Лагерь на Чистых прудах его участники сравнивают с фестивалем Вудсток, Гайд-парком и студенческими протестами во Франции 60-х годов – по настроениям, а не по масштабам. Третьи сутки «рассерженные горожане» поют песни у памятника казахскому поэту Абаю Кунанбаеву, изучают его творчество, спят в спальных мешках вокруг фонтана и играют в фрисби на газонах Чистопрудного бульвара. Корреспондент PublicPost Евгений Нателашвили провел ночь в лагере на Чистых прудах, наблюдая за тем, как там ночевало гражданское общество

Невысокий пожилой человек в очках обращается к профессиональному оппозиционеру Илье Яшину: “Хочу задать вам всего один вопрос”. Яшин, видимо, уже устал от повышенного внимания, объясняет, что уже хочет ехать домой спать и вопросы потом. «Я просто хотел увидеть ваше отношение. Теперь я его вижу» – ответил седой мужчина. Ксения Собчак (в последние дни их так часто видят вместе, что можно подумать, что они пара) пытается исправить положение и вмешивается. «Да мне надо было всего две секунды, да уже бог с ним. Меня зовут Владимир Шахиджанян». Яшин извиняется, предлагает поговорить: «Вы же изобрели эту систему набора («соло на клавиатуре» – прим. ред.). Моя мама по ней занималась». «Я много чего изобрел, – парировал Шахиджанян. – Я участвовал в вашем рождении». «Папа?» – шутит Илья. «Зачем папа? По моей книжке «1000 и один вопрос про это» многие родители зачинали своих детей». Шахижданяна волновал только один вопрос к Яшину: правда ли в свое время его ударили по голове. Яшин показывает голову, говорит, четыре шва накладывали. Собчак приглашает Шахиджаняна на запись своей программы «Госдеп-2», которая будет проводится на Чистых прудах, и на этом, вместе с Яшиным уезжает с бульвара.

Время – уже второй час ночи, в лагере осталось порядка 400 человек – «старожилы» говорят, что днем их было чуть более тысячи. Встречаю молодую пару предпринимателей – они привезли в лагерь около 30 литров сока. «Сколько было, все привезли – рассказывает мне Наталья, – у нас маленькое кафе в городе. Работаем допоздна, поэтому только сейчас смогли приехать. Надолго, видимо, остаться не получиться, завтра опять на работу».

Всю провизию выгружают на лавочки у памятника Абаю Кунанбаеву. Тут несколько молодых людей ее аккуратно выкладывают и раздают протестующим, наливают горячий чай и следят за порядком. Один из активистов – 19 летний Никита, приехал на московские протесты из Волгограда.

«Привозят достаточно много еды – печенье, конфеты, ну все нескоропортящееся, – объясняет мне молодой человек, – Днем жарко было, девчонки тут мороженным угощали». Никите в лагере нравится, говорит, люди приятные все, если кто выпивает – сразу уводят. Сам он алкоголь не употребляет и не любит тех, кто пьет. Его родители умерли 5 лет назад «от водки», как говорит сам Никита. Теперь он сирота и практически все время живет на улице. «Я учусь в профтехучилище. Когда удается заработать, снимаю жилье. А так, в основном мотаюсь по дворам». К «местным знаменитостям» Никита относится без пиетета. «Ну да, слышал, Собчак приезжала. Сегодня вот два раза была тут. Еду тоже привозила. Я считаю, что нет смысла шило менять на мыло. Все эти лидеры – это люди, которые просто пиарятся. Нам главное добиться общих целей».

У активистов всегда есть горячий чай и кофе. Воду привозят сочувствующие, а так же носят небольшими бочками из кафе “Шоколадница”, что на Покровке. «Какие-то знакомые через знакомых договорились с сотрудниками кафе, без проблем дают нам кипяток». Некоторые полицейские тоже изредка подходят – за бутербродами и чаем.

Время – 3 часа ночи. Около раздачи продовольствия небольшая стычка – пришло несколько бомжей (они часто сюда заходят), требуют еду. Один из них без каких-либо стеснений взял пакет сока и стал пить, как говориться, с горла. Активисты объясняют, что им не жалко делиться едой, лишь бы те вели себя по-человечески. Агрессивно настроенных бездомных уводят дружинники.

