Русская азбука – совершенно уникальное явление среди всех известных способов буквенного письма. Она обладает акрофоничностью, знакомой всем нам с детства.

Ярослав Кеслер, профессор: Когда ребенка хотят научить названиям, или запомнить последовательность цветов радуги, вот акрофонический способ – когда начальная буква соответствует цвету. «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Значит, «каждый» – красный, «охотник» – «о» – оранжевый, «желает» – желтый и т. д. Вот акрофония, вот что это такое.

Среди основных европейских алфавитов только греческий, иврит и кириллица в той или в иной мере обладают акрофоничностью. Но при этом только в нашей азбуке мы можем проследить связный характер буквенных наименований.

Ярослав Кеслер, профессор: Из 28 слов, которые в этом азбучном послании, частота частей речи – такая же, как в нормальном языке. Есть глаголы, есть наречия, помимо существительных, и т. д. Это не иврит, к примеру, в котором все буквы (к примеру, «алев» – это «бык», «бед» – «дом», «гимель» – «верблюд» и т. д.) – это имена существительные, и только в русском языке есть глаголы.

Азбука отличается от других алфавитов не только совершенным воплощением принципа однозначности графического отображения «один звук – одна буква»: в ней, по мнению профессора Ярослава Кеслера, зашифровано послание. Если акрофонии древнеславянской азбуки придать современное звучание, то оно будет понятно каждому.

Ярослав Кеслер, профессор: «Я знаю буквы. Письмо – это достояние. Трудитесь усердно, земляне, как подобает разумным людям. Постигайте мироздание. Несите слово. Убежден: знание – дар Божий. Дерзайте, вникайте, чтобы сущего свет постичь». Вот в этом есть азбучная истина. Почему никто не говорит «алфавитная истина»? Потому что ал-фа-вит – это достаточно искусственное образование. Вот азбука, в принципе, – это вещь, которая, так или иначе, впитала в себя естественные потребности людей. А вот большинство других алфавитов в той или в иной мере являются искусственными.

К этой же мысли в середине 1970-х гг. пришел профессор Валерий Чудинов, который изначально пошел по пути сравнения европейских лексических конструкций.

Валерий Чудинов, профессор: Я преподавал тогда в Университете дружбы народов, и, в частности, мне один латиноамериканец сказал: «Ну как же так: по-русски «спать» будет «спать», а по-испански – «дормир»?». Я говорю: «Но Вы же знаете, что есть русское слово «дремать». Почему Вы думаете, что «спать» – это именно «дормир»?». И действительно, когда мы начинаем смотреть по-английски: «to sleep» – что значит «sleep»? Дело в том, что «s» – это приставка, в английском языке такой приставки нет, в русском она есть. «Leep» – это «липнуть». Значит, глаза «с-липаются» – слипаются глаза. У нас – другое слово, слово «слепой»; это – «слипшиеся глаза», а тут слипшиеся глаза – «сон». Это очень близко все. Т. е. тогда возникло представление о том, что русский язык настолько богатый, что из него можно вывести другие языки, а наоборот не получается.

Следующим этапом для Чудинова стало изучение русской фонетики, которая только подтвердила первоначальные догадки.

Валерий Чудинов, профессор: У нас очень много звуков. В принципе, наши лингвисты старательно замазывают это большое разнообразие. Возьмем гласные звуки. У нас же ведь, помимо обычных гласных звуков, есть редуцированные гласные звуки. Допустим, мы говорим «полотенце» – «по-ла-тен-це». Вот представьте себе: кавказец, допустим, армянин; «па-ла-тен-це» – и мы сразу слышим иностранный акцент. Мы не говорим «па-ла-..»: мы говорим «по-ло-..», еле-еле разжимая свой рот. Вот это трудно. Труден звук «ы». Если брать согласные, очень трудны все мягкие согласные. Мягкие согласные вместе с основными звуками образуют еще ряд звуков. Скажем, «тетя»: мы произносим «ооо-эаэа». Вот такой звук «эа» вам ни один англичанин не произнесет: он скажет «тиотия», т. е. сведет к более простым звукам. Сами понимаете, что фонетика – это база для построения слов. Скажем, есть русское слово «мера» и множественное число будет, в родительном падеже, «мер», и есть слово «мэр», и мы их никогда не путаем: «мэр» и «мер» – это совершенно разное. Это говорит о том, что мы очень легко можем заимствовать чужие слова, нам не надо перестраиваться, а иностранцам наши слова очень трудно заимствовать, потому что у них не так язык устроен.

