Ой, я вас щас насмешу. Если телевидение государственное, то бишь существует на деньги налогоплательщиков, должно оно учитывать интересы этих самых налогоплательщиков или нет? Вы, наверно, скажете: ты прикалываешься, задавая такие вопросы? Ну да, у нас так давно и прочно все встало с ног на голову, что голос элементарного здравого смысла воспринимается именно как прикол.

Вот пример. Существует ВГТРК — Всероссийская государственная, подчеркну, телерадиокомпания. Ее СПб подразделение — ГТРК “Санкт-Петербург”. Оно производит контент для местного вещания, для которого предусмотрены региональные окна в сетке канала “Россия-1”, для федерального канала “Культура” и для маленького городского окна на той же “Культуре”. В этом-то окошечке некоторое время шла программа “Петербургские встречи”, где с разными интеллигентными людьми беседовал актер Михаил Разумовский, а с начала сентября в кресло ведущего водрузился г-н Тюльпанов.

Итак, Тюльпанов Вадим Альбертович. Родился 8 мая 1964 г. В 1986 г. окончил Высшее инженерное военно-морское училище им. Макарова. Работал на судах Балтийского морского пароходства, где сделал карьеру от моториста до старшего механика. Не очень представляю степень головокружительности такого взлета, но, наверно, это похвально. Хотя пока не объясняет, отчего г-ну Тюльпанову непременно следует сделаться телеведущим. Затем в 1993-м он основал ЗАО “Меркурий транспорт компани”. Что еще похвальней, однако — и это не объясняет. В 98-м он становится сначала муниципальным, а потом городским депутатом, в 2003-м — председателем петербургского Законодательного собрания. Вот это уже может служить некоторым объяснением.

Считается: мы живем в медийное время, и что не было в телевизоре, то не существует. В том числе — кого не показали, того и нет. На самом деле это рассуждение имеет смысл лишь в демократическом общественном устройстве, где существуют выборы — а потому претендентов на какой-либо пост надобно знать, чтобы голосовать за тех, кто больше по душе. Но у нас-то никаких выборов нет, никакие парламенты не решают ровным счетом ничего (кроме разве что создания законодательной возможности ущучить Мадонну, хотя даже это не удалось), поэтому председателю, допустим, ЗакСа нет абсолютно никаких электоральных резонов мелькать в ящике. Зато есть резоны ментальные, так сказать, общечеловеческие.

Поскольку человечество делится на избранных счастливцев, которых показывают по ТВ, и остальных, которые об этом мечтают. “И тогда фрекен Бок на экране помахала рукой и сказала: — Привет, Фрида, ты меня слышишь? Надеюсь, ты не упала со стула?” Для обывателя оказаться на телевидении — все равно что быть взятым на небо живым. И как только обыкновенный человек приобретает возможность — деньги или политический вес — утолить эту страсть, он ее немедленно утоляет. Подозреваю, именно в этом причина упорства (заслуживающего, кончено, лучшего применения), с которым в начале нулевых Людмила Нарусова устремилась на голубой экран — и, несмотря на то, что у значительной части телеаудитории от ее тембра закладывало уши, некоторое время с наслаждением красовалась перед камерами: вот что значит “принято политическое решение”. Но — sic transit gloria mundi: нынче Л. Б. Нарусову можно было увидеть разве что во время знаменитого отлупа, который на заседании Совета Федерации дала ей спикер В. И. Матвиенко (тогда некий ехидный журналист написал в одном московском издании, что это уже практически Чужой против Хищника), а теперь и того нет. И чем, как не той же страстью, обусловлено появление пару лет назад на петербургском РЕН ТВ программы “Разговор с председателем” — каковым председателем в тот момент состоял г-н Тюльпанов? Помнится, город был заклеен рекламой оного телепродукта, от гигантских билбордов до стикеров в метро, однако зрители как-то не особенно прильнули к экранам, и улицы во время “Разговора” не очень-то пустели. Но и в этом случае коварная gloria mundi таки transit: председатель перестал быть председателем и, как положено всем бывшим, отбыл в Совет Федерации. Правда, там он тоже малость председатель — комитета по регламенту и организации парламентской деятельности. То есть предмет его ведения — тончайший и практически неуловимый, с ним никакой глории не наживешь. И вот Вадим Альбертович в свободное от сенаторских трудов время отправился в погоню за пресловутой телевизионной славой.

