22 мая полиция задержала арт-директора московского рекламного агентства и сценариста Андрея Лукьянова, участвовавшего в дискуссиях оппозиционной Ассамблеи на Кудринской площади. Лукьянова продержали в полиции 14 часов, с ним грубо обращались, отобрали телефон и утверждали, что его документы поддельные. Как выяснилось позднее, его приняли за находящегося в розыске активиста арт-группы “Война” Олега Воротникова.

25 мая Андрей Лукьянов обратился в Следственный комитет с просьбой возбудить уголовное дело в отношении сотрудников полиции. Он рассказал РС, что намерен привлечь внимание общественности к деятельности сотрудников центра “Э”, занимавшихся его “разоблачением”.

– Некоторые журналисты пишут, что был задержан случайный прохожий, но на самом деле вы участвовали в оппозиционных собраниях, и, вероятно, сотрудники центра “Э” за вами наблюдали.

– Какая у них мотивация была, я не могу сказать. Но я действительно в последние полгода, как и все, активизировался. На майские праздники, меня, как и многих других, на бульварах один раз забрали. Потом на Ассамблею я стал ходить, мне интересно общаться, обсуждать. Нельзя сказать, что я просто шел мимо. Я стоял с другими людьми, разговаривал, и они подошли именно ко мне.

– Вас впервые приняли за Воротникова? Действительно такое разительное сходство?

– Я бы раньше не подумал, а сейчас все вокруг начинают говорить, что да. По интернету ходят две фотографии. Хотя все равно считаю, что не похож. И жена моя говорит, что не похож.

– Почему они не поверили, что вы другой человек? У вас ведь были документы?

– У меня были водительские права, им этого недостаточно было. Говорили, что права фальшивые. Они считали, что я Воротников и что у меня поддельные документы.

– У вас сейчас была возможность близко познакомиться с работой Центра “Э”. Что вы о ней думаете?

– Думаю, что это опасная и непонятная ситуация. Я как раз читал сейчас про XIX век историческую литературу. Это очень похоже на тайный Третий отдел полиции, который занимался петрашевцами, Достоевского посадил. Это тоже люди с неограниченными правами. Непонятно кто это, они не представляются. А полиция исполняет их решения. У меня есть вопросы к властям о праве существования такой непонятной структуры, которая просто может орудовать, где хочет. Непонятно, какие у них полномочия, какие права. Мне кажется, такого не должно быть.

– Пишут, что вы не имеете претензий к полиции. Это не так?

– Нет, это не совсем так. К ОВД у меня нет претензий, но у меня есть претензии к задержанию, к самой процедуре и к этим людям в штатском. Мне кажется, любой может оказаться на моем месте, тут не вопрос даже, ходил на протест или не ходил. Бородатый человек просто шел по улице, и его забирают на 14 часов, ничего не объясняют, не дают ни пить, ни есть, ни телефон, жестко разговаривают с ним. Когда их спрашивают, они не отвечают. Стоят полицейские, но почему-то выполняют приказания людей в штатском. Что это за люди, почему они себе это позволяют? Когда меня в автобус посадили, там сидел омоновец и молоденький из “Э”, и он спрашивает: как вас зовут? Я говорю: вы представьтесь, с кем я разговариваю, я не понимаю. Он не представляется. Это у них такая установка – полную секретность соблюдать, не представляться, не говорить, кто они. И он говорит полицейскому: спросите у него, как его зовут. И омоновец говорит: как вас зовут? Такой был испорченный телефон: спросите у него, где он живет, где он прописан? Омоновец спрашивает: скажите, где вы прописаны? То есть он процедурно выкрутился, не представившись.

– Все делалось только для того, чтобы не представляться?

– Вот такое он нашел решение. Представляете, вас арестовывают, берут ваш телефон, читают его, я слышал, как звонит звонок, наверное, жена звонила или знакомые, он его сбрасывает. Мне жена рассказывала: то я есть в сети, то нет. Они могли все эти 14 часов с моим телефоном что угодно делать, копировать какие-то данные, смотреть.