Есть мнение, что на язык, в частности, на произношение европейцев, в период средневековья серьезно повлияла чума, а впоследствии – цинга, которые обошли стороной Россию.

Ярослав Кеслер, профессор: Ведь цинга – это болезнь, которая прежде всего проявляется тем, что десны страдают и зубы выпадают у людей. А если зубы выпадают, а десны распухли, то, извините, половину согласных звуков выговаривать трудно. Из-за этого, конечно, одни звуки вынужденно заменялись другими. Отсюда во многом пошла еще и вот эта языково-фонетическая неразбериха. Меня очень позабавило, когда в Британской энциклопедии, в первом издании XVIII века (1781 г.), слово «success» (успех) написано как «fuccfeff». На самом деле, конечно, цинга привела к невнятности речи.

Продолжив свои исследования, профессор Чудинов выяснил, что, помимо глаголицы и кириллицы, славяне использовали более древнее слоговое письмо – руницу.

Валерий Чудинов, профессор: Иными словами, руница – это наше русское достояние, которая существовала столько, сколько существует русский народ, а русский народ еще и в палеолите был: они себя называли «русичи».

Многочисленные археологические находки стали подтверждением и теории Чудинова, согласно которой древние славяне использовали слоговые руницы Мары и Макоши для сакрального письма. А для бытового – руницы Рода и Яра.

Валерий Чудинов, профессор: Когда мы пришли к палеолиту, там меня удивили надписи на самих орудиях. Допустим, бивень мамонта из верхнего палеолита: на одном написано «бивень», на другом – «бита». «Бита» – значит, им просто можно бить. Более того, там есть насечка и написано «руки», т. е. как сейчас, знаете, резиночка, где хватать руками, и место, где вы должны браться руками. Или в Болгарии: изогнутая лопаточная кость, выпиленная, очень напоминает бумеранг, но руницей написано «кружало».

Вед: Как все просто.

Валерий Чудинов, профессор: Да. Бумеранг – это, сами понимаете, не наше слово, поэтому – «кружало»: кинул и обернулось. Т. е. что меня удивило: всегда писалось наименование изделия, как сейчас пишется, дальше – какие-то указания (типа «руки» – где брать, держаться), и, наконец, кто несет ответственность. Чаще всего орудия выпускались Храмом Рода. Храм Рода вообще был ответственен за строительство и за выпуск орудий. Если это – погребальный инвентарь, там мы на изделии прочитаем «Храм Мары». Понятно, значит, это к покойнику клали. Если написано «Храм Макоши» – это значит произведение искусства. Т. е. вам гадать не надо, что это.

А вот разгадка тайны Венер палеолита стало для профессора Чудинова еще одним доказательством того, что славянская культура существовала более 200 000 лет.

Валерий Чудинов, профессор: Впервые, в начале ХХ века, был обнаружен идольчик – женщина с очень пышным бюстом, с очень пышными бедрами, но лицо совершенно не моделировано, там волосы были изображены. Это было обнаружено в Виллендорфе. Виллендорф тогда относился к Австро-Венгрии (хотя это, в общем, Чехия) и она выставлена в Венском музее. Я два года назад как раз проезжал через Вену и посетил выставку этой фигурки, и никак не понимал, для чего нужны были эти Венеры. Разгадка пришла не в палеолите, а мезолите. Там похуже обработанные были камешки, и на одном из них я прочитал слово «виселие», и я никак не мог понять, что это. Что же они, веселятся? Нет, «виселие» – от слова «висеть». Это – подвески во время какого-то культового ритуала. Жрец молится и развешивает вокруг себя на разных предметах эти фигурки. Эти фигурки создают ауру, создают священное поле вокруг верующих, которое настраивает верующих на молитву. Когда вы исследуете одну культуру, вероятность мала, что вы найдете именно тот аспект, который вас интересует. Но когда вы рассматриваете культуры разных эпох, в одной эпохе что-то одно высвечивается, в другой эпохе – что-то другое. Так что Венера – это чаще всего изображение Макоши, Макошь была богиней любви и деторождения, и, естественно, поэтому у нее – такие пышные женские формы как символ деторождения.

