Общественная палата России подготовила проект доклада «Об эффективности проводимых в РФ антикоррупционных мероприятий и участии институтов гражданского общества в реализации антикоррупционной политики за 2012 год». Главный вывод, сделанный его авторами, вполне предсказуем и во многом совпадает с выводами сделанными в аналогичном докладе годом ранее: «принимаемые антикоррупционные меры не соответствуют уровню коррупции в стране».

Как сообщает «Коммерсант», это уже второй вариант документа. В доработанном виде он будет направлен президенту России.

По данным ОП, в 2012 году более 4 тысяч уголовных дел по выявленным преступлениям коррупционной направленности направлено в суд. Это примерно на треть больше, чем в 2011 году. Однако «в общественном сознании уровень коррупции не только не уменьшился, но и вырос. Так, только 18% опрошенных экспертами ОП членов региональных палат считают, что коррупция уменьшилась, 47% – не изменилась, а 35% – выросла. Интернет-опрос на сайте ОП показал, что около 85% россиян так или иначе вовлекались в коррупционные отношения».

В докладе предлагается ввести общественный контроль за деятельностью госорганов, в том числе, принять закон «Об общественном контроле». Также ОП рекомендует «законодательно закрепить обязательное участие институтов межведомственного, парламентского и общественного контроля в принятии решений по распоряжению госимуществом и расходованию бюджетных средств», ввести открытые конкурсы назначения на посты в органах госвласти, повысить контроль за зарплатами госслужащих и их расходами. Авторы доклада предлагают также привлекать к ответственности тех чиновников, которые проигнорировали информацию граждан о фактах коррупции. При этом для самих добровольных информаторов должны быть разработаны механизмы защиты.

Мы связались с членом рабочей группы Общественной палаты по подготовке доклада, руководителем Центра социальных и политических исследований «Аспект» Георгием Фёдоровым.

«СП»: – Почему, на ваш взгляд, принимаемые меры не дают реального снижения уровня коррупции в стране? Можно ли говорить, что недавние громкие антикоррупционные дела – знак того, что, наконец, на государственном уровне начнётся реальная борьба с этим злом?

– Хотелось бы верить, что мы имеем дело с началом серьёзной кампании по борьбе с коррупцией. Но то, что происходит по наиболее громким публичным делам, связанным с именами Евгении Васильевой, Анатолия Сердюкова, Елены Скрынник, я воспринимаю, как издевательство. Как иначе расценить, что подозреваемой в огромных хищениях разрешают пользоваться интернетом в 13-комнатной квартире, приглашать прислугу и исповедоваться. Пока есть все основания предполагать, что все эти громкие истории – элементы внутриклановой борьбы.

Но, на мой взгляд, наиболее серьёзная для общества проблема – коррупция среди средних и низовых чиновников. Вот эта коррупция наихудшим образом сказывается на моральном состоянии нашего общества. Когда люди видят, что деньги, выделяемые на обустройство их двора, делись неизвестно куда, а чиновник, отвечающий за ЖКХ, ездит на дорогой иномарке, это их задевает.

«СП»: – Как на практике мог бы осуществляться контроль за расходами чиновниками государственных средств?

– Сейчас разрабатывается закон об общественном контроле. Необходимо чтобы появились законодательные инструменты, позволяющие всем заинтересованным лицам, будь то блогер или общественная организация, контролировать, куда уходят государственные деньги. Сейчас, если вы пошлёте запрос в госведомство, почему для чиновников приобретены сверхдорогие машины, вам, скорее всего, не ответят. А необходимо, чтобы чиновники законодательно обязаны были отсчитываться за все траты.

В целом это пока сырая идея, её надо прорабатывать, чтобы исключить разного рода махинации, позволяющие криминальным структурам оказывать давление на власть с помощью нового закона.

