Байкер Капкаев: в Ираке идет война, но об этом не пишут

Петербургский байкер Олег Капкаев, вместе с тремя соратниками ставший заложником в тюрьме Багдада, 29 мая вернулся в Петербург. Приехал он без мотоцикла. Обстоятельства скандальной истории, всколыхнувшей мировое сообщество, байкер рассказал корреспонденту «БалтИнфо».

– Олег, где ваш мотоцикл?

– Все мотоциклы остались на территории российского посольства в Ираке. Обещают отправить обратно транспортной компанией за наш счет.

– За вашу судьбу переживала вся страна… Расскажите, как вы планировали организовать поездку?

– Одновременно с Ираком в нашем маршруте были Грузия, Турция, Иран, Азербайджан и Россия. Мы все запланировали, было понятно, куда едем и что смотрим. Поездка плановая, к ней мы готовились несколько месяцев, обсуждали.

– Изучали информацию о странах?

– Конечно, в основном в Интернете. Сразу скажу, что ситуация, которая описывается там, необъективна. Консульство и посольство, остальные службы Ирака делают все для того, чтобы их страна была привлекательной для посетителей. Вопросы безопасности практически нигде не оговариваются — будто все могут спокойно приезжать, и иракцы все покажут. Но это не так. Там война. Об этом мы узнали, только когда приехали.

– Кому доверили подготовку виз перед поездкой?

– Сейчас муссируется тема, что мы были без виз. Ситуация неоднозначная. Мы обратились в турфирму при посольстве Ирака на территории РФ в Москве. Мы въехали и до середины Ирака у нас никаких проблем с документами не было, ведь кроме документов у нас было сопровождающее письмо. С ним мы и въезжали. На границе поставили какие-то штампы на арабском и говорят «Добро пожаловать в Ирак!»

Останавливали для проверки документов 22 раза,и отпускали, пожелав доброго пути и напомнив меры безопасности — передвигаться по большим дорогам и только днем. Однажды нам предложили переночевать в полицейской комнате с кондиционером, душем. Утром проснулись и поехали.

Все вели себя с нами вежливо и корректно. Один раз как-то задержали, мы позвонили консулу, и он сказал что никаких претензий по этому поводу нет. История с неправильно оформленными визами и документами возникла тогда, когда мы пять дней сидели в тюрьме. До этого нам никто ничего не говорил.

– Насколько безопасно вы себя чувствовали до заточения в тюрьму?

– Степень опасности – то, что мы видели – примерно соответствовала уровню опасности ночью в каком-нибудь спальном районе Петербурга. Ничего экстраординарного.

– Как вы общались с местным населением?

– По-разному, знаками понимали. Знали пять слов по-английски, арабским не владеем. Иногда по-русски. Переводчик возник, только когда обвинили в шпионаже.

– Расскажите подробнее о событиях 20 мая, когда вас задержали.

– Через несколько часов после выезда из полицейского участка, где мы ночевали, нас остановили на дороге, сказали, что мы должны остаться для нашей безопасности. Поговорили по телефону с консулом, он подтвердил отсутствие претензий по нашим документам. Потом нас везли по разным базам, фотографировали.

– Анфас и профиль?

– Да, по-настоящему, с развернутыми паспортами на груди. Тогда мы поняли, что не все хорошо. Нас привезли в Багдад в военную тюрьму, на голову надели мешки, с резинками на шее, наручники, и повели в тюрьму. Поместили в камеру с глухими окнами, замками наружу, которая была под охраной. Нас накормили, дали позвонить консулу.

Два или три дня мы просто сидели, с нами ничего не делали, не разговаривали, только переводили из одной камеры в другую, но на территории одной и той же тюрьмы.

Потом приехали люди в штатском, стали задавать нам вопросы, отобрали телефоны. Стали допрашивать как шпионов, допрос длился с 6 часов вечера до 4 часов утра. Методы применялись самые разные — всех четверых отводили по разным камерам, обвиняли в шпионаже, говорили, что за это полагается смертная казнь, интересовались, на какую разведку мы работаем, били книгой по голове, пытались повесить на колючей проволоке, показывали иголки, которые обещали загнать под ногти. Сказали, что если мы не хотим остаться калеками, лучше отвечать на все вопросы. В общем, было грустно.

– Родственники знали о происходящем только из СМИ?

– Из МИДа и от представителей иракской стороны приходила информация, будто мы живем в гостевом домике какого-то офицера. Накормлены, оставлены в этом домике для нашей безопасности на пять дней.