Несколько членов движений “Сопротивление”, “Солидарность” и «Мастерской протестных действий» самоорганизовались и стали следить за порядком. Руководит бригадой Игорь Бакиров. В распоряжении дружинников рации и фонарики, которые кто-то сюда привез. Во время нашего разговора с Бакировым как раз происходит работа дружины – у молодых людей на лавочке была замечена бутылка водки. Игорь вежливо просит не распивать, на что получает резкий отказ – «Почему я у себя в парке не могу выпить водки?!» После долгих уговоров и разъяснений приходится обратиться к сотрудникам полиции. Нарушителей порядка выводят за территорию лагеря. Дружина удивительно сплоченно работает с местной полицией. Игорь говорит, что то ли Немцов, то ли Яшин вели переговоры с Колокольцевым. Кто точно, не знает. «Здесь уже происходит Астраханский сценарий, когда полиция и народ начинают вместе уживаться».

Стоявший рядом член Лиги избирателей Николай Беляев говорит, что его в Твиттере опять назвали диктатором – из-за пьяного задержанного. «Вы готовы к тому, что полиция разгонит этот лагерь, как пообещал пресс-секретарь Путина Песков?» – спрашиваю я Игоря. «Он может говорить все, что хочет. Веры этому человеку у меня нет. Он нам уже обещал печень по асфальту размазать. Пусть попробует. Тогда мы придем к нему и будем требовать не только отставки Путина, но и отставки Пескова, чтоб его отдали под суд за такие экстремистские высказывания. Пусть прокуратура займется его проверкой. Наши правозащитники попробуют подготовить иски. Зачем он провоцирует? Он провокатор, а не те, кто гуляют сегодня на улице».

Помимо еды и охраны, в лагере организовали и туалет. Три кабинки биотуалетов протестующие взяли в аренду. «Мы все скинулись, собрали 15 000 рублей и оплатили туалеты на месяц. Хозяин был в шоке, долго с ним вели переговоры, но все решили». «Сразу месяц оплатили? – удивляюсь, – “Вы уже планируете не меньше месяц. А тут гулять?» «Да кто его знает, – пожимает плечами Игорь, – как получится».

На дорожке встречаю местную жительницу Лидию, немолодая женщина выгуливает собаку перед сном. «Молодежь мне тут не мешает, – рассказывает Лидия, – Мне все равно кажется, что это сборище – проделки Путина. Но я могу пригласить к себе погреться, я живу в трех минутах ходьбы. Только взять могу не больше семи человек, у меня для чая всего семь чашек».

Время – 4 утра. В лагере протестующие спорят не только о политике – тут слышны и девичьи разговоры о личной жизни, обсуждения литературы, кино и в места отдыха предстоящим летом. Группа из 9 человек играет в “крокодила” – ведущий при помощи жестов показывает слово, которое должны угадать остальные участники игры. Рядом с оживленной группой одиноко сидит мужчина лет тридцати, слушает плеер. «Я приехал сюда в час ночи, на последней электричке из Балашихи. Утром поеду сразу на работу» – рассказывает он. У Владимира, так его зовут, жена с ребенком уехали из города на майские праздники, вот и ходит на протесты один. 6 мая на Болотной получил дубинкой по спине, о чем не рассказал жене. Говорит, спина до сих пор побаливает. «Когда я сюда ехал, взял теплые вещи, воду и пенку (туристический коврик – прим. ред.) – она у меня крутая: толстая, двухместная. Спать ложиться скорее всего не буду. Просто посижу с народом».

Люди из Нижнего Новгорода, Оренбурга, Москвы и Сочи единодушно говорят что нынешние лидеры их не особо заботят. “Самое главное, что мы смогли самостоятельно здесь самоорганизоваться. Все вместе. Это уже большое достижение”. “Наш лидер – Твиттер” – сказал мне один из участников лагеря.

После 5:30 утра многие протестующие начинают двигаться в сторону метро. «Мы придем еще» – говорят они.