмо, опубликовали бы вы его? Если бы это была просьба от вашего издателя.

В.ЛОШАК: Во-первых, безусловно, опубликовал. Во-вторых, я считаю, что есть некоторые главные редакторы с большой неохотой публикуют там опровержения какие-то, поправки. Я всегда это делаю без проблем, потому что, ну такая у нас работа. Мы можем ошибиться, можем ошибиться в фамилии, в названии, в цифре. Нет никаких проблем. И я бы, конечно, это письмо опубликовал.

С.КОРЗУН: Напомню, Виктор Лошак – главный редактор журнала «Огонек» – гость программы «Без дураков» на радио «Эхо Москвы» на телеканале RTVI. Есть еще несколько, как мне кажется, важных журналистских кейсов, которые произошли в последнее время и которые хотелось бы здесь с Виктором Григорьевичем обсудить, собственно, что мы и сделаем во второй части этой передачи.

С.КОРЗУН: Напомню, гость сегодняшний программы «Без дураков» – Виктор Лошак – главный редактор «Огонька». Давайте еще пару вопросиков посмотрим, прежде чем продолжить по кейсам. Пришедшее сообщение по интернету от Петра из Перми «Вы возглавляете издание с очень богатой историей. Как совмещать (и надо ли совмещать) традиции новые»? Вот вопрос, который задавался при перезапуске «Огонька», но тем не менее, который, судя по всему, остается актуальным.

В.ЛОШАК: Для любого человека, который будет…занимает и будет занимать пост главного редактора «Огонька», это вопрос очень сложный. В определенной степени, быть главным редактором «Огонька» – это миссия. Миссия просто потому, что «Огонек» – это уже не просто журнал, это такая нить истории страны, которая пронизывает судьбы очень многих людей, судьбы многих семей, когда в какой-нибудь компании узнают, что я главный редактор «Огонька», обязательно кто-нибудь подойдет и расскажет, что то ли он, то ли его отец, то ли бабушка были на обложке, кто-то собирал картинки из «Огонька», кто-то нашел подшивки за десятилетие у себя. Это очень непростой вопрос, как совместить. Вот, в данном формате, которым мы сейчас придерживаемся, мы очень подчеркиваем, педалируем историю «Огонька». У нас всегда в журнале есть такая проблема – это точка журнала. Это всегда более сложная проблема, чем начало издания. Вот с чего начинать? И вот точка журнала нынешнего вот уже несколько лет – это всегда фотография из архива «Огонька», огоньковская фотография, работающая с какой-нибудь центральной темой номера. Условно говоря, материал, предположим, о массовой физкультуре и спорте в сегодняшней стране и фотография 30-х годов, когда люди сдают ГТО. Так, к примеру. И архив «Огонька» дает огромные для этого возможности. Вот тут мы угадали, потому что в интернете даже появился клуб людей, которые собирают последние наши обложки, которые мы печатаем сзади. Мы всегда даем дату, которая связана с «Огоньком» и со страной прежде всего. Т.е. «Огонек» …жизнь страны через «Огонек». Мы ведем, продолжаем вести тот конкурс, который начинался еще при Льве Ивановиче Яшине. «Огонек», как известно, определяет один из самых главных призов отечественного футбола «Приз лучшему вратарю сезона». Этому призу уже больше 50-ти лет. Вот. Так что я бы ответил на вопрос… так что мы помним, всегда пишем об этом, помним удивительную историю «Огонька». Об этом можно устроить отдельную телевизионную передачу, отдельную радиопередачу, потому что «Огонек», мало того, что это издание, которое издается с 19 века. Его уникальность в том, что он никогда не прерывался. Ведь у нас очень много существует брендов, которые прерывались на десятилетия многие, потом опять появились. «Огонек». «Вокруг света». Были такие издания, которые прерывались на пару, 2-3 года, 17,18,19. А у «Огонька» есть еще одна (на этом прекращу, я могу говорить долго), одна уникальная, конечно, в истории роль: «Огонек» – в дотелевизионную эпоху работал телевизором. «Огонек» был именно тем инструментом, через который власть передавала визуальные сигналы своей стране. Откуда страна узнавала, как выглядит какой-нибудь вождь, как выглядит Днепрогэс, как выглядит новый автомобиль какой-нибудь, который выпускает Назилия или трактор харьковского тракторного завода? Это все страна узнавала из единственного цветного иллюстрированного журнала, из журнала «Огонек».

