Уже осенью этого года российские журналисты, библиотекари, архивисты, издатели и книготорговцы могут вспомнить «хорошо забытые» времена: Госдума в первом чтении одобрила законопроект, предусматривающий изъятие и уничтожение книг, газет, дисков, документов и иных материальных носителей, содержащих порочащую кого-либо информацию или сведения о частной жизни граждан – будь то современники или исторические персонажи.

Спорная норма содержится в проекте поправок к Гражданскому кодексу РФ, инициированных Дмитрием Медведевым и уже одобренных федеральным парламентом в первом чтении. Вступить в силу они должны с 1 сентября этого года.

В документе впервые законодательно закрепляется широко используемое понятие «частной жизни гражданина». Однако помимо сведений о личной и семейной жизни к ней предлагается отнести информацию о происхождении, месте пребывания или жительства, фактах биографии, а также участии персоны в судопроизводстве. Без согласия самого гражданина эти сведения нельзя распространять или использовать для создания литературных произведений (независимо от срока давности), а содержащие такую информацию документы, видеозаписи и иные материальные носители могут изыматься из оборота и уничтожаться «без какой бы то ни было компенсации».

Такая формулировка шокировала правозащитников. Ведь формально новая норма позволяет, например, наследникам Бурбонов потребовать изъятия из библиотек и уничтожения всех тиражей «Трех мушкетеров», раскрывающих личную жизнь Людовика XIII (Справедливого) и его супруги Анны Австрийской. «Под нож» может пойти и вся историческая литература. А современники, включая осужденного Евсюкова или пр., вероятно, смогут требовать уничтожения документов и публикаций об их участии в судебных процессах.

Юридически вопрос весьма спорен. С одной стороны, неприкосновенность частной жизни, личной и семейной тайны гарантирована Конституцией России и многочисленными международными конвенциями о правах человека. С другой – ни один закон до сих пор не определял, что же такое «частная жизнь». В 2005 году Конституционный суд России признал «частной жизнью» «область жизнедеятельности человека, которая относится к отдельному лицу, касается только его и не подлежит контролю со стороны общества и государства». Определенности такая заковыристая формулировка не прибавила.

Дабы исключить конфликты, которые могут весьма плачевно обернуться для издателей и иных производителей информационных продуктов, эксперты считают необходимым недвусмысленно записать понятие частной жизни. «Оно должно быть определено законодателем четко и не ставиться в зависимость от субъективного восприятия и отнесения гражданином тех или иных сведений к информации о его частной жизни», – убежден Иван Павлов, глава Фонда свободы информации.

В первую очередь правозащитников беспокоит отнесение к аспектам частной жизни судебной информации: «Судебный процесс у нас гласный, имена участников в ходе разбирательства скрывать нельзя, – напоминает Сергей Чижков, директор Гильдии судебных репортеров. – Если сведения об участии в судопроизводстве объявляются публично, тогда в чем смысл новой нормы? Люди будут на ее основе предъявлять необоснованные претензии к прессе, ни к чему, кроме как к ненужным конфликтам, это не приведет».

В то же время другая норма того же проекта разрешает распространение информации о частной жизни «в государственных, общественных или иных публичных интересах», а также когда спорные сведения уже стали общедоступными, были раскрыты самим гражданином или по его воле. «Неясно, что следует понимать под общественными или иными публичными интересами, не определены их границы, – полагает Иван Павлов. – Как определять, что информация является общедоступной, каким образом она должна раскрываться самим гражданином и как может выражаться его воля?»

«Я за защиту частной жизни двумя руками, но предлагаемая норма – это действительно цензура, и цензура политическая, подстраховка для власти. Исходя из закона даже статью с разоблачением нельзя будет опубликовать – придется доказывать легальность источника. Да и практически вся русская литература использовала факты чьей-либо личной биографии для создания персонажей литературных произведений. Теперь это под запретом? Автору нужно будет доказать, что он получил информацию на законных основаниях или убирать ее?» – вопрошает Чижков.

Опасения правозащитников уже сейчас подтверждаются практикой. Например, многие суды своеобразным способом выполняют действующий уже почти два года закон о публикации судебных решений – якобы в целях защиты персональных данных удаляют из текстов не только адреса, номера телефонов и т. п., но и названия компаний, взыскиваемые суммы, наименования районов, ручьев, марки автомобилей, площадь земельных участков и т. д. Игнорируя норму закона, которая не допускает исключения из решений фамилий участников процесса (в том числе истцов и ответчиков, осужденных и т. д.). Например, на сайте Санкт-Петербургского городского суда нет решения в отношении не раз привлекавшегося Артура Азизова и т. д. Более того, по жалобам граждан органы Роскомнадзора предъявляют требования о чистке судебных решений к независимым средствам массовой информации, угрожая им административными санкциями.

Не менее опасной эксперты считают и другую норму одобренного парламентариями законопроекта: «В случаях, когда сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, стали широко известны и опровержение невозможно довести до всеобщего сведения, гражданин вправе требовать изъятия из оборота и уничтожения без какой бы то ни было компенсации экземпляров материальных носителей, содержащих указанные сведения».

Президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов считает ее абсурдной: «Отобрать тираж можно, только когда он еще не распространен. Возникает вопрос: кто тот орган, который будет принимать решение? Если это суд, то норма не будет работать: так, дело рассматривается не за один день и к вынесению решения изымать из оборота будет уже нечего. Или решение будет приниматься спецслужбами?»

Схожего мнения придерживается и директор Института региональной прессы Анна Шароградская. Она также напоминает, что в ходе предвыборных кампаний власти не раз изымали тиражи, в которых им «что-то чудилось». Причем подобные действия порой лишь подогревали ажиотаж вокруг спорного произведения.

Наблюдатели сомневаются, что выявленные «карательные нормы» попали в законопроект случайно или могут быть исключены в ходе его дальнейшего рассмотрения. Ведь автором документа является советник президента России Вениамин Яковлев, который в свое время лоббировал поправку о запрете публикаций фотографий без согласия изображенных на них лиц. А в объемном документе и без того много спорных норм (о нотариальном удостоверении сделок с жильем, реорганизации акционерных обществ и т. д.), на которые депутаты обратят внимание в первую очередь.