Московская правозащитница Холмогорова, директор Правозащитного Центра «РОД», сделала краткий доклад-обзор о системе репрессий гражданского общества «гуляющим» на Исаакиевской площади в Петербурге.

«Политические репрессии все плотнее входят в нашу жизнь. Основной набор его орудий – это так называемое «антиэкстремистское законодательство», куда входят статьи 282,282.1 и 282.2, 280, 205.2.

В России, согласно поправкам к «закону о противодействии экстремизму» от 2008 года, под «экстремизмом» понимаются полтора десятка самых различных действий, в том числе: высказывания, демонстрация символики, распространение материалов, нахождение в сообществах – и законодатель полагает, что эти действия теоретически могут привести к насильственным преступлениям. Такое широкое толкование экстремизма открывает простор для политических преследований любых неугодных.

Экстремистскими преступлениями занимаются особые подразделения полиции – так называемые «Центры Э», в народе именуемые «эстапо». Это политическая полиция в чистом виде. В своей работе «эстаповцы» не брезгуют подлогами и провокациями и очень мало оглядываются на закон.

Основные «антиэкстремистские» статьи – 282 и 280 – сформулированы так, что осудить по ним можно практически любого, кто делает «острые» высказывания на общественные или политические темы.

Статьи 282–1 и 282–2 – «организация экстремистского сообщества» или «участие в экстремистском сообществе»; это вообще песня. Предыдущие статьи требуют, чтобы вы хотя бы что-то сказали или написали – а здесь ничего говорить не надо, достаточно общаться с людьми, которые что-то опасное говорят или пишут. Статьи «за порочащие связи».

Реальные сроки по политическим статьям – достаточно редкое явление. Пока. Теоретически в них и сейчас заложена возможность сажать людей на 5–6 лет, и предложения о расширении и ужесточении этих статей слышатся постоянно, и вполне возможно, что год-два спустя за «разжигание» начнут по-настоящему сажать.

Сейчас – скорее всего, вас за это не посадят; но вас вдоволь потаскают сначала к следователю, потом на суд. Испортят вам массу времени и нервов. Возможно, проведут обыск, отберут компьютер и все носители информации – и больше вы свою оргтехнику не увидите. Если вы работаете в бизнесе или у вас есть собственный офис, то проведут обыск и в вашем офисе, оттуда тоже заберут всю технику, документы – сами понимаете, как это скажется на вашей работе. На год-два вы окажетесь под подпиской о невыезде – не сможете никуда выехать из города. А дальше либо вам придется заплатить крупный штраф, либо вы получите условный срок и окажетесь с судимостью и «на крючке» — потому что при любом неудачном стечении обстоятельств этот условный срок может превратиться в реальный.

Как видите, нанорепрессии построены так, чтобы, не нанося серьезного ущерба, при этом сильно испортить человеку жизнь и отбить у него охоту лезть в политику.

Другой путь, по которому идут репрессии против политических активистов – это фабрикация уголовных дел с перспективой реальной многолетней отсидки. Таких случаев становится все больше, идет обкатка новой технологии. Если эта технология пройдет, не встретив массового сопротивления, то политическую оппозицию в России ждут очень тяжелые времена.

Как это делается – объясню на примере громкого дела, следствие по которому идет сейчас в Москве; это Константинова. Даниил Константинов, активный участник зимне-весенних протестов. По профессии юрист. 5 декабря после первого большого митинга он был задержан, в камеру к нему пришел сотрудник ЦПЭ и предложил стать осведомителем. Данила его послал подальше. Тогда сотрудник сказал: «Ладно, ты у меня узнаешь – там, где я, там трупы или большие срока».

Так оно и случилось. Проходит несколько месяцев – и к Даниле в квартиру врываются, выломав дверь, сотрудники Центра Э, его арестовывают и предъявляют обвинение в бытовом убийстве. Оказывается, 3-го декабря на московской окраине какие-то гопники подрались с какими-то неформалами, одного неформала убили – и вот якобы есть свидетель, который опознал Данилу как убийцу. При этом это чисто бытовое убийство почему-то расследует Центр Э.