Этруски – загадочный народ, создавшие великую культуру и искусство. Этрусская архитектура, скульптура и фрески поражают воображение. До нас дошло немало артефактов культуры этрусков, но до сих пор неясно происхождение самих создателей этих шедевров. Но профессор Чудинов, кажется, смог приблизиться к разгадке этой тайны.

Валерий Чудинов, профессор: Тут нужно дать несколько пояснений. Вы, наверное, знаете, что в XIX веке очень многие говорили, что этруск – «эт руск», и просто так и расшифровывали: якобы слово «это» соединилось со словом «русские». Что касается слова «это», тут никак не проходит, потому что слово «это» появилось, можно точно сказать, в 1850 году. До этого было указательное местоимение «се» и всякие производные от него. А слово «это» писалось «ето» и означало «е (есть) то», просто не два слова стали писать, а соединили, и получилось «ето». Потом стало неудобно произносить «ето», и стали произносить «это». Так что расшифровать слово «этруски» как «это русские» невозможно. Но в данном случае что интересно – этруски писали справа налево. Просто мода такая была: не только этруски, и современные им греки писали справа налево, арабы писали справа налево. В определенный период была мода на что-то такое… И если мы возьмем не указательное местоимение «се», а, соотносительно с ним, указательное местоимение «те» – «те русские». Теперь представьте себе слово «те», написанное в обратную сторону, и букву «е», написанная в обратную сторону. Что получается?

Вед: Получается следующее: «се» русские остались здесь, а «те» русские ушли.

Валерий Чудинов, профессор: Ушли они из области, которую сейчас занимает Белоруссия. Столицей Белоруссии тогда был Полоцк, а рядом с ним располагалось Смоленское княжество, и это был единый смоленско-полоцкий говор. Так что этруски ничего не изобретали: они просто перенесли туда смоленско-полоцкий говор, и он стал говором тех русских. Культура была высочайшая у этрусков. Вообще такое впечатление, что Этрурия была еще местом захоронения: скажем, князь умер там, на Арконе, а его хоронят в Этрурии. Оказывается, в Этрурии есть захоронение, есть саркофаг брата Рюрика. Откуда я узнал, как его зовут? Вы знаете – Рюрик, Синеус, Трувор. Оказывается, это – не фамилия, а, скорее всего, прозвище. Вообще «Рюрик» – это в южнославянских языках означает «сокол». И Рюрика звали Иван, судя по тому, как там написано. Вообще хорошее имя для этруска (т. е. не для этруска, а для представителя Германии) – Иван. Синеус был их отцом, его звали Эммануил. Значит, Рюрик – это Иван Эммануилович Рюрик, а Трувор – это Акакий Эммануилович Трувор.

Следующим этапом в научной работе профессора Чудинова стало исследование геоглифов – многокилометровых рельефных линий и рисунков, сделанных в древности на поверхности земли.

Валерий Чудинов, профессор: Самые большие, как ни странно, оказались подводные геоглифы на дне океанов. Скажем, я прочитал надпись «свет мира». Более того, там, рядом с надписью, некая не совсем правильной формы окружность. Это – граница некоего города. Когда я прикинул примерный диаметр этого города, чуть больше 200 км, скажем, 210 км – значит, это в 7 раз больше нынешней Москвы. Можете себе представить, сколько же там народу жило.

Что же касается самой Москвы, то и здесь геоглифы читаются довольно четко.

Валерий Чудинов, профессор: Москва – это, безусловно, сакральная точка. Слово «икона» – греческое. А русское название – «маска». Позже под «маской» стали понимать изображение без портретного сходства. Как вы знаете, у иконы – свои каноны, и там никакого портретного сходства нет. И местность, где делались маски, называлась «маскова». Сами понимаете, «маскова земля» или что угодно. Ну и потом слово «маскова» превратилось в слово «Масква», через «а». Самое удивительное, что когда я посмотрел геоглиф Москвы, там действительно, несмотря на то, что она застроена, можно прочитать именно слово «маскова».

Валерий Алексеевич много путешествовал по миру и, разумеется, изъездил вдоль и поперек буквально всю Россию. Одной из самых продуктивных, с точки зрения науки, стала экспедиция на Кольский полуостров.