С.КОРЗУН: Какую долю сейчас внимания, примерно хотя бы, вы уделяете печатной версии и версии интернетовской. Сместился ли уже центр интереса интернета, либо…

В.ЛОШАК: Во-первых, у нас есть, как у любого издательства «Коммерсант», у нас есть все абсолютно возможные варианты в онлайне, у нас есть айпад, айфон, собственно, сайт в пакете сайтов «Коммерсанта». И, конечно, мы готовим, уже готовятся эти версии отдельно. Версия для айпада готовится отдельно не как журналистский продукт, номер переделывается в интересах, сокращаются материалы, иначе иллюстрирование идет и т.д.

С.КОРЗУН: Вы главный редактор над всеми этими изданиями?

В.ЛОШАК: Ну, я, естественно, главный редактор над всеми этими изданиями, но эти занимаются специальные люди. Мы, естественно, для сайта, оболочку для сайта мы готовим ее по-другому, чем мы ее делаем для печатной версии. Т.е. мы, естественно, очень внимательны к этим потребностям.

С.КОРЗУН: Вы мыслите уже как главный редактор, а главный редактор, просто знаю, уже мыслит на определенную аудиторию, на печатное издание или уже на тех, кто с айпадами там в руках или на тех, кто сидит за рабочим или домашним компьютером, или для вас все равно, а содержание, контент вот не важно?

В.ЛОШАК: Пожалуй, третье. Я мыслю, в общем, не разделяю. Я не разделяю этих читателей. Я вообще не очень разделяю панику от того, что вот-вот бумага закончится. Я считаю, что исторически даже эта паника не оправдана, хотя для новостной журналистики в чистом виде это, конечно, большая проблема. Новостная журналистика… Новости на бумаге уже не имеют право на жизнь, потому что любая новость раньше начинает существовать на радио, в интернете, на телевидении. Тем сложнее работа главного редактора. Как уйти от просто новостей, чем привлечь читателя? Для меня интернет страшен только одним, что интернет воспитывает совершенно другого читателя, читателя, порою не способного к усилию, к чтению, к усилию. Читателя, не привыкшего к более или менее глубоким мыслям и длинным текстам. А почему к длинным, в очень относительном смысле. И вот как мы начнем оперировать, когда этот читатель станет большинством аудитории – это проблема.

С.КОРЗУН: Блоги тоже ведь есть на ваших сайтах? Или вы не делите там блоггер-не блоггер, главное, чтобы журналист был (Неразборчиво)

В.ЛОШАК: Честно сказать, я сам в этом не участвую принципиально. Абсолютно лояльно отношусь, занимаются или не занимаются этим мои журналисты. Единственная общая просьба ко всем журналистам в нашем издательском доме – это «ребята, сначала ваши материалы публикуются на бумаге, а потом вы уже можете их выкладывать у себя в блогах. У нас было несколько примеров, когда еще не вышел журнал, а уже материал в блоге стоял у того или иного журналиста. Но это просто издержки.

С.КОРЗУН: А почему принципиально не занимаетесь? Считаете ниже собственного достоинства? Или не царское, не главное редакторское это дело?

