Национализм во Христе

Ответ на статью главного редактора РНЛ А. Д. Степанова.

Главный редактор портала «Русская линия» Анатолий Степанов недавно написал статью, посвященную разбору ключевых тезисов выступления Владимира Путина в Государственной Думе. В своей работе основное внимание он уделил высказываниям премьера по национальному вопросу, в которых усмотрел наличие «православного» подхода к этой проблеме. Однако представления упомянутого публициста об этом самом подходе оказались в прямом противоречии с моими взглядами на соотношение христианского вероучения и национальных интересов нации. Поэтому я и решил написать ответ на материал А. Степанова.

Итак, в чем же, по мнению А. Степанова, заключается православное отношение к роли и месту русского народа в современной России?

«Ведь Россия только тогда может быть для русских, когда русские будут для Христа. А пока этого нет (а этого, увы, пока нет!), лозунг может означать только одно, русские должны стать господами в своей стране. Иными словами, это означает, что надо с рождения закреплять за каждым этническим русским в рабство одного таджика. Вот что означает этот лозунг, если он вырван из контекста Православия. А он вырван, ибо большинство из тех, кто сегодня кричит «Россия для Русских» – люди неправославные, не являющиеся носителями православного мировоззрения».

Какие же практические решения предлагает подобный «православный» подход? Разумеется, «надо дать бой русскому национализму, как потенциальному могильщику России». Автор, правда, не уточняет, будет ли эта борьба сугубо идейной. Возможно, автору мало уже сфабрикованных уголовных дел против русских национальных организаций и их лидеров, и он жаждет новых репрессий и неиллюзорных сроков?

Подобная позиция меня как русского человека и православного христианина устраивать никак не может. Я считаю ее не просто неправославной, а самой что ни на есть антихристианской и антирусской по своей сути. Она попросту оскорбительна. Ниже постараюсь объяснить, почему мне пришлось дать столь нелицеприятную характеристику.

Во-первых, крайне странным выглядит тезис о том, что «Россия только тогда может быть для русских, когда русские будут для Христа». Так и хочется задать встречный вопрос: если действительно русский народ en masse пребывает вне благодати, даруемой через таинства Православной Церкви, то вероятно, нам самим было бы «полезно» рабство у таджиков на собственной земле? А что, почему бы и не «посмиряться» греха ради вероотступничества?

Каков же подлинно христианский выход из подобного, казалось бы, тупика? На самом деле, его поиск не потребует религиозно-философских исканий за тридевять земель. Достаточно обратиться к элементарным нормам христианской нравственности. Ведь какую первую и наиглавнейшую заповедь дал людям Спаситель в Евангелии? «Возлюби ближнего своего», – говорит Господь. И самые близкие нам люди – это наши родные по крови и по свойству. Именно своих родителей и детей, братьев и сестер, мужа или жену каждый честный христианин любит более остальных, заботится об их духовном и материальном благе, переживает за них. Да что там христиане – чувство наивысшей ответственности именно за свою семью и привязанности к ней – заложенный в нас свыше инстинкт, на котором зиждется сама жизнь. И совершенно неважно, верует ли твой ближний во Христа или в хотя бы в реальность потустороннего мира – любовь к нему не может становиться меньше. Скорее наоборот – именно любовь может послужить лучшей проповедью о вере.

Закон любви в отношении непосредственных ближних имеет такое же значение и в отношении народа. Ведь народ, какова бы ни была его численность, – это одна большая семья, скрепленная множеством духовно-кровных связей. Как и у всякой малой «ячейки общества», осознание народом единства в прошлом и настоящем поддерживает в нем желание воспроизвести себя и в будущих поколениях. Желание блага своему народу – это столь же естественное чувство, как и стремление сделать хорошее своему отцу, дочери или сестре. Поэтому всякий нормальный человек и христианин в особенности должен беспокоиться сначала о своей семье, потом – о своем народе и лишь потом – о всех остальных.

Конечно, не следует недооценивать опасность возникновения нездорового эгоизма, который может быть как личным, так и национальным. Мать, которая регулярно балует своё чадо последними моделями мобильных телефонов и при этом отказывает в куске хлеба незнакомому сироте, не может не вызывать чувства отторжения и омерзения. Такого же отношения будет достойна и страна, чьи богатые граждане проявят постыдное равнодушие к судьбе бедных соседей, пострадавших в результате стихийного бедствия (русские, как нетрудно себе представить, после трагических событий последнего столетия, в принципе не имеют морально оправданной возможности серьезно помогать кому-то). Впрочем, не менее отвратительной представляется и обратный феномен: декларация «любви» к дальним в ущерб деятельной заботе о ближних. Не стоит уподобляться доктору из романа «Братья Карамазовы», который, по словам старца Зосимы, «чем больше любил человечество вообще, тем меньше любил людей в частности, то есть порознь, как отдельных лиц». Этот пример я привел неслучайно: нездоровые мечтания о «вселенской миссии» и «всемирной отзывчивости» русского народа, увы, порой слишком очевидно напоминают об этом герое Достоевского.