Валерий Чудинов, профессор: Естественно, на Кольском полуострове – масса таких сакральных уголков. В частности, Ловозеро и Сейдозеро. На первый взгляд считается, что это – саамские названия. Нет, не саамские: слово «лов» – это русское слово «лов», и действительно, до 1930-х гг. лов в Ловозере был замечательный. Слово «Ловозеро» – понятно, что русское. Слово «сейд» – тоже, как ни странно, русское: сейдом называются камешки, положенные в виде пирамидки. И когда я прочитал на этих камешках «сей иди», т. е. «вот иди»; получается, «сейд» – тоже русское слово. Т. е. и Сейдозеро – это сакральное русское место. Там воды вытекают, там есть изображение на скале какого-то человека с распростертыми руками. Саамы называли его «куйве», но они его считали не своим богом, а врагом, с которым надо бороться. Т. е. даже по их понятиям это – не их бог. На самом деле это – тоже один из маяков, и он тоже посвящен богам. А если сверху смотреть, там есть очень сильный геоглиф. Короче говоря, там было какое-то святилище.

Но, несмотря на все эти доказательства, официальная наука упорно заявляет, что древнейшим буквенным письмом было древнееврейское, потом на его основе возникло греческое письмо, которое породило латиницу, кириллицу и другие европейские алфавиты. При этом никто не хочет замечать, что при ближайшем рассмотрении латынь оказывается первым искусственно созданным языковым конструктором.

Ярослав Кеслер, профессор: Во-первых, в латыни совершенно утерян принцип акрофоничности, о котором я говорил, т. е. для наглядного обучения (скажем, в школах, письменности, письму, азбуке как таковой), конечно, акрофонический способ картинки, все это было удобнее, когда в каждом – однозначное соответствие букв и звуков и т. д. В латыни этого нет, там совершенно утерян этот принцип. Более того, сама по себе латынь (как бы сказали потом, как английская колониальная политика, «пиджин инглиш») – это язык для аборигенов, где они должны только выполнять какие-то команды, и для них нужен какой-то минимальный объем. Вот римское завоевание, римское владычество основывалось на очень простом звуковом составе, который был характерен для одной из областей Апеннинского полуострова Лации (отсюда – и «латынь»). И вот на базе этого и создалась латынь. Это уж потом, когда христианство приняли и т. д., он уже вошел во всю эту литургическую кухню, а до того это был язык приказов, язык для покоренных. И поскольку в армии, которую собирали Ганнибал, Цезарь и прочие, были разноплеменные люди из разных частей империи, нужно было как-то до них доносить одну и ту же команду, потому что иначе бы было так – одни направо, другие налево, «моя твоя не понимай», что называется. Буквально так. Поэтому латынь и возникла как служебный язык с минимальным набором знаков, отображающих суть этого дела.

Вторичность латыни и греческого алфавита по отношению к кириллице также четко прослеживается в таблице, составленной профессором Кеслером. Не менее показательным является и пример с числительными.

Ярослав Кеслер, профессор: По-еврейски, на языке, который принят в Израиле, число «три» в мужском роде будет «салаш», а в женском – «шлоши», т. е. «ш», «л», ш». Я в свое время написал прекрасно, как они, «ШЛШ». Вот согласные буквы. Что это такое? Это – «шалаш» по-русски. И вот это «салаш» (это уже в тюркских языках) – «ш», «л», «ш»; «шамале» или «сабале» (в зависимости от того, шепелявит или не шепелявит)… Это – то самое время, когда еще цинга потом была и т. д. Даже пирамиды по этому принципу построены! Вот так вот. Поэтому – да, «три», потому что «три ноги». Потрясающе, например, в Индии: только у них есть – «двая», «трая», «чатвара». Что это означает?

Вед: «Двое», «трое», «четверо»?

Ярослав Кеслер, профессор: Конечно! Причем произносится так же, как в Белоруссии, – «двая», «трая», «чатваро», практически так же. Формы «двое», «трое», «четверо» существуют только на этом пространстве, нет больше нигде. «Четверо» нет больше нигде. Откуда это? Почему это? Вот вам, пожалуйста, устойчивая форма, потому что они как раз в этом ностратическом фонде сохраняются.

Что же касается географических названий, то и здесь мы встречаем немало любопытных наблюдений.

Ярослав Кеслер, профессор: Я иногда примеры привожу такие, смешные. Например, провинция Бразилии называется «Куева». Киев это! По-арабски это – «Киев» просто-напросто. Самый старый исторический район города Лиссабона, столицы Португалии (Лисбоа, как они ее называют), называется просто «Московия». Португальцев когда спрашивают, они отвечают, что это первые, которые приехали, его назвали так. Кто приехал туда и назвал это Московией? Ну кто? Как говорил Райкин: «Скажите, кто это придумал?». Вот вам и пожалуйста – Московия.