В.ЛОШАК: Объясню. Все, что мне хотелось бы высказать, я высказываю в журнале. Расширять аудиторию своих друзей я никак не планирую. Вот. Мне хватает тех друзей, которые есть и на чье мнение, чье мнение я ценю и на чье мнение я ориентируюсь. Вести хронику своей жизни, как я наблюдаю за своими коллегами, друзьями, детьми, за дочкой, там я не планирую, я не собираюсь делиться своей жизнь, настолько глубоко с людьми: пошел туда, увидел то. Мне это не нужно. Я не виж в этом…И вообще, может опережая какой-то разговор, который у нас остается по каким-то журналистским проблемам, которые вы называете кейсами. Я придерживаюсь одной очень важной позиции, когда-то сформулированной одним замечательным фельетонистом «Известий» Владимиром Дмитриевичем Надеевым: «Что для вас жизнь – то для нас колесо обозрения». Место журналиста в жизни, оно очень специальное. Во-первых, эта профессия без тумблера «включено-выключено». Ты всегда включен. Вот. Во-вторых, нужно быть все-таки немножко… для того, чтобы писать и быть объективным, нужно, возможно и нужно быть участником процесса, но все же ты должен быть на какой-то холодной дистанции с процессом, чтобы быть правильным описателем его, объективным описателем его. Вот этой фразой «что для вас жизнь – то для нас колесо обозрения» я очень часто ею руководствуюсь, в том числе при размышлениях о своем участии в онлайн-пространстве.

С.КОРЗУН: Давайте тогда к этому и перейдем, поскольку один из кейсов, которые их этих журналистских случаев, да, таких, которые я хотел представить – это вовлеченность журналистов, людей, называющих себя журналистами, поскольку в Росси без журналистов достаточно просто. Для этого достаточно просто назвать себя журналистом и получить (неразборчиво) карточку от любого издания, в том числе и от интернет-издания, что достаточно просто сделать. Да? Как к профессии, вот такой отдельной, закрытой, это у нас не существует. Так вот, имеет ли право, на ваш взгляд, журналист быть участником действий с одной из сторон, в частности, участником оппозиции, т.е. так же, как и властных действий: выходить на митинги, демонстрации, на политические акции, еще раз подчеркиваю, с явной политической направленностью и всячески демонстрировать, что он занимает одну из сторон в этом сложном процессе. (Неразборчиво)

В.ЛОШАК: (Неразборчиво)

С.КОРЗУН: С георгиевской ленточкой ходят, с белой ленточкой в редакции.

В.ЛОШАК: Безусловно, как у каждого главного редактора эта проблема существует. Мне не хотелось бы, чтобы любой из моих журналистов был членом какой-то партии. Я в принципе считаю, что это работа в «Огоньке» -это работа не партийная. Это первое.

С.КОРЗУН: В уставе это как официальное требование. По этому поводу даже был юридической кейс недавно.

В.ЛОШАК: Да. Да. Что касается там выходов-невыходов, это личное дело, я считаю, каждого. Если он выходит от себя лично, то, наверно, мне трудно ему запретить. Но он ни в коем случае не должен выходить как представитель журналистского коллектива, представитель «Огонька». Он должен… Как Вася Сидоров – пожалуйста, а как член редколлегии журнала «Огонек», мне бы этого не хотелось. Я бы крайне возражал.

С.КОРЗУН: Т.е. Если расширить, его сажают в автозак, он предъявляет журналистское удостоверение журнала «Огонек». Что вы ему скажете при разборе полетов?

В.ЛОШАК: Если его сажают в автозак как журналиста журнала «Огонек», который был послан главным редактором или кем-то из руководства редакции, я естественно буду категорически возражать, потому что нарушается право журналиста на свободу информации. Если же он ходил там в частном порядке где-то и был арестован и после этого стал предъявлять удостоверение журналиста “Огонька”, я, безусловно, буду его защищать, я, безусловно, буду оказывать ему юридическую помощь, насколько это в моих силах. Но воспринимать это как проблему подавления свободы слова я не буду.

