Во всех российских колониях есть БМ – безопасное место. Это отдельная территория, куда не может заходить ни один осуждённый – только сотрудники администрации. Совсем недавно в одно из таких мест переехала Мария Алёхина.

“Недавно разразился такой информационный бум о том, что Мария Алёхина, одна их троицы «Pussy Riot», спрятана в безопасном месте в связи с угрозой её жизни.

Для начала я расскажу, что такое безопасное место, БМ. Во всех колониях российских в обязательном порядке есть такое БМ – безопасное место. Это даже прописано в уголовно-исполнительном кодексе, и оно, в общем-то, выполняется. Это отдельная абсолютно территория, куда не может заходить ни один осуждённый – только сотрудники администрации. Это может быть в зданиях штрафного изолятора, СУС (строгие условия содержания), но при этом это не взыскание.

Это просто отдельные помещения, куда переводят тех, кто опасается за свою жизнь, личную безопасность при нахождении в лагере в общем, в отрядах, в бараках. В мужских колониях (что, по сути, от женских и не отличаются, ну примерно), в мужских колониях в БМ в основном содержатся те, кто проиграл крупную сумму. Бывают такие ситуации: проиграл, не может отдать и прячется.

Также содержатся те, кто в своё время сдавал подельников, писал заявление на кого-то. Т.е. у кого какие грехи по прошлой жизни, как называется. Также маньяки, педофилы, которых ни в коем случае нельзя пускать на общие условия отбывания наказания потому, что могут быть опасные для их жизни последствия. Также другие люди со специфическими видами преступления содержатся отдельно и, непосредственно, те, чьей жизни и личной безопасности нахождение в отряде, в бараке угрожает.

Вот инцидент с Алёхиной. После конфликта, который, как я понял, произошёл, возможно, на религиозной почве или другой, она обратилась к начальнику колонии. И он своим решением имеет право до 90 суток перевести в отдельно взятое помещение, в безопасное место. После чего он может продлить ещё на 90, ещё и таким образом весь срок человек может (и так и происходит), очень многие люди весь срок отбывают в безопасном месте.

Да, там действительно обезопасены от основной массы осуждённых. Но вот интересно при этом: та же Надежда Толоконникова – насколько мне известно, абсолютно нормально себя чувствует в Мордовии. Пошла по стопам Ходорковского, шьёт одежду, в швейном цехе работает, и довольно таки успешно, насколько мне известно.

У Алёхиной так не получилось. Хотя женские зоны не имеют вот такого деления как мужские: «чёрные» зоны, «красные» зоны. Они, в принципе, все одинаковые достаточно. Поэтому ситуация с Алёхиной и разница с Толоконниковой зависит только непосредственно от их характера. Потому что все зоны одинаковы в принципе.

И, по сути, той же Алёхиной должно хватить вот этих трёх месяцев и ещё одних трёх, чтобы добыть в безопасном месте до полного досрочного освобождения. Хотя здесь ей пришлось выбирать: личная безопасность или условно досрочное.

Почему? Потому, что в большинстве случаев для тех, кто уходит на условно-досрочное освобождение, должна ходатайствовать за них колония. Если человек не работает, т.е. у них считается – встал на путь исправления – если участвует в трудовой деятельности, и тогда колония ходатайствует, а в основном суд освобождает условно досрочно.

Я не думаю, что колония будет ходатайствовать об освобождении Алёхиной, как ставшей на путь исправления, так как она не работает, находясь в БМ (безопасном месте). Она не участвует в трудовой общественной деятельности и прочие, и прочие моменты, которые необходимы ей будут для условно-досрочного освобождения.

В данном случае я думаю, что Толоконникова освободится весной, а Алёхиной, видимо, придётся отбывать свой срок.”