Главный наш посыл состоит в том, что обществу выгодно, чтобы коррупция уменьшалась. Значит, именно общество должно не только контролировать процесс распределения средств, но и иметь возможность предупреждать нарушения. Скажем, если в ходе проведения тендеров, конкурсов становится ясно, что в дело пошла коррупционная составляющая – надо действовать на опережение, превентивно…

«СП»: – С другой стороны не секрет, что немалое число россиян устраивает «низовая коррупция». Проще дать взятку, чем делать всё по закону. Можно ли бороться с таким явлением?

– Конечно. Для этого должна быть политическая воля высших руководителей страны. Если пройдут процессы по «крупной рыбе», потом «по средней», то «мелочь» испугается и уровень коррупции неизбежно будет снижен. Сейчас у нас сидит мелкий чиновник в управе или районном отделе полиции и думает: «Вот мой начальник может позволить себе иметь дорогую машину и недвижимость в Испании, а почему я не могу «подкалымить» немного?»

Ну, а если пойдут многочисленные процессы с реальными сроками и конфискацией имущества, вовсю заработает один из факторов, сдерживающих коррупцию – страх. Если власть будет поощрять гражданских активистов, борющихся с коррупцией на дорогах, в образовании, это также станет стимулом для борьбы.

И, пожалуй, самый главный момент: надо менять идеологию в стране. Последние два десятилетия у нас была внедрена установка на всеобщее обогащение любой ценой. Рядовой чиновник-коррупционер исходит из того, что все зарабатывают, как могут. Если идеологическая модель в стране поменяется, если кроме денег будут пропагандироваться моральные ценности, коррупция снизиться.

Ну и, конечно, у элиты должен сработать инстинкт самосохранения. Наверху должны понять, наконец, что сверхкоррумпированное государство скорее рано, чем поздно прекратит своё существование.

– В каждой сфере коррупция имеет свою специфику, как в любом бизнесе. – Считает глава Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов. – Нами, к примеру, готовится доклад о том, что происходит в этой сфере в таможенных органах. Надо больше уделять внимания этой специфике.

Ну, и, конечно, необходимо усовершенствовать механизмы изъятия нечестно приобретённой собственности у чиновников. В том числе – по возврату её из-за границы.

Уже сегодня ясно, что многократное увеличение штрафов за взятки и откаты, введённое в прошлом году, оказалось практически бесполезным. Коррупционеры, как это, например, было по уголовному делу в Башкирии, получают многомиллионные штрафы и запрет на занятие должности в течение нескольких лет. Однако штрафы выплачивать осуждённому как бы не из чего: из собственности у него только старый гараж, да «Жигули». Всё остальное записано на родителей или на не прямых родственников.

«СП»: – В чём тут недоработка?

– Надо разработать своего рода систему: снисходительней относится к тем же врачам, учителям, преподавателям, которые провоцируются к коррупции невыполнением государством социальных обязательств перед ними. И, наоборот, максимально жёстко наказывать чиновников, берущих миллионные взятки. Необходимо также расширить список родственников, у которых подлежит изъятию собственность осуждённого коррупционера. Этот процесс необходимо довести до логического конца.

«СП»: – Почему нам открыто демонстрируют лояльность к тем, кто подозревается в особо крупных хищениях?

– Надо понимать, что бюрократия – это класс. Часть этого класса – криптократия, главная цель которой обогащение с использованием административного ресурса. При этом бюрократия сумела фактически пролоббировать кастовое правоприменение. Если ты попадаешь в эту касту, ты уже фактически имеешь некие преференции перед правоохранительной системой. Это надо изживать, восстанавливать принцип равенства всех перед законом. Мы видим, что бизнесменов по тем же статьям держат в тюрьме, порой невзирая на состояние их здоровья, а чиновников содержат под домашним арестом. История с «заточением» Васильевой в многокомнатной квартире – вызов обществу. Причём получается, что вместо положительного для власти эффекта от таких историй, получается обратное – люди ещё больше раздражаются.