С.КОРЗУН: Если он пришел без редакционного задания и предложил статью, которая поддерживает одну из действующих сторон, любую совершенно. От омона через анархистов до белоленточников – кого угодно.

В.ЛОШАК: А вы знаете, если это талантливо написано, если в этом есть мысль и чувство, если не нарушены некие этические границы, политические границы, как я их понимаю, то с большой долей вероятности я такой материал опубликую. И вообще мы в «Огоньке» публикуем субъективные материалы. Это один из моментов стиля «Огонька». Субъективный материал имеет право на жизнь, при этом он очень ясно обозначен, что это субъективный. Это мнение вот такого конкретного человека. Один из принципов «Огонька». Это журнал, в котором есть… это журнал, конечно, с чувством собственного достоинства, умный там, скептичный. Но это журнал, в котором есть чувство. Что в общем-то во многих примерах медийных не приветствуется. В «Огоньке» доля чувства, доля переживания приветствуется.

С.КОРЗУН: Вот именно потому, что огонек не новостное издание, потому что новости должны быть объективными и бесстрастными. Но сейчас многие говорят о том, что время классических новостей уходит, потому что их люди воспринимают из того или другого источника, уже не важно. Важно тот окрас, который эти новости…

В.ЛОШАК: По осмыслению скорей всего.

С.КОРЗУН: Да.

В.ЛОШАК: По умолчанию, мы для себя понимаем, что наш читатель с новостной повесткой знакомится не в «Огоньке». Что он знаком с новостной повесткой из интернета, из передач радио, телевидения. Мы скорее толкователи, мы скорее люди, которые углубляют его знания, придают ему эмоцию какую-то. Вот так мы понимаем отношения между новостью и журналом.

С.КОРЗУН: Вопрос от слушателя, пришедший по ходу этого эфира. Рухтрет подписался слушатель: «Огонек» теперь упоминают на все лады, когда хотят обличить «либерастов» (в кавычках). Как к этому относитесь?»

В.ЛОШАК: Ну, это абсолютный бред. Нигде никто «Огонек» не упоминает, когда хотят обличить этих людей, о которых он говорит. Не с точки зрения, что «Огонек» настолько либеральное издание, что его расстреляют в первой шеренге. Не с той точки зрения, что «Огонек» когда-то критикуют либералы. Да, я человек либеральный, демократических убеждений. Но навязывать это через силу, делать издание… Понимаете, самое страшное для журнала, не буду рамки эти расширять, это предсказуемость. И когда ты переводишь свой журнал в рамки политического борца, ты создаешь такое поле предсказуемости. Просто читатель, опытный человек может сказать: журнал пишет об этом, об этом и об этом. А читатель скажет: об этом он напишет это, об этом – это, об этом – это,потому что ты заложник политической задачи, которую ты решаешь. Вот мне бы очень не хотелось, чтобы «Огонек» когда-то стал заложником какой-то политической задачи.

С.КОРЗУН: Заложником какой задачи вы хотели бы быть и являетесь? Задачи-то несомненно есть.

В.ЛОШАК: Вообще, вот недавно приезжал замечательный журналист такой Дэвид Ремник, который долгие годы работал…

С.КОРЗУН: В “New Yorker”, по-моему.

В.ЛОШАК: Там был корреспондентом (неразборчиво). А сейчас он главный редактор “New Yorker”, очень хорошего журнала. И он очень интересно ответил на вопрос: «Что такое главный редактор?» И Ремник сказал: «Главный редактор – это сторож ценностей». Т.е. главная вот гражданская задача, опять употреблю слово «миссия» главного редактора – это сторожить какие-то общечеловеческие важные ценности, которые приняты им, приняты редакцией. Вот, я думаю, что ценности демократии, человек – главное в этой жизни, а не государство, а не бюрократ там, не армия, ценности межнациональных отношений. Ценности целого набора свобод (не будем сейчас тратить на это время). Вот это и есть то, что я сторожу.

