Невероятные приключения иностранцев в России

Смотря на очередную волну шпиономании, я вспоминаю прошлое своей семьи. А также другие известные мне истории об иностранных гражданах в России.

Моя родня дважды попадала в самую гущу кампаний по борьбе с иностранцами. Обе родственники наблюдали изнутри — и, судя по их рассказам, обе они были странными, прихотливыми и весьма неэффективными.

Прадед был инженером и обрусевшим немцем со шведскими корнями. Он приехал в нашу страну где-то в конце 1870х – Россия нуждалась в зарубежных специалистах. Приехал с самыми серьезными намерениями: женился на русской, принял православие и родил со своей Марией одиннадцать детей (выжило девять). Жили они в Рязани, а когда наступил преклонный возраст (Карл Карлович, между прочим, был старше жены на 20 лет) переехали в Москву. К моменту начала моего рассказа прадед уже не работал.

В какой-то момент своей карьеры он был служащим фирмы «Зингер» – той самой, которая выпускала швейные машинки. Вот эти злополучные машинки и сыграли в его судьбе роковую роль. Дело в том, что незадолго до начала I мировой эта компания, имевшая множество магазинов и мастерских по всей стране, попала в поле зрения становящейся на ноги отечественной контрразведки.

История эта крайне странная и запутанная. Вроде бы среди высокопоставленных сотрудников Зингера действительно были немецкие агенты. И вроде бы еще перед войной германское правительство рассылало по фирмам, имеющим местные представительства в нашей стране, предложение собирать информацию «на местах» — за солидное вознаграждение. И вроде бы изначально все действия российской контрразведки совершались строго в рамках необходимости «военного времени».

Но чем дальше всматриваешься в эту историю, тем меньше понимаешь. Сначала под подозрение попали абсолютно все служащие Зингера. Потом — практически все фирмы с германским и австрийским капиталом. Затем — вообще все «зарубежные» фирмы. Карьеристы среди контрразведчиков поперли вверх, как на дрожжах — еще бы, ведь теперь любую фирму, основанную иностранными подданными, можно было «разрабатывать» как шпионское гнездо, не особенно обременяя себя доказательствами. Вам это ничего не напоминает? Вот и мне тоже!

Если верить в байки о спонсировании германским правительством большевиков, то главный «шпионский» проект из виду был упущен.

Но вернемся к «делу Зингера». На фронтах становилось все хуже, хозяйство приходило в плачевное состояние. Зато борцы со шпионами процветали, приобретая все больший вес. Тщательно подогреваемые антииностранные настроения в сочетании с национализмом стали приводить к погромам. Затем были дискредитированы в глазах народа и сами «верхние эшелоны». Действительно — втянулись в войну, действия зашли в тупик, а экономика дышит на ладан? Ну конечно, дело во «внедренцах»!

Полковник австрийского генштаба Максимилиан Ронге — так и вижу его злорадно потирающим руки — писал о том времени в своих мемуарах «Разведка и контрразведка»: «Русское шпионоискательство принимало своеобразные формы. Лица, которые ими были арестованы и осуждены, как, например, жандармский полковник Мясоедов, Альтшуллер, Розенберг, председатель ревельской военной судостроительной верфи статс-секретарь Шпан, военный министр Сухомлинов и другие, не имели связи ни с нашей, ни с германской разведывательной службой. (…) Это зашло так далеко, что [российская] ставка вынуждена была 26 июля 1915 г. предпринять решительные меры против этого бессмысленного подозрения. Об этом мы узнали из приказа, попавшего в наши руки».

Фирме Зингер, правда, удалось отбиться — в августе 1915 специальная комиссия признала, что предприятие это основано американскими и британскими подданными, не является германским и закрывать ее не нужно. К вопросу об эффективности противошпионской кампании: путем различных манипуляций «отбиваться» удавалось многим — Н.В.Греков в книге «Русская контрразведка в 1905–1917 гг.: шпиономания и реальные проблемы» приводит такие данные: из 96 компаний, попавших в черные списки и подлежавших ликвидации, 62 таки удалось его избежать. Конечно, стоит также почитать и тех, кто считает, что действия российской контрразведки были правильными. Но в любом случае приходится признать — если верить в байки о спонсировании германским правительством большевиков, то главный «шпионский» проект из виду был упущен. Зато вот жизнь простых профессионалов «чуждых» национальностей сделалась нестерпимой.

В общем, прадедушка вынужден был в конце концов уехать из страны вместе со старшими детьми, тоже классными специалистами — несмотря на то, что ко времени I мировой он давно уже не имел отношения к Зингеру. То есть страна потеряла нескольких так нужных ей тогда инженеров.

