Отсуживанием 20 млн. рублей у своего же смертельно больного клирика, самооправданиями вокруг истории с часами, ложным осуждением в богохульстве тех, кто указал на неканоничность его собственных действий и беспрецедентной мобилизацией верующих на защиту собственной репутации.

Националист Корнев удивился тому, что русскому патриарху вменяют идеалы апостольской бедности. Дескать, критики Патриарха “ошиблись конфессией”. Он ведь византийский владыка, ему подобает быть богатым. А о. Вс. Чаплин высказал соображение, что «епископ — это образ торжествующего, царствующего Христа», упомянутый в Апокалипсисе. Церковь должна быть богатой, — это говорят в оправдание патриарху.

Церковь богата по определению, но при чем тут Церковь? Язычнику Корневу, как и многим сегодняшним «защитникам» патриарха, вероятно, невдомек, что епископы и патриархия – это не Церковь, а лишь одна ее часть – клир. Ставить знак равенства между этими различными понятиями, то есть употреблять слово “Церковь” не в прямом смысле, а в качестве тропа — синекдохи, нас учит Ватикан. Впрочем, Чаплин идет еще дальше: он учит ставить знак равенства между Христом после Апокалипсиса и нынешним епископатом.

Богатство Церкви не «проспишь». Оно приходит прежде всего к простым верующим – тем, кто так нуждается в защите, в помощи. И богатство храмов является видимым выражением этого благополучия паствы. Патриарх Алексий тайно благотворил — отдавал не обложенные налогом спонсорские средства онкобольным, помогал семьям с детьми перебраться из трущоб в дома, приспособленные для жизни. О таких мало кому известных историях любил рассказывать покойный В. Махнач.

А вот Патриарх Кирилл и в самом деле стал законодателем своеобразного «византизма» с национальной – точнее этнической – компонентой. По происхождению он, как известно, мордвин. Мордва — люди необычайно красивые, и у них особый вкус к украшениям – этнические традиции пошива и украшения одежды, изготовления аксессуаров — поражают своей изысканностью. Не последнюю роль в этом играют древнейшие языческие культы, распространенные в Мордовии до сих пор.

Возможно, поэтому при нынешнем патриархе храмы расцвели, патриаршее богослужение поражает своей красотой, даже некоторым эстетством. Если сегодня и уместно вообще говорить о византизме, то, пожалуй, этот византизм особенного, мордовского оттенка.

Благолепие наступило небывалое. Известно предсказание преп. Лаврентия Черниговского: “Незадолго до воцарения антихриста и закрытые храмы будут ремонтировать, оборудовать не только снаружи, но и внутри. Будут золотить купола как храмов, так и колоколен, а когда закончат главный, то наступит время воцарения антихриста. Молитесь, чтобы Господь продлил нам это время для укрепления: страшное ожидает нас время. Ремонты храмов будут продолжаться до самого коронования антихриста, и у нас благолепие будет небывалое. …- И видите, как все это коварно готовится? — Все храмы будут в величайшем благолепии, как никогда, а ходить в те храмы нельзя будет, так как там не будет приноситься Бескровная Жертва Иисуса Христа. Поймите: церкви-то будут, но православному христианину нельзя будет их посещать, так как там будет все “сатанинское сборище” (Апок. 2; 9)! Еще раз повторяю, что ходить в те храмы нельзя будет: благодати в них не будет!”

Можно возразить на эти слова (которые сам патриарх с удовольствием процитировал в Киеве – правда, опустив важнейшее – Бескровную Жертву): несмотря на внешнее благолепие, Бескровная Жертва ещё совершается – службы идут по уставу – везде или почти везде. А потому объявлять наступление «страшного времени», о котором говорил преп. Лаврентий, — значит возводить хулу на святую Церковь.

Однако Бескровная Жертва совершается не одним клиром в присутствии немых статистов в виде верующих. Жертва и причастие скрепляет воедино социальное тело Церкви, и причащение христовых таин служит символическим выражением мистического – социального – единства Церкви. Если с одной стороны – клир, совершающий Жертву по уставу, а с другой – ряд индивидов, пришедших получить «волшебные дары» — причастие единому Телу Христову не происходит. Единство Церкви укоренено в единстве социального тела, и если Предстоятель не готов ничем жертвовать во имя этого единства, то это и означает прерывание Бескровной Жертвы.

Отсуживанием 20 млн. рублей у своего же смертельно больного клирика, самооправданиями вокруг истории с часами, ложным осуждением в богохульстве тех, кто указал на неканоничность его собственных действий и, наконец, беспрецедентной мобилизацией верующих на защиту собственной репутации, циничной игрой на чувствах тех, кто приходит в храм за поддержкой и защитой, — всем этим нынешний Патриарх поставил себя вне Церкви, вне ее общественного тела. Не удивительно, что на защиту последнего встали иудеи и язычники – те, кто в принципе не понимает, что понятие «церкви» включает что-то помимо ее медиапредствителей.

Нет, мы не станем утверждать, что время, когда Бескровная Жертва не будет совершаться, уже наступило. Жертва совершается, но к «мордовскому византизму» патриарха Кирилла это не имеет никакого отношения. Патриарх показал всем, что не будет ничем жертвовать ради других, однако готов принести в жертву всякого, кто встает на его пути.

Христос Воскресе!