– Вы рассказываете это с улыбкой…

– Я уже на родине, и мне ничего не грозит, надеюсь. По-другому не могу относиться к этой абсурдной ситуации. Меня обвинили в шпионаже на Турцию, на Россию, в других грехах, будто я должен сознаться в этом.

На самом деле мы чувствовали, что ребята в России за нас борются. Много людей было подключено.

– Как держали связь с Россией, если телефоны у вас отобрали?

– Один телефон умудрились спрятать. Нас обыскивали несколько раз, но в силу их «профессионализма» и нашей шустрости умудрились один телефон сохранить. Мы знали, что за нас борются и передавали достоверную информацию. У меня телефон, батарея которого «держится» месяц. Полезно иметь такие вещи.

– Какие условия содержания в тюрьме Багдада?

– Выдавали лепешки и воду. Лепешка — это такой чебурек, зажаренный в сале, размером 10 см в диаметре. Одна лепешка на четверых. Не потолстели.

Тюрьма, мягко говоря, не курорт – грязно, пыльно, душно. Спали мы по очереди, надо было смотреть друг за другом.

Тюрьма строго охраняется, 4 периметра вокруг нее. Двор размером 100 на 80 метров, 6 вышек с пулеметами, колючая проволока.

– Кто в ней содержался кроме вас?

– В камере площадью 100 кв.м было 120 человек. Кто-то сидел за 37 убийств, кто-то — за расстрел военных, кражу, дезертирство. Причем все туда были помещены без решений суда. И находились от 3 недель до нескольких лет.

Заключенные отнеслись к нам очень доброжелательно, смеялись над нами, как над шпионами. Кормили, приносили хлеб, лепешек и чаю. Мы с ними изучали арабский язык.

– Какие фразы выучили?

– Первым — название тюрьмы по-арабски – «си джин», похоже на «сидеть». Выяснили, что в арабском языке очень много слов похожих на русские, например, «самовар», «стакан», «тапки», «чай».

– Расскажите об освобождении.

– Нас вывели из тюрьмы утром 24 мая. Сказали забрать вещи, проверили. Отдали не все. Пропали деньги, у меня с мотоцикла оторвали навигатор, пропала одежда, разбили дорогой объектив. У кого-то фары оторвали, сумку забрали. Все это время мотоциклы стояли на охраняемой территории тюрьмы.

Под автоматом несколько часов везли по пригородам Багдада, доставили в строго охраняемую зону, где находятся все представительства. Мы встретили замначальника генштаба иракской армии, консула. Они сказали что-то вроде «очень плохо, что у вас нет документов, надо было позвонить нам, мы бы вас красиво сопроводили» и поблагодарили за визит в Ирак. Сказали, вопрос депортации решен на уровне президента и попытались сгладить конфликт. Отвезли в российское посольство, где нас встретили как родных — напоили-накормили, сводили в баню, дали водки.

Дорога домой оказалась очень напряженной. Были выходные, поэтому очень долго решали, каким способом нас депортировать из Ирака. В аэропорту нам что-то от руки написали в паспорте по-арабски, и выпустили из страны. Прилетели в Турцию, оттуда — в Москву. Поняли, что находимся на родине, только выйдя из самолета.

– В целом, как оцениваете произошедшее с вами и вашими единомышленниками?

– Я думаю, это была провокация против российских граждан. Нам же надо было лучше готовиться к поездке, искать достоверную информацию. Причина произошедшего в том, что у нас была неверная информация, и мы неправильно оценили степень опасности. Если бы мы знали, что там настоящая война, и об этом писали в СМИ, и страна бы находилась в списке запрещенных к въезду, то мы не поехали бы. Сейчас же нигде не написано, что нельзя с собой иметь навигатор, спутниковый телефон, ездить по Багдаду на мотоциклах… Пишут, что есть степень опасности, и не более. Мы ехали в Ирак как в цивилизованную страну, надеясь на защиту армии и полиции.

В сети есть много красивых фотографий с домами и фонтанами, но это только в городе в специальной зоне – чтобы попасть в нее, надо пройти три периметра защиты — собак, рентгеновскую установку, спектральный анализ и т.д. Про это нигде не пишут. Или я плохо искал.

Может, кто-то из байкеров и поедет в Ирак, но это будет глупость. Пусть каждый сам решает, у меня нет цели всех уберечь. А если в целом — то сначала нам не повезло, а потом повезло.