В свете вышесказанного полным абсурдом выглядит высказывание о том, что «Русская Православная Церковь по определению и по своему статусу чужда всякому национализму». Во-первых, Писание и Предание Церкви нигде не отрицают право всякого народа на отстаивание собственных интересов (а уже одно их осознание есть проявление национализма) – осуждаются лишь нездоровые крайности в виде этнофилетизма. Во-вторых, само существование национальных церквей (Греческой, Болгарской, Сербской и многих других) опровергает тезис А. Степанова. Бесспорно, национальная церковь – это вполне легитимная, хотя и не единственная форма организация православной общины, которая внешне может меняться в зависимости от конкретных исторических обстоятельств.

В качестве второй причины, из-за которой для русского народа якобы невозможно стать учредителем государства, указывается необходимость «сначала воссоединиться с малороссами и белорусами, чтобы получить полноту русского народа, а потом уже думать о поправках в Конституцию», иначе, мол, придется «согласиться с мифологемой о трех братских народах, с неизбежностью расчленения Исторической России».

Хотим мы того или нет, но с известной аксиомой «политика – это искусство возможного» спорить невозможно. В настоящее время непреложным фактом стало то, что вопрос взаимоотношений трех ветвей русского народа стал не внутригосударственным, а, с юридической точки зрения, международным. Поэтому основным условием реинтеграции некогда единого общерусского пространства с неизбежностью станет возникновение русского государства, которое станет ядром объединительных процессов. В силу объективных количественных (территория и население) и качественных (наибольшая степень сохранения подлинно русского самосознания) характеристик таким ядром может стать только современная Россия, и именно на ее основании сформируется будущее национальное государство русского народа. Кроме того, не стоит забывать и о том, что, например, на той же Украине (далеко не только Западной) советский режим и современные власти немало поработали над изменением национального самосознания огромной части населения, которое теперь считает РФ как минимум просто другим государством, если не прямо враждебным. Игнорировать этот факт и топорными методами проводить политику воссоединения было бы верхом недальновидности.

И в заключение хотелось бы сказать несколько слов о соотношении национального и религиозного начал в нашем народе и якобы невозможности сочетать православие с теорией и практикой национализма, который в современной России принял формы национальной демократии. Мой личный опыт говорит о том, что именно православные люди, для которых судьба русского народа – не пустой звук, более всех готовы к активной деятельности, могущей хотя бы в небольшой мере способствовать его благу (причем участие в партийных проектах здесь не исключение). Я встречаю все больше мирян и священников, для которых национал-демократические взгляды нехристианина Константина Крылова несоизмеримо ближе псевдоимперских спекуляций православных по вере Максима Шевченко, Александра Дугина, Александра Проханова, а также целого ряда других авторов. И это не просто мнение отдельных людей. За переменами в массовом сознании стоит дух времени – или, попросту говоря, объективная историческая необходимость. Как сказал русский православный национал-демократ Владимир Тор, выступая перед сотней тысяч русских людей на проспекте Сахарова (а ведь мы не будем отрицать тот факт, что подавляющая масса протестующих состояла не из «чхартишвили и немцовых»?), эта самая необходимость выразится в том, что «Россия неизбежно будет свободным, национальным, демократическим государством русского народа». Ибо, по выражению выдающегося православного богослова Григорий Паламы, «всякое слово борется со словом, но кто опровергнет жизнь?».

P.S. Статья А. Степанова, увы, стала настоящей «энциклопедией» всевозможных мифологем «импероохранительского» толка. И это не может не огорчать. Фактически этот тренд окончательно закрепляет за собой статус субкультуры, служащей суррогатом пусть даже и скромной по масштабу, реальной гражданской активности, не обязательно даже жестко оппозиционной. Несмотря на колоссальные внешние различия, подобна субкультура по своей природе и по степени политической эффективности оказывается в одном ряду с другой маргинальной средой – группировками наци-скинхедов и «ультрарадикальных» фанатов. И не имеет значения, что первые восторгаются Катехоном и Победоносцевым, а вторые – Третьим Рейхом и Рудольфом Гессом. Ведь и те, и другие своей активностью наносят русскому движению вред самого разного свойства. А как известно из того же Евангелия, «всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь».