Одна из самых обсуждаемых сегодня в российском обществе тем, — это, конечно, “патриаршая квартира” в знаменитом Доме на набережной. Кто прав, или кто более виноват: кардиохирург РФ Юрий Шевченко, который, производя ремонт, допустил, чтобы пыль от него потоком хлынула в квартиру, принадлежащую патриарху Московскому и Всея Руси Кириллу, или же проживающая вместо патриарха в квартире его троюродная сестра Лидия Леонова, которая вчинила за причиненный ущерб иск в 20 млн рублей?

И выиграла процесс без особых проблем, но с использованием глубоконаучной экспертизы, которая выявила, что книги в библиотеке патриарха покрылись ядовитой “нанопылью”? А общественное мнение, конечно, не столько о Леоновой судит по данному делу, сколько о самом патриархе, — а как еще?

Данный “казус” оказался непрост даже для профессиональных юристов, знакомых с такими вот “квартирными делами”. Опрошенные корреспондентами “Росбалта” три авторитетных адвоката кое в чем разошлись в ответах.

“Начать надо с того, что Лидия Леонова обратилась в суд с иском в отсутствие доверенности от собственника данной квартиры, а суд стал рассматривать такой иск, — отметил председатель коллегии адвокатов “Закон и человек” Владимир Жеребенков. — Это грубое процессуальное нарушение. Существует четкая процедура допуска лиц к судопроизводству, и в данном случае эта процедура предусматривает обязательное наличие доверенности у истца от собственника. Иначе получается, что в ходе ремонта пострадало одно лицо, а возмещения ущерба требует другое лицо, которое ни к пострадавшим предметам, ни к самой квартире прямого отношения не имеет”.

Иного мнения придерживаются член коллегии адвокатов “Князев и партнеры” Максим Столяров и адвокат Игорь Трунов. Они подтвердили, что Лидия Леонова является вполне надлежащим истцом, хотя она и не собственник квартиры патриарха.

“Ремонт патриаршей квартиры могла она делать, — соответственно, ущерб причинен ей, — отметил адвокат Столяров. — Ну, а кроме того, раз она там живет и зарегистрирована, — значит, у нее есть договор пользования помещением, платный или бесплатный, не имеет значения. Она на данный момент является владельцем, — и то, что там произошло, в первую очередь причиняет вред ей. Я думаю, суд вполне обоснованно мог принять такой иск”.

“Это неважно: патриарх как собственник мог вообще квартиру сдать в аренду или кого-то поселить, — заметил Игорь Трунов. – Только жильца надо зарегистрировать, а дальше у него есть право распоряжаться вещами, и это подразумевает, что собственник не обязательно в этой квартире живет”.
Оба адвоката также подтвердили, что доверенность от собственника в данном случае не требуется.

По поводу астрономической суммы ущерба, разногласия уже меньше. “У меня в коллегии работает 120 адвокатов, у них в производстве находятся дела, связанные с ущербом, нанесенным квартирам, в том числе и квартирам в элитных домах, — рассказал Владимир Жеребенков. — Однако такой гигантской суммы иска никогда за практику коллегии не было. 19,7 млн рублей — примерно половина стоимости квартиры в “Доме на набережной”. Тоже самое касается и самого ремонта. За 7 млн рублей можно купить новую квартиру в Москве”.

Максим Столяров подтвердил, что в современной российской практике, в принципе, бывают случаи причинения ущерба дорогому жилью, которое оценивается в миллионах рублей. Разумеется, нечасто: вообще, диапазон сумм здесь – два порядка.

Насчет стоимости ремонта после нанесенного квартире ущерба, адвокат Столяров отметил: “Если речь идет о ценности материалов, то среднерыночную стоимость оценить несложно. Есть расценки и на многие виды работ стандартизированные – московские, областные – достаточного уровня, чтобы на них можно было ориентироваться. Абсолютно адекватные расценки, по ним заключаются госконтракты. Конечно, итальянские архитекторы за ремонт наверняка возьмут больше. Но есть вопрос: а нужны ли истцу итальянские архитекторы? Это решает экспертиза: какой уровень квалификации нужен для ремонта, и сколько будет стоить такая работа”.

“Накрутить такую сумму, конечно, сложно, — признал Игорь Трунов. — Но при любом иске такого рода экспертам ставится задача накрутить побольше. Есть существенная “дельта”: просто косметические работы или “все содрать и наложить снова”. Но это крутится и в противоположную сторону”.

“Суд не должен был при вынесении решения довольствоваться только экспертным заключением, представленным истцами, — убежден адвокат Жеребенков. — Например, заключение о стоимости очистки книг давали представители организации, которая, собственно, и будет заниматься этой очисткой. Они лица явно заинтересованные и могут “накрутить” какую угодно цену. Обычно в таких случаях судом запрашиваются экспертные заключения от двух-трех организаций, из которых и становится понятной объективная стоимость подобного рода работ”.

“Книги явно не валялись на полу, а находились в шкафах за стеклом, – добавил Жеребенков. — Появление пыли на них – дело обычное. Ее можно просто убрать пылесосом, а можно отдать книгу реставраторам, которые возьмут за очистку пыли большую сумму. Причем итог в обоих случаях будет один и тот же. Для того, чтобы разобраться, достаточно просто банальной уборки пылесосом или требуется вмешательство специалистов, а также, сколько стоит работа этих специалистов, и нужны экспертные заключения, как минимум от двух-трех организаций, музеев и т.д”.

Конечно, про такой источник вреда, как “нанопыль”, все адвокаты слышали впервые.

“Беда нашего времени в том, что расплодилось огромное число коммерческих экспертов, которые за деньги дают все, что вам захочется, — заметил по данному вопросу Игорь Трунов. — По такого рода делам, как правило, и идет борьба на стадии экспертиз. Одна сторона делает экспертизу, что залив или пыль, или какие-то еще преобразования, которые дали трещину в стене, стоят 20 млн., другая сторона идет к своим экспертам, и те, обследовав то же самое, делают вывод: 2 руб. 30 коп. Все это поступает в суд. Судебная система, естественно, в курсе всего происходящего. И судебная система все это минимизирует. Как с моральным вредом”.

Главную проблему для Юрия Шевченко адвокат Трунов видит в том, он не заказал альтернативной экспертизы. “Недоработка: одна сторона принесла экспертизу. А другая сторона ничего не принесла и только возопила, — отметил собеседник агентства. — Суд же не может эту экспертизу произвольно взять и располовинить. Нет ничего кроме эмоционального всплеска”. (По данным семьи Юрия Шевченко, все вещи из квартиры патриарха были вывезены, так что альтернативная экспертиза вряд ли была возможна – “Росбалт”).

По свидетельству Максима Столярова, “суд, как правило, назначает свою экспертизу и ей уже доверяет”. “Экспертизам, которые приносит какая-то из сторон процесса, суд, как правило, не доверяет, — рассказал Столяров. — Есть собственные экспертные учреждения при Минюсте и МВД. Но если они не уполномочены про ту же ” нанопыль” судить, суд может назначить экспертизу любому экспертному учреждению, пусть даже коммерческому, но, во-первых, чтобы оно отвечало всем требованиям, предъявляемым к эксперту, а во-вторых, чтобы все стороны процесса доверяли этому учреждению”.

Достигается ли такое доверие? “Как правило, да, — ответил Столяров. — Бывают случаи, что кто-то упирается принципиально, — в таком случае суд это рассматривает как злоупотребление и все равно назначает экспертизу, поскольку назначать ее нужно. В конце концов, если ответчика не устраивает организация, которую предлагает истец, ответчик может предложить свою организацию. Эксперт предупреждается об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения”.

Вывод Владимира Жеребенкова: “Это либо грубая судебная ошибка, либо могли иметь место элементы лоббизма. К сожалению, власть и церковь очень тесно срослись в последнее время, власть старается заигрывать с церковью и всячески ей угождать. В данном деле абсолютно очевидно, что сумма ущерба очень сильно завышена. По ней можно решить, что у патриарха квартира сделана из золота. Думаю, уже Верховный суд во всем разберется и отменит это безумное решение о взыскании 19,7 млн. рублей”.

Более осторожно высказался Игорь Трунов: “Конечно, то, что читается за этими строками, — это определенная предвзятость судебной власти в пользу должностных лиц государственных, исполнительной власти. Если бы мэр Москвы был хозяином квартиры, то у нас сразу с вами сомнения вызвало бы решение подобного рода. Патриарх – конечно, не государственное должностное лицо. Но, тем не менее, голосовать призывал, в определенных политических моментах вел себя правильно. И, естественно, вправе ожидать определенной лояльности, как которую мы с вами и расцениваем это решение”.

Длительность судебной тяжбы в полгода с точки зрения адвокатов вполне адекватна. “Как правило, длительность упирается в экспертизу, — рассказал Максим Столяров. — Это самый длинный этап. Суд приостанавливает разбирательство по делу на время проведения экспертизы. Полгода – вполне адекватный срок. За месяц-два вообще редко что происходит. Экспертиза плюс неявки-возражения…”

Игорь Трунов заодно подтвердил, что компенсации за порчу роскошных квартир в России бывают гораздо выше компенсаций, которые выплачиваются государством в случае гибели людей. “Сумма колеблется от 50 до 500 тыс. рублей, — рассказал Трунов. — Таких решений в моей практике было уже несколько тысяч – это не только “Норд-Ост”, это и авиакатастрофы. Сейчас, правда, сумма страхования выросла – это 2 млн., а моральный вред все равно остается до 500 тыс.”.