Второй эпизод случился с семьей в самом начале Великой отечественной. Мой дедушка Борис работал тогда главным инженером одного крупного машиностроительного завода. А вот его брат Георгий, давно уже считавший себя русским (отца он не видел лет с 5-6), в патриотическом порыве захотел пойти добровольцем на фронт. Георгия выслали в Кирово-Чепецк — как потенциального шпиона-вредителя на передовой. Ну, не расстреляли — и на том спасибо. Борис же остался в Москве и работал все в той же должности до самого конца войны и позже. То есть вы понимаете, да, разницу между тем вредом, который потенциально может нанести руководящий работник завода, делающего боевые машины, и рядовой армии? А вот так! Пикантная деталь: Борис и Георгий не только были «наполовину немцами» — они были близнецами, похожими друг на друга, как две капли воды.

К чему я извлекла из сундука сейчас те старые истории? Не могу сказать, что в моей семье активно осуждали государство — ну понятно, военное время, перегибы, «действительно же немцы», бывает. Я и деталей особенно не знала — до последнего времени, когда некоторые окружающие феномены, и не только «на иностранную тему», заставили о них почитать и поспрашивать родню.

То у нас хотят «закрыть интернет» — и запрет некоторых популярных сайтов якобы обсуждается на самом высоком уровне. То ловким движением руки (никакого обмана!) тонна мака с минимальной, разрешенной во многих странах примесью опиатов, пересекая границу, превращается в тонну наркотиков, а внезапно оказавшийся под запретом в свободной продаже нурофен — в повод для бравурных телевизионных рапортов о героическом рейде по аптекам бойцов ФСКН и разгоне банды провизоров. То человек, выпив кефира, благодаря «нулевой норме» становится злостным преступником, а Онищенко разражается гневной филиппикой про любителя кисломолочной продукции, который «убивает наших детей».

И возникает то самое чувство дежавю. Все это уже было, было. Не только в тридцать седьмом. И ничем хорошим не заканчивалось!

Чуть ли не единственное мерило успешности ученого для властей — его работа за границей. Известным за пределами России стать невозможно, не участвуя в конкуренции. А вот это как раз охота запретить!

А последние новости из сферы высшего образования — это вообще какой-то сюр. С одной стороны, идет борьба с иностранными грантами, а статьи даже в очень престижных западных журналах некоторые институции РАН не засчитывают как публикацию. А в Санкт-Петербургском университете как-то раз вообще подписали приказ, по которому все публикации сотрудников перед отправкой в зарубежные издания должны были утверждаться четырьмя инстанциями. Но с другой — власти крайне болезненно реагируют на низкие рейтинги российских вузов на западе и постоянно твердят о необходимости создания особенных условий не только для иностранной профессуры, но и для уехавших своих, которых надо возвращать.

Слушайте, это же просто шизофреническое расщепление. То есть чуть ли не единственное мерило успешности ученого для властей — его работа за границей. Этот критерий явно затмевает все бюрократические схемы оценки. Но при этом известным за пределами России стать невозможно, не публикуясь в иностранных, признанных во всем мире изданиях, не ездя на множество международных конференций — то есть вовсю участвуя в конкуренции, причем по общепонятным, а не внутрироссийским «критериям эффективности». А вот это как раз охота запретить!

И снова — ну очень напоминает кое-что из прошлого. Десять лет назад я изучала восприятие русскими послами в XVI-XVII веках английской культуры. Заодно читала все возможные источники про отношение к иностранцам в России. И вы не поверите, там был все тот же набор действий: ощутить себя ущербными, призвать варяга, а потом навесить на него всех собак за состояние дел в государстве, поднимая к нему «волну народного гнева». И при этом — сюрприз! — практически в этот же момент неким английским купцам из «Московской компании» предоставлялись какие-то удивительно выигрышные условия. Это позволило иностранному посреднику захватить монополию на русскую внешнюю торговлю, искусственно занижая цены на наш импорт, баснословно завышая цены на экспортные товары и принуждая русских купцов вести дела с западом только через нее.

Ребята, ну правда — сколько же можно? Сколько можно действовать по все той же, уже многократно опробованной и крайне неэффективной схеме? Сколько можно требовать от своих конкурентоспособности и при этом закрывать возможности для свободного обмена? Сколько можно искать легких путей для силовых структур и думать, что международное сообщество можно обмануть «пиар-кампаниями» и шитыми белыми нитками хитростями? А когда в итоге самые ушлые иностранцы облапошивают как раз тебя, преувеличенно обижаться? И сколько можно истерически нагнетать «шпионскую тему», выдавливая из страны самых работящих и при этом ничуть не защищая граждан от реальных опасностей?

Может быть, все-таки стоит наконец-то открыть учебник истории и прочитать, какие шаги казались заманчивыми в России и век, и пять веков назад, но всегда приводили к тем же самым последствиям. И внимательно освоив факты, соотнести их с происходящим.