С.КОРЗУН: Сторож или следователь? Потому что одна из самых главных претензий к журналистике, в том числе к политической жизни, конечно, в первую очередь, это отсутствие новых смыслов, как сейчас модно говорить. Ну, какой-то там когнитивный диссонанс- это уже новое место и поиск нового места, поиск новых смыслов. Все больше народу говорит: «Нет новых смыслов». Давайте их поищем где-нибудь. Сторожить или искать новые смыслы? Или журналисты ищут новые смыслы, а главный редактор стоит на стороже и говорит: «Нет, это не новые смыслы, это старые смыслы».

В.ЛОШАК: Конечно, я сам утрировал эту фразу, когда говорил о стороже. Да, конечно, мы исследуем, мы ищем журналистов, которые могут рассказать историю, которые могут факт перевернуть и увидеть его с изнанки. Вообще, показать читателю закулисье любой проблемы, будь то политическая проблема или проблема хлебного киоска – это всегда интересная задача. Но поиск смыслов, – наверно, очень общая проблема для политиков, для журналистов, для людей, которые занимаются гражданскими какими-то инициативами. Наверно, отсутствие новых смыслов или топтание на площадке старых – и есть причина молодежного протеста, который сейчас, сейчас мы его наблюдаем. Раньше наблюдали Болотную, Сахарова, вот этого протестного выплеска.

С.КОРЗУН: Бог с ними, с остальными кейсами, хочется все-таки про новые смыслы продолжить и перейти вот от издания как бы на площадку, на улицы . Новые смыслы рождаются сейчас на улицах вот в эту протестную активность? Давайте так сначала. Вы с белой лентой, как журналист, наблюдали, ходили на протестные акции с той или иной стороны?

В.ЛОШАК: Нет. Принципиально.

С.КОРЗУН: Принципиальная позиция?

В.ЛОШАК: Главный редактор не должен быть. Начинается политическая ангажированность какая-то. Ты, может быть, симпатизируешь… я горжусь, что мои дети там были и в первом случае и во втором. Но если ты главный редактор – будь чуть в стороне. Моя позиция в этом.

С.КОРЗУН: Рождаются ли новые смыслы? У нас не так много времени остается, собственно, хотя бы, чтобы затронуть этот вопрос. Либо вот эта бессмысленность, которая иногда сквозит из этих акций. Да? Они временами беспощадны. Перед нами бессмысленны или какие-то новые смыслы рождаются исподволь, просто не все это видят. Рождается что-то новое на площадях? Это и есть главный вопрос.

В.ЛОШАК: Для меня, вот во всем, что происходит, если посмотреть на это с человеческой прежде всего, а не с политической точки зрения. Заканчивается советский век, заканчивается время компромиссов. Вот в этом для меня… Приходит новое поколение. Не то чтобы это поколение черно-белое, бескомпромиссное, но это поколение, которое хотело бы видеть жизнь совершенно по-другому. Т.е. мое поколение, поколение даже там младше меня – это поколение, заряженное советским компромиссом, которое понимает, что власть имеет право, что нужно к каждому решению относиться с пониманием. Ну и т.д. и т.д. Здесь и сейчас мы видим, как приходят новые люди, которые хотят более ясных отношений, более честных отношений. Наверно, в широком смысле идет позитивный процесс обновления страны. И этому мы сейчас свидетели. Это бывают в разных формах, с разными словами, с разными противоречиями внутри всего этого. Но все равно, мы свидетели новых отношений, новых людей, новых смыслов. И поэтому к этому нужно относиться с пониманием, спокойно. И скорее вступать в диалог, чем выпускать таких мастеров диалога, как омон и автозаки.

С.КОРЗУН: Диалога-то не получается реально. Получается, что власть и вот молодежь протестующая, они живут как бы в разных измерениях.

В.ЛОШАК: В этом их проблема. И когда все обходится без уль