В ближайший месяц в России начнется вторая реформа МВД. Эксперты-криминологи не верят в ее успех, потому что ее будут проводить те же полицейские, которые сейчас позорят это звание. А значит – в Петербурге полицейские по-прежнему будут убивать людей и ездить пьяными на «честно заработанных» дорогих машинах. Как в любом крупном городе, у нас развито кумовство и покупка должностей.

Почему все так плохо?

Последний скандал с петербургским сотрудником полиции произошел в воскресенье в Калининском районе. Управляя автомобилем Honda Accord, 27-летний полицейский Николай Мирошкин насмерть сбил на пешеходном перекрестке женщину с ребенком, а еще одну машину спихнул с трассы. Как выяснилось, страж порядка пришел работать в органы всего полгода назад и служил дежурным в 15-м отделе. Судя по автомобилю, бравый полицейский явно не нуждался в деньгах, но пошел работать в полицию, приче, на самую скучную и нервную должность из всех возможных. Эту историю криминологи комментировать отказались, заявив, что «и так все понятно».

Подобный случай уже имел место 24 февраля: тогда полицейский на Audi-100 вылетел с Выборгского шоссе на тротуар и сбил двух женщин, а потом скрылся с места происшествия, не забыв снять с машины государственные регистрационные знаки. Одна женщина умерла, хотя могла бы выжить, если бы виновник аварии оказал ей помощь или вызвал врачей. Вторая лечится до сих пор. Виновным оказался майор полиции из Московского УВД.

В Петербурге только за полтора весенних месяца возбудили уголовное дело против омоновца, убившего соседа во время драки, двух участковых (одного – за похищение человека с целью выкупа, а другого – за мошенничество), следователя УВД, обвиненного в вымогательстве. Кроме того, у всех на слуху убийство подростка в опорном пункте в Невском районе.

О необходимости реформы заявил в субботу сам министр внутренних дел Рашид Нургалиев, нимало не тушуясь из-за того, что предыдущая реформа с переаттестацией: а) проводилась при нем, б) призвана была очистить выращенные Нургалиевым кадры, ибо он пестует их на своей должности уже восемь лет. Авторы идеи реформы предлагают поменять несколько руководящих генералов, усилить прокурорский надзор, ведомственный и главное – общественный контроль. Но отношение Путина к общественным организациям общеизвестно (единые партии и народные фронты не в счет), так что в законе придется очень тщательно прописывать, что смогут, а чего не смогут делать надзирающие органы. Кроме того, комитет Госдумы по законности и правопорядку собирается технически перевооружить полицию, чтобы вина подозреваемых доказывалась техническими средствами, а не под пыткой.

Что касается Нургалиева, то он необходимость реформы признал, но как-то однобоко. Да, новая реформа помогла ужесточить требования при приеме на работу, но от «нерадивых» сотрудников, которые уже носили погоны, избавиться не помогла. По крайней мере, не от всех. Министр в очередной раз оговорился по Фрейду, а может, просто не знал значения русского слова «нерадивый» – то есть не радеющий о своем деле, ленивый и т.п. Жестокость, стяжательство и откровенно преступные наклонности офицеров и сержантов Нургалиева не волнуют, а только не слишком большая старательность. В этом случае сотрудников казанского ОВД «Дальний» никак нельзя назвать нерадивыми работниками, потому что они изо всех сил старались улучшить показатели своей работы, мучая задержанного бутылкой из-под шампанского и уговаривая взять на себя еще несколько преступных эпизодов.

«В нашей стране слишком развита коррупция, – заметил профессор кафедры уголовного права Петербургского юридического института Яков Гилинский. – А еще я не верю в эффективность реформы, которую будут проводить сами же правоохранители. Реформировать себя под своим чутким руководством – это, извините, нонсенс».

Несмотря на то что к работе над реформой обещают привлечь стороннюю организацию – прокуратуру, отставные полицейские о будущей кампании отзываются насмешливо. Они называют прокуратуру если не более, то такой же коррумпированной структурой, как и полиция, которая на пару с полицейскими сажает в тюрьмы невиновных и освобождает виновных.

