Засиживание хороших слов непонятно кем началось не вчера. Я предлагаю вспомнить, что нелюбимое никем слово «либерал» вообще-то происходит от «libero» – освобождаю.

Свобода – отличная штука. Если верить Библии, то свободу придумал сам Бог. Бог так полюбил человека, что решил дать ему то, чего не было ни у кого из творений – Свободу. С целью даровать человеку свободу он дал ему первый запрет – не есть с дерева познания Добра и Зла. Не лишил человека возможности есть с этого дерева, а именно запретил, оставив возможность этот запрет нарушить. Чтобы у человека появился выбор между послушанием и не послушанием. Выбор – то есть Свобода. Так благодаря первому запрету человек стал свободен. Это первый парадокс во всей этой истории.

Вылетев из рая и обнаружив, что отныне смертен (причем смертен ото всего подряд), наг, нищ и обязан пахать, пасти и вкалывать, – человек несколько расстроился и принялся решать вопрос своей зависимости от, прямо скажем, не райской окружающей среды. Он начал бороться за свою свободу от неё.

Он боролся за свободу от болезней и открыл сначала гигиену, а затем и медицину, которые незамедлительно наложили на него множество запретов. Он боролся за свободу от голода и холода, что потребовало запретить себе бездельничать. Он боролся за свободу от незащищенности и одиночества, – и изобрел семью и государство. А вместе с ними он изобрел обычаи, традиции и законы.

Человек освобождался, давая себе запреты и накладывая на себя обязанности. Запрещая себе что-либо, отказываясь от чего-то – например, от человеческого мяса, жертвоприношений, прелюбодеяния или клеветы, человек не только оформлялся, отсекая от себя всё лишнее – он приобретал новые свойства, которых ранее не имел: он получил возможность смотреть на окружающих, подобных себе, уже не как на еду, гонцов к богам, самок и соперников, а как на сограждан и товарищей. Человек приобретал способность осознанно любить себе подобного, что стало приближать его к Богу.

Открытие любви для души человеческой, наверное, значит столько же, если не больше, чем первая НТР (переход от присваивающего вида хозяйства к производящему).

Человек запрещал себе все больше и больше, принимая на себя все большие и большие обязанности. И к концу позапрошлого века речь уже зашла о том, что человек откажется рассматривать себе подобного как источник наживы, откажется от эксплуатации человека человеком и, таким образом, освободит труд и превратит его в творчество.

К сожалению, стечение ряда обстоятельств привело к технически преждевременному началу Красного Проекта и последующему его краху.

Основной альтернативой красной идеологии освобождения труда – стала идеология, как бы в насмешку назвавшаяся либеральной.

На мой взгляд, либерализм, который зародился в Европе как антитеза абсолютизму и сословному расслоению – не совсем то, что мы имеем на руках сейчас с инкорпорированным в эту идеологическую систему антисоциализмом и антисоветизмом.

Если тот старый добрый либерализм требовал признания за человеком прав и достоинства вне зависимости от происхождения и таким образом действительно был ступенькой на лестнице освобождения человечества, то либерализм новый – образца Айн Рэнд – требует категорического расслоения человечества даже не на классы, а скорее на касты, где благородство происхождения или дворянское звание заменялись на богатство.

Богатство стало признаком правильного распоряжения собственной судьбой и свободой. Регулирующая роль государства в целях общего блага объявляется подавлением свободы. Когда любая власть выдавливается из общественного пространства, в обществе остается только одна власть – власть денег.

Эксплуатация человека человеком, таким образом, – это уже не постепенно устаревающий рудимент подлежащий отмиранию типа каннибализма или групповых браков, а священное право правильно распоряжающегося своей свободой по отношению к неправильно распоряжающемуся. («Если ты такой умный – почему ты такой бедный?»)

Перерожденный, переживший свою историческую актуальность либерализм начал снимать те запреты и обязательства, которые ранее человек на себя брал с целью освободиться от зависимости перед средой. Начала разлагаться традиционная мораль.

Парадокс, но, снимая с себя обязательства по отношению друг к другу, снимая запреты, человек все больше возвращался в свое «адамово проклятие» – с атомизацией общества, разрушением семьи, со все возрастающей зависимостью от внешней среды, которая изменила свою природу, когда график температур или магнитуда колебаний при землетрясении оказывают на жизнь человека не большее влияние, чем график котировок и стоимость фьючерсов.

Со все исчезающей способностью управлять своей судьбой, с пропадающим значением любви в отношениях.

С целью увеличения собственного ареала господства, а также лучшей эксплуатации трудовых и природных ресурсов либерализм выдвинул альтернативный проект развития человечества – уничтожение государств, уничтожение религий, уничтожения самого определения человек как понятия священного – и превращение его в такой же ресурс, как нефть или рогатый скот, с ценностью, измеряемой в денежных единицах.

Это уничтожение позиционируется как освобождение – снятие барьеров, запретов и обязательств. Единственный нюанс в том, что именно эти запреты и обязательства делают нас свободными людьми.

Я это всё вот к чему. В связи с наступившим системным кризисом созданной на руинах Красного Проекта либеральной мировой системы у нас возникло окно выбора в какой-то мере сродни выбору Адама – срывать ли яблоко или не срывать. Как мы понимаем свободу – как запреты себе, освобождающие нас для чего-то нового и друг для друга, – или как разрешение себе существовать без развития с целью друг друга потреблять?

И тут мало угадать правильный ответ. Надо ещё на самом деле – практически – ответить.