…О, давненько не доводилось видеть столь сбалансированной программы. Оформление студии “Петербургских встреч” идеально гармонирует с режиссурой, та — с монтажом, монтаж — с видеосюжетами, перемежающими диалог, сюжеты — с закадровым текстом, и наконец все это — с ведущим.

Вообще надо сказать, что для оценки интеллектуального потенциала изрядного числа наших т. наз. политических деятелей лучше всего годятся слова Салтыкова-Щедрина: “Умен он был лишь настолько, чтобы, как говорится, сальных свечей не есть и стеклом не утираться”. Но и на этом фоне г-на Тюльпанова нельзя не выделить. “Я был в Версале, помню, заплатил 10 евро, а сколько стоит билет в Петергоф?”, “Уезжали за границу и оставались там жить на постоянном месте жительства”, “Не могу не спросить о современных композиторах симфонической музыки”, “А, кстати, я хотел спросить: Екатерина Фурцева — вы видели ее?” “Первый вопрос традиционный: кто ваши родители? Они вам посоветовали идти певцом?” “Мужские голоса подразделяются на тенор, баритон и бас. Вы пробовали петь басом?” “Наш традиционный вопрос — нас смотрит Петербург, Ленинградская область, что бы вы пожелали нашим телезрителям?” В общем, культурология, увы, так и не стала его коньком.

Вообще на телевидении, как правило, вопросы ведущему пишут редакторы — во-первых, предполагается, что ведущий умственно полноценным быть не может, а во-вторых, если дать ему спрашивать самому, за что же редактор будет получать зарплату? Но вне рамок написанных вопросов Вадим Альбертович подпускает самостоятельности, каковая обычно проявляется в несколько инфантильных воспоминаниях: “Фонтаны-шутихи — с детства хотел спросить, сидит там человек или случайно?”

Сложносочиненные предложения не слишком даются г-ну Тюльпанову, так что он их избегает, его речь похожа на пособие для начинающих изучать русский язык. Что, повторю, гармонирует с закадровыми рассказами про героев программы: их автор не заморачивается продвинуться дальше Википедии.

Кому адресован этот примитивный ликбез? Петербуржцы и так знают, что в Русском музее 400 тысяч экспонатов (кстати, эта информация зачем-то повторена дважды). Непетербуржцы, которые могут посмотреть программу на сайте канала, вряд ли захотят черпать сведения из нее — проще и содержательнее самому все это прочитать в Сети на сайтах музеев и театров. Как известно, задача телеведущего — быть прожектором, в свете которого гость засверкает. Ведущий может быть компетентен в обсуждаемых вопросах, а может быть представителем зрителя, который из лесу вышел в сильный мороз, работать в жанре “объясните мне, дураку”, но, как бы то ни было, в результате его общения с собеседником должно возникать какое-то содержание. Содержание “Петербургских встреч” — 1 Кб: что эта программа заняла в эфире место от сих до сих. Так в чем состоит настоятельная необходимость ее существования, на каких скрижалях Моисеевых начертано, что В. А. Тюльпанову обязательно надо публично поблескивать еще и этой гранью своей обширной личности? Когда Алина Кабаева решила попробовать себя в качестве телеведущей, как-то не возникало вопроса, почему это желание было немедленно и шикарно удовлетворено. Но в отношении г-на Тюльпанова такая отгадка вроде бы не работает… Или я чего-то не знаю?