Создатель Российской криминологической ассоциации Сергей Сибиряков перспективы новой реформы оценил безрадостно: она ни к чему не приведет, потому что для начала требуется изменить общество. «Беда в том, что перестройка делается руками лицемеров, – так говорили 25 лет назад, и ничего с тех пор не изменилось, – отметил Сибиряков. – По последним опросам, только 27 процентов нынешних полицейских пришли работать по мечте и по убеждениям. Остальные сказали, что им для начала надо отбить деньги, потраченные на обучение, а там уж будет видно. Я общаюсь со студентами и вижу, какие из них будут «правоохранители». А ведь студенты еще не самая худшая часть общества. Выпускники юридических вузов распределятся: самые лучшие – в ФСБ, кто поплоше – в прокуратуру, где тоже стало много грязи, а низы – в полицию. И среди рядового состава, не офицеров, соотношение будет такое же».

С чего начать?

Если начинать реформу с кадровых чисток, то кто их должен проводить? На этот вопрос «Моему району» ответил психиатр-криминалист Михаил Виноградов.

– Начинать реформу нужно с психологического отбора действующих сотрудников и вновь поступающих. Создать специальную службу, как в 1976 году, когда решили очистить от грязи советскую милицию и чистили ее не переставая шесть лет. В 1982 можно было подвести итоги: преступность в органах сократилась на 30 процентов. Но тут Горбачев и Бакатин стали ломать действующую систему КГБ и МВД заодно, открыв в итоге дорогу для оборотней в погонах. Если у нас создадут вновь такую службу, понадобится пять лет кропотливой работы, а не полугодовая реформа. Социальный и психологический контроль личного состава – вот что нужно полиции, а никакая не новая техника. Это утопия. А первая реформа, в 2011 году, была фикцией. Хорошо, что глава МВД Рашид Нургалиев уже начал работать в этом направлении, он заявил о необходимости создания специальной психологической службы. Пока непонятно, кто и сколько будет платить тамошним сотрудникам, ведь хороший специалист за 20 тысяч работать не пойдет. К Нургалиеву у меня отношение двойственное. Как человек он мне симпатичен. Но в то же время ему, выходцу из ФСБ, совершенно не подходит эта должность. Он привык общаться с людьми другого сорта. Он не знаком с системой. И за 8 лет так ее и не узнал.

Именно Система, по словам Виноградова, вернее, действующие в ней законы, привели к тому, что главой ОВД «Царицыно» стал Денис Евсюков, ранее трижды лежавший в психиатрических клиниках, что не было ни для кого секретом. Но отец Евсюкова когда-то служил вместе с Прониным, главой московской полиции. Результат известен – Евсюков, несмотря на постоянные жалобы, делал стремительную карьеру и наконец сорвался.

«Теоретически, – сказал Виноградов, – реформа внутренних дел должна проходить так. Отсеивать не менее 30 процентов «поступающих». Увольнять без жалости до 30 процентов работающих. При первых же признаках злоупотребления властью или, скажем, преступной неосторожности. Пьяная езда в этот список тоже входит. Но для этого надо, чтобы поток желающих стать полицейским был неиссякаемым. Впрочем, повысить зарплату уже обещали. Что касается увольнения генералов, как предложила Госдума, то это путь тупиковый. Чтобы убрать мешающих честных профессионалов, проводили и более изящные комбинации, чем реформа. Например, главу управления собственной безопасности Константина Ромодановского резко повысили до начальника миграционной службы, как только он стал представлять реальную опасность для оборотней».

Добавим, что ни один из опрошенных «МР» экспертов не сказал, что в полиции необходимо вводить обязательное декларирование доходов, а еще лучше – заставлять каждого сотрудника отчитываться о том, на какие средства была сделана та или иная дорогостоящая покупка. Видимо, помнят казус Пиотровского, который честно отчитался о миллионах, вырученных за домик в деревне, а потом был вынужден уйти в отставку.