Авиакатастрофа под Смоленском, стоившая жизни президенту Польши Леху Качиньскому и еще почти ста высокопоставленным польским чиновникам стала самой ужасной трагедией, обрушившейся на Польшу со времен Второй мировой войны. Тот факт, что самолет летел на церемонию в память об убийстве тысяч поляков в лесу под Катынью в 1940 году, в начале минувшей войны, лишь усугубила национальную скорбь в связи с нынешней катастрофой.

И вот теперь, спустя год, трагедия 10 апреля 2010 года стала источником политического раскола в Польше. И никаких симптомов тенденции к уменьшению пропасти между сторонами.

Утром того дня ТУ-154 советского производства, но принадлежавший польскому государству, зашел на посадку на военный аэродром под российским городом Смоленском. Погодные условия были плохими – сильный туман. На борту самолета находились, помимо президента Качиньского и его жены, члены парламента, члены правительства, а также родственники польских офицеров, убитых под Катынью советской тайной полицией (НКВД) по приказу Иосифа Сталина – всего около ста человек.

Планируемая памятная церемония в день семидесятой годовщины массового убийства поляков воскресила в памяти трагическую судьбу Польши во время войны, когда страна оказалась поделенной между двумя тоталитарными государствами: нацистской Германией и советской Россией. Эти страны хотели поработить Польшу, обезглавив ее политическую, военную и интеллектуальную элиту: людей, более всего способных представлять интересы страны и возглавить ее борьбу за свободу и независимость. Катынь, где после вторжения Красной Армии в Польшу 17 сентября 1939 года были расстреляны и похоронены в братских могилах более семи тысяч польских военнопленных и интернированных, стал лишь одним подобным эпизодом из серии коллективных убийств, в которых погибло около 22 тысяч поляков.

После 1945 года Польша стала частью Советского блока. Долгие десятилетия официальная версия исторических событий, в которую, впрочем, никто в Польше не верил, гласила, что погибшие поляки стали жертвой жестокостей нацистов. Имена истинных виновников убийств в Катыни замалчивались. Зверства немцев в Польше (действительно имевшие место) описывались в подробностях, однако информация о том, что делали русские – включая этническую чистку перед войной на восточных польских территориях, например –не просачивалось на страницы школьных учебников и в средства массовой информации.

Просоветские правители Польши делали все, чтобы задушить память о Катыни. Однако истина о событиях тех лет жила в сердцах и в домах поляков, и после падения коммунистического режима в 1989 году она снова заявила о себе на арене общественной жизни. История тех давних событий в Катыни была полностью восстановлена: в официальной историографии; в фильме Анджея Вайды (Andrzej Wajda); в церемонии чествования убитых польских офицеров, которую соблюдали все демократические польские правительства. После 1989 года убийство в Катыни стало одним из основных национальных символов памяти и единства.

В первое время после авиакатастрофы под Смоленском казалось, что эта трагедия еще больше углубит единение поляков в их скорби. В первые, самые тяжелые дни состоялись стихийные памятные церемонии, когда толпы людей перед президентским дворцом в Варшаве (и в аналогичных местах других польских городов), расположившись в форме креста, возлагали цветы, зажигали свечи, застыв в молитве или в размышлении.

Сейчас все это позади. Больше нет единения в скорби, нет общего стремления выяснить истинную причину катастрофы (которой, вероятнее всего, явилась цепь человеческих ошибок). Вместо этого годовщину трагедии поляки встретили разделившись по поводу этого события, и по мере приближения этого дня напряжение в стране постоянно нарастало.

Утраченное единство

Что же произошло? Об этом тоже нет единого мнения; наиболее прямой ответ сводится к следующему. Брат-близнец погибшего президента, Ярослав Качиньский, является лидером самой крупной партии оппозиции, национал-популистской партии «Право и справедливость» (ПиС). ПиС возглавляла правительство в 2005-2007 годах до проигрыша на парламентских выборах в 2007 году и на президентских выборах в 2010 году. Ярослав в каждой мелочи противостоит политике премьер-министра Дональда Туска (Donald Tusk) от правоцентристской партии «Гражданская платформа» (ГП) и политике преемника своего брата на посту президента республики, Бронислава Коморовского.

Партия «Право и Справедливость» политизирует смоленскую трагедию. Сам Ярослав Качиньский и руководство партии постоянно намекают, что Туск и его коллеги не испытывают настоящего желания выявить всю правду о катастрофе; в представлении ПиС правительство – это группа российских марионеток, которые действуют по указке Москвы, стремящейся уйти от вопроса о российской ответственности. Этот постоянный упрек питает более широкое позиционирование партии «Право и Справедливость» как единственной истинно патриотической группировки, в противоположность «Гражданской платформе», якобы раболепно подчиняющейся давлению из-за рубежа. Таким образом «Право и Справедливость» пытается подорвать авторитет обоих выбранных в ходе демократических выборов лидеров Польши.

В целом критика партией «Право и Справедливость» правительства Дональда Туска не имеет под собой серьезной фактической базы. Однако в 2011 году будут проходить выборы в парламент, и ПиС, видимо, сделает Смоленск фокусом своей избирательной кампании. Понятно, что поляки уже устали от постоянного соперничества вокруг этой темы в духе перетягивания каната; однако розыгрыш антироссийской карты с делегитимизацией нынешних руководителей государства – слишком соблазнительный маневр. Такое ядовитое сочетание уже нанесло значительный социальный ущерб. Остаток года покажет, насколько эффективной окажется на политической арене политика героической риторики и предрассудков, которой придерживается ПиС.

Позвольте мне закончить эту статью на личной ноте. В Катыни был убит мой дядя, за двенадцать лет до моего рождения. Я всегда знал правду об этой трагедии от своего отца. Однако я приветствую польско-русское примирение над катынскими могилами, чествование которых, запланированное в 2010 году, приобрело символическое значение, поначалу даже усиленное катастрофой под Смоленском. Я не вижу никакой разумной причины препятствовать стремлению Варшавы провести совместное расследование с Москвой, как не вижу целесообразности в использовании трагедии для распространения вредных и ложных обвинений. Польша и поляки заслуживают лучшего.

Адам Шосткевич – пишет для новостного еженедельного журнала Polityka в Варшаве.