Процесс над живодером Андерсом Брейвиком может превратиться в издевательство над гуманизмом. Я убежденный противник смертной казни. Но не по причине гуманного отношения к преступникам, а потому, что считаю смертную казнь слишком легким приговором для таких людей как Брейвик.

Я не призываю его четвертовать, пытать до смерти изощренными способами. Но я полагаю, что такие люди должны пожизненно содержаться в жестких условиях, без права на помилование, и при этом не просто тупо пребывать в четырех стенах одиночной камеры без телевизора, компьютера и прочих излишеств, а работать, чтобы не сидеть на шее у честных граждан, в том числе родственников тех, кого они убили. И каждую минуту до конца своей жизни помнить о том, что совершили.

Это жестоко с моральной точки зрения, но справедливо. А смерть — это одно мгновение. В Норвегии нет смертной казни. Там даже нету пожизненного заключения.

Террорист Брейвик содержится в условиях, о которых какие-нибудь российские карманники могут только мечтать. Потому что гуманное норвежское общество полагает, что даже опасные преступники должны жить в тюрьме как в санатории.

Мы видим родственников его жертв, которые убиты горем, мы видим едва сдерживающего слезы прокурора, зачитывающего имена погибших, которые стараются приглушить, чтобы не причинять родным еще больших страданий. Но мы видим и совершенно довольного собой убийцу, который вскидывает руку в полуфашистском приветствии.

Мы можем почитать его, так называемый, манифест, и вообще мы уже достаточно знаем о его взглядах и видим, что у Брейвика набирается достаточно сторонников. Которые как бы сожалеют, конечно, что он убил 77 человек, но ведь парень же дело говорит!

Мультикультурность — это беда, мусульманское нашествие — вот оно! Вам не кажется, что здесь что-то не так? Что стороны если и не поменялись ролями, то во всяком случае игра идет скорее по правилам преступника, нежели суда? И этот процесс, который только начался, к концу выявит, как я подозреваю, большие проблемы западной цивилизации. Которая с одной стороны запуталась в собственной толерантности и политкорректности и теперь не знает, что ей делать с межэтническими и межрелигиозными проблемами, а с другой стороны готова проявлять доброту ко всем без разбора — даже к эталонным душегубам.

И получается так, что для того, чтобы упечь Брейвика за решетку на всю жизнь, его надо признать сумасшедшим, уничтожавшим людей не по идейным соображениям, а потому что у него крыша съехала. В результате его убийственные идеи не получат осуждения, сам он не будет признан преступником, а 77 человек будут глядеть на все это с небес в полном недоумении.