– Они извинились, когда окончательно поняли, что вы не Воротников?

– Люди в штатском – нет. Просто исчезли, больше не появлялись. Начальник ОВД корректно себя повел, я так понял, что им доставили много геморроя эти люди. Эти ему сказали, что Воротников, все вокруг сказали, что я Лукьянов, теперь он должен все разруливать. Он сам два месяца начальник. Он мне сказал: вы же понимаете, нам проблемы создали.

– Вы написали в Фейсбуке, что теперь думаете больше не о своей истории, а о том, что происходит с группой “Война”…

– Да. Я посмотрел их историю, как их с мешками на голове увозили в Питер. Без суда долго держали, документы изымали. Это реальный произвол. Почему на это не обращают внимание? Почему то, как с ними обращались, никого не волнует? Я бы хотел, чтобы вокруг этой ситуации возникла полемика в обществе, чтобы люди начали говорить, можно ли мириться с тем, что есть какие-то структуры, о деятельности которых вообще ничего не понятно? Понятно, что есть террор, но давайте разберемся, что такое экстремизм? Можно брать любого человека, который стал критиковать власть? Мне кажется, ненормально это для демократической страны.

– Олег Воротников, разумеется, знает о том, что с вами произошло, и у нас есть возможность передать ему послание от вас. Хотите ему что-то сказать?

– Я бы хотел сказать, что это как в психоанализе получилось: посмотреть в лицо Другому. То есть я понимаю, какие они испытывали лишения, хочется им пожелать сил. Мне кажется, что власти из всех нас делают активистов. Если бы этого не было, может быть, я был бы поспокойнее, ходил бы просто на Ассамблею и всё, а теперь у меня реальное желание справедливости. Я хотел бы, наверное, сказать Олегу, что хочу, чтобы справедливость восторжествовала.

* * *

Коллеги Андрея Лукьянова подготовили коллективное письмо в связи с его задержанием.

“За последнее время мы привыкли видеть на улицах и площадях Москвы шеренги ОМОНа, полицейские отряды всех мастей, автозаки, дубинки, оцепления, перекрытия, аресты и задержания.

Мы уже знаем, что любого из нас в любой момент могут схватить за шиворот, побить дубинкой, посадить в автозак – возможно, перед нами после этого извинятся (ну, перепутали, извините, бывает!), но, скорее всего, нет.

Мы боимся за наших близких, родственников, друзей – ведь, как показала московская практика, от полицейского кулака не застрахованы ни женщина, ни подросток, ни старик и попасть под него можно где угодно – на улице, в сквере, в кафе.

Мы с грустью констатируем, что вот уже несколько месяцев на улицах Москвы идет война государства со своими гражданами, чем и вызвано все это чудовищно-чрезмерное полицейское присутствие в нашем городе.

Поэтому мы и не считаем произошедшее с одним из нас – Андреем Лукьяновым – чем-то из ряда вон выходящим.

Но мы решительно не хотим мириться с таким положением дел!

Мы требуем провести расследование и наказать виновных в незаконном задержании, оскорблениях и избиениях Андрея Лукьянова.

Мы требуем не только наказать непосредственно виновных в инциденте с Андреем, но и вынести решение относительно их начальников, вплоть до министра МВД, которые допускают применение подобных методов подчиненными.

Мы, простые граждане России, требуем соблюдения законов Российской Федерации всеми, в первую очередь – государственными служащими и полицией.

Мы, граждане России, налогоплательщики, избиратели, мужчины и женщины, трудящиеся и иждивенцы, требуем безопасности, закона и справедливости, мы требуем вспомнить, что единственное основание для всех действий официальных лиц – наше счастье и благополучие, а для этого мы требуем как можно скорее рассеять атмосферу страха, прекратить полицейское насилие и произвол.

Мы настойчиво и решительно требуем, чтобы беззаконию, подобному тому, что имело место в случае с Андреем Лукьяновым, был положен конец.”