Проблема в том, что 3 декабря в момент, когда произошло убийство, Данила был на другом конце Москвы на дне рождения своей матери – сидел за праздничным столом в большой компании, и все, кто там был, засвидетельствовали его алиби. Ну и что? Следователь просто не приобщает материалы алиби к делу. А судья – поскольку независимых судов у нас нет – послушно продляет и продляет Константинову срок ареста.

Сейчас лавиной идут дела по 282-й, направленные против так называемых «экстремистов в Контакте». В Контакте – это, как известно, социальная сеть, любимая молодежью; сотрудники Центра Э очень внимательно ее мониторят и черпают оттуда материалы для все новых и новых уголовных дел. Девиз или афоризм у вас на страничке, картинка, которую вы откуда-нибудь перепостили, ролик в вашей папке видеозаписей – все может стать причиной возбуждения против вас дела. Анонимности в Контакте не существует; аккаунты привязаны к номерам телефонов, а по номеру телефона всегда можно выявить его владельца. Поэтому имейте в виду: в российских социальных сетях свободы слова не существует. Хотите высказываться смело и ни на кого не оглядываясь – делайте это в иностранных соцсетях, например, в Фейсбуке, откуда получить сведения об авторах для нашей полиции намного сложнее.

Очень важно: все ваши контакты с правоохранительными органами должны происходить на строго официальной почве, по возможности, в присутствии адвоката. Сотрудники Центра Э очень любят «профилактические беседы».

“Беседующий” – ваш враг. Его работа состоит в том, чтобы причинять вред вам и вашим единомышленникам. Говорить вам с ним не о чем. На предложение приехать поговорить ответ должен быть один: «По какому делу меня вызываете, каков мой процессуальный статус? Хотите допросить – вызывайте повесткой. А просто разговаривать нам с вами не о чем». Если вы все-таки оказались в его кабинете – допустим, вас на улице схватили и привезли – ничего не говорите без адвоката. Существует 51-я статья конституции, позволяющая не свидетельствовать против себя – если вы обвиняемый, то самое лучшее будет отказаться от показаний, ссылаясь на эту статью. Если же вы допрашиваетесь в качестве свидетеля – лучшая тактика: «Не знаю, не помню, у меня вообще очень плохая память».

Если Центр Э или ФСБ проявляют к вам внимание – к этому необходимо отнестись очень серьезно. Лучшее оружие против репрессий – гласность. Темные дела боятся света – а честному человеку нечего бояться публичности.

Маховик репрессий раскручивается, и единственный шанс его остановить – это объединиться в этом вопросе всем здравым политическим силам и начать единую кампанию: против антиэкстремистского законодательства, против Центра Э, за независимость судов и выборность судей, в защиту политзаключенных.

О раскрутке сейчас путинского маховика репрессий засвидетельствовал также адвокат по политическим делам Васильев. Он отметил:

«Случаи применения 282 статьи участились. Нарастает и количество 282, и качество 282. Если раньше судили за то что ты возбуждал ненависть к врагам белой расы, то сейчас умудряются судить по 282 за любое высказывание, благо эксперты все свои, и на основании этого любой судья вынесет обвинительный приговор. Сформулировано это совершенно диким образом. Действия, направление на возбуждение вражды и ненависти… дальше идёт перечисление признаков. Чтобы была понятна вся абсурдность этой статьи, я пример привожу регулярно в каждом интервью. Представьте себе, что статьи в уголовном кодексе буду формулированы следующим образом: действия, направленные на совершение убийства, действия, направление на совершение теракта, действия, направленные на изнасилование. Что понимать под этими действиями, которые подразумеваются в 282 статье? До сих пор нет разъяснения суда, ни каких-либо дополнений в статью, ничего нет. Это всё дано на откуп следствию и суду.

Начинают и либералов брать. Сажают потихонечку. Экстремист — товар штучный. Переловили всех правых, чего делать? Как оправдывать центру Э своё существование? Нужно искать других экстремистов. Переловили правых, переловили «лимоновцев». Кто сейчас? Сейчас за либералов».

«Раньше они заявление писали, радовались: мы против фашизма. Сейчас: “Долой Путина”, — всё, поехал. 282».