РПЦ приняла на заседании Высшего церковного совета документ, который на днях был зачитан во всех церквях России. Начинается с потрясающей фразы: «Русская Православная Церковь, совершая миссию проповеди Евангелия, демонстрирует активную позицию по многим злободневным вопросам…» Звучит грозно… То есть именно в сейчас, в Страстную неделю, когда должно торжествовать милосердие, человеколюбие, когда желание объединить, понять, простить должно быть главным, церковь делает нечто прямо противоположное. Зачитанный с амвонов документ легко мог выйти из администрации президента, из любых чиновничьих структур, которые защищают себя от народа. Полное ощущение, что над ним работал какой-то аппарат, группа функционеров, политиков из движения «Наши». Вот наугад несколько формулировок: «ложные ценности агрессивного либерализма», «нападки на Церковь выгодны тем, чьи меркантильные интересы ущемляются…», «Церковь непреклонна в своей позиции неприятия таких антихристианских явлений, как… свобода выражения всех желаний», «в этих условиях всем нам важно сохранить единомыслие». Что это за единомыслие? Это та самая вертикаль, когда все думают одинаково? РПЦ де-факто стала государственной структурой. Выступление Кирилла ничем не отличается от выступления любого государственного чиновника. Может быть, не этим проклятым либералам пора одуматься, а церковным функционерам, присвоившим себе функцию Господа Бога? Кстати, Бог лишь пару раз упомянут в этом циркуляре, зато Церковь – раз двадцать. Извините, а что, может быть, церковь – это администрация Господа Бога? Жутко стыдно и неприлично. По ТВ в очередной раз обсуждают этих девочек из Pussy Riot. Выступает Чаплин. (Кстати, надо бы ему взять псевдоним, а то невольно сравниваешь его с тем Чаплином, который был намного талантливее и в тысячи раз добрее). Участники дискуссии что-то пытаются сказать, но он пророчествует: Вы будете прокляты! Ощущение, что у них есть инструмент проклятия, отлучения, объявления изгоями. Мне не важно, кто дал человечеству заповеди, сформулированные в Главной книге. Сегодня полное ощущение, что великие нравственные идеи хотят приписать себе вот эти люди, которые так же далеки от высокого, духовного, душевного, как их коллеги в руководстве нашей страны далеки от реальной свободы, от реальной демократии, от реальной заботы о живом человеке.