Свидетельства некогда общей культуры мы также обнаруживаем и в художественной литературе. В романе Вальтера Скотта «Айвенго», действие которого происходит в 1194 году, мы уже с первых страниц находим тому подтверждение.

Ярослав Кеслер, профессор: Появляется Айвенго в балахоне славянского покроя. О как! Откуда в то время он у Айвенго? Да если по-английски вы тупо прочтете «Айвенго», который пишется «Ivanhoe», то вы поймете, про какого Иванушку там. Вот этот Иванушка кочует… Кстати говоря, он и в португальском есть – он называется там «Жванини», т. е. Иван-дурак; у французов – Жан Футер… Тоже лох, короче говоря. Везде – эти т. н. бродячие сюжеты. Значит, цивилизация одна, в нашем языке… Вот у меня тут книжечка «Общеевропейский язык»: там примерно около 300 корневых групп и более 1000 слов, которые являются интернациональными.

Исследуя лексический фон, как Чудинов, так и Кеслер пришли к мысли, что долгое время праславянский язык был единым разговорным языком подавляющей части Европы.

Ярослав Кеслер, профессор: То, что Карамзин писал, он считал, что все это происходило примерно до начала XV века. Я могу, со своей стороны, высказать такую точку зрения: пока Османская империя была веротерпимой империей, которая допускала не просто разномыслие и разноверие и т. д., но и разноязычие, и когда там была славянская канцелярия, то естественным образом там даже культивировалась культура языковая. Я был в архиве города Дубровника. Там есть удивительные документы, которые вышли из канцелярии XV в., – хоть стой, хоть падай. Они написаны на языке, который абсолютно понятен и сегодня. Что там надо, есть все. Нормальные деловые документы, которые вышли из канцелярии. К примеру: «Вы голодаете, посылаю вам несколько хлебовозов с арбузами» (были такие корабли-хлебовозы), чтобы не голодали подданные, и в данном случае были уже не подданные, а союзники. Они как бы считались «одними из», но, тем не менее, это был вольный город Дубровник. Он имел свой статус, у него был форпост, и у него были свои союзники и друзья. Вот как это было.

О единстве культур того периода ярко свидетельствует история Германии.

Валерий Чудинов, профессор: Вся Германия тоже примерно до XII века называлась «Ярова Русь». Если брать середину Х века, где-нибудь 949-950 гг., когда к нам Рюрик пришел… Действительно, там был князь Рюрик, Германия тогда занималась пиратством и воевала с Римом. Была демаркационная линия – сфера влияния Рима, сфера влияния государства со столицей в городе Арконе на острове Рюген. Само по себе название «Аркона» – чисто русское. Слово «Яр» на юге произносится как «ар», без «йот». «Кон» – это, вообще говоря, основа, нечто незыблемое. Вот мы говорим «на кону стоит жизнь», или что-то там на кон ставишь. Слово «закон» – это то, что вне этого кона, т. е. кон – это традиция: когда перешли от традиции к закону, это значит уже вышли за пределы этого кона. Или мы говорим «исконно», «из кони», то, что из кона. А это – Аркона, т. е. Кон Ара, или Яра. Ярова Русь на севере включала в себя Скандию, на юге – Этрурию, и даже включала в себя Грецию. Что меня удивило, я одну греческую монетку посмотрел: если увеличить то, что там написано, то там написано название страны. Вы думаете, «Эллада»? Ничего подобного. Там написано «Яра Рода Русь Яра». Вот название страны.

Исследования Кеслера и Чудинова заставляют по-иному посмотреть на историю древних славян и других народов мира. Безусловно, найдутся как сторонники, так и противники данных теорий. А может быть, даже появится новый взгляд на такой привычный для нас сегодня русский язык.

Ярослав Кеслер, профессор: Я хотел бы закончить фразой из дневника Леонардо да Винчи: «Скоро настанут такие времена, когда люди перестанут понимать друг друга, т. е. немец турка». И Леонардо был прав. Он в начале XVI века написал это в своем дневнике. Значит, он помнит те времена, когда немец с турком друг друга понимали. А на каком языке они говорили (или на каких языках) – это вопрос.