Настоящую информационную бомбу взорвал доклад Центра стратегических разработок «Политический кризис в России и возможные механизмы его развития». Его авторы, президент ЦСР Михаил Дмитриев и директор по социальным и экономическим исследованиям Сергей Белановский, констатируют стремительное падение рейтингов президента и премьера, сужение электората «Единой России» и усиление негативных настроений по отношению к власти. Сам механизм преемничества в России больше не жизнеспособен, утверждают эксперты. На чем основываются выводы экспертов – The New Times выяснял у одного из авторов исследования

Центр стратегических разработок был создан в декабре 1999 года для подготовки предвыборной программы будущему президенту – с тех пор его принято считать «пропутинским». Кто выступал заказчиком вашего доклада и с кем он согласовывался?

Центр создавался не для того, чтобы служить персонально тому или иному лицу, пусть даже президенту, а для научной проработки важных государственных решений. В основе нашего доклада лежит политический мониторинг, который мы на постоянной основе проводим в фокус-группах. Он проводится на собственные средства ЦСР. Когда я получил результаты последнего мониторинга, то понял, что в общественном сознании людей по сравнению с летом 2010 года, когда мы проводили примерно такую же работу, произошли очень серьезные изменения. Я доложил результаты президенту ЦСР Михаилу Дмитриеву, после чего он организовал несколько консультаций с экспертами, работающими с нашим Центром. Ни с кем из людей при должностях в государственной власти наши выводы не согласовывались. После двухнедельных консультаций с экспертами Дмитриев принял решение готовить доклад. Спустя еще неделю он был опубликован.

Тандем в опале

Ваш доклад появился вскоре после доклада ИНСОРа. Сейчас активно обсуждается правительственная «Стратегия-2020». Почему так много программных документов появилось именно сейчас?

Потому что существует неопределенность насчет следующего политического цикла – интрига «Путин или Медведев» держит в напряжении всех представителей элиты. В этой ситуации самые разные экспертные структуры решили обнародовать свое мнение о будущем страны. У кого-то оно сводится к поддержке того или иного кандидата, у кого-то не связано с персоналиями. На мой взгляд, роднит все эти экспертные суждения одно: очевиден тренд ветшания политической системы, нынешнего режима.

Один из ваших ключевых выводов – делегитимизация российской власти. В чем она заключается?

Как я уже говорил выше, результаты мониторинга наших фокус-групп, проведенного в феврале, существенно контрастируют с теми, что были в 2009-2010 годах. Конечно, и тогда кто-то из участников опросов полагал, что Медведев – хороший президент, кто-то считал, что Путин все равно был бы лучше. Но никакого антагонизма по линии «Медведев – Путин» между опрашиваемыми не наблюдалось. Очень многие говорили, что вообще не хотят их как-то разделять: мол, они коллеги, единомышленники, у них единый курс, и кто будет из них президентом, не так важно. За последние восемь месяцев (столько времени прошло с момента нашего предыдущего мониторинга) настроения в фокус-группах поменялись просто радикально. Появилось очень много суждений и оценок не просто критических, а буквально злых по отношению и к Медведеву, и к Путину. На наших глазах произошел перелом в отношении электората к правящему тандему – от благорасположения к крайне негативной оценке деятельности обоих.

Третий не лишний

Насколько репрезентативны ваши результаты, основанные на мониторинге фокус-групп? Многие социологи считают их недостаточно показательными…

В последнем цикле участвовали двенадцать фокус-групп в шести российских городах. Всего в них были задействованы 1200 человек. Конечно, ни по количеству людей, ни по охвату населенных пунктов это не репрезентативная выборка, дающая точный «слепок» всего российского электората. Но мы и не замахиваемся на это. Давайте называть наши выводы гипотезой. Но гипотезой не выдуманной. Моя профессиональная позиция состоит в том, что фокус-группы дают четкое представление не о цифрах, а о тенденциях. Настаиваю на том, что тенденция делегитимизации власти – налицо.

Ваши фокус-группы показывают, что рейтинг Медведева существенно ниже, чем рейтинг Путина, в то время как в других социологических исследованиях – ФОМ, ВЦИОМ, «Левада-Центр» – они приблизительно равны. Чем объяснить эти отличия?

Дело в том, что ФОМ и «Левада-Центр» публикуют так называемый рейтинг доверия. А это неэлекторальный рейтинг. То есть их вопросы звучат так: «Доверяете ли вы президенту Медведеву?», «Доверяете ли вы премьеру Путину?» В принципе, отвечающий может оба раза ответить «да». Наш же вопрос звучит так: «За кого вы проголосуете: за Путина, Медведева или кого-то третьего?» Тут отвечающий уже должен сделать определенный выбор «за» или «против». У нас с момента появления тандема рейтинг Путина всегда получался в полтора-два раза выше рейтинга Медведева. Поначалу была такая гипотеза, что со временем рейтинг Медведева будет нарастать, а рейтинг Путина, возможно, падать. Вначале так и было, потом рейтинг Медведева вышел на плато. Я разговаривал со многими региональными социологами. Вот мнение одного из них, высказанное в ноябре 2010 года (она приводится в нашем докладе): «Рейтинг Медведева категорически не растет». А сейчас он уже падает, как и рейтинг Путина. Зато все больше участников фокус-групп отдают предпочтение гипотетическому третьему.

Кто же, на ваш взгляд, может претендовать на роль такого «третьего»?

Давайте различать то, что говорят люди в наших опросах, и то, что думаем мы, авторы доклада. Так вот, во всех наших предыдущих опросах красной нитью проходила мысль «не дай бог, кто-то кроме Путина», а когда возник тандем Путина и Медведева – «не дай бог, кто-то кроме этих двоих». За этой позицией читалась боязнь новых реформ, новых пертурбаций, новых потрясений. И тут вдруг явственно прозвучало нечто противоположное – нужен третий. А за этим читается недовольство застоем, готовность к переменам. Теперь – есть ли у авторов доклада в «загашнике» кто-то «третий»? Нет и быть не может. Это ход мыслей некоторых наших политтехнологов: мол, сейчас прошерстим картотеку, выдернем из колоды какую-нибудь фигуру и скажем народу: «Вот ваш будущий президент». Такой номер прошел у Ельцина с Путиным и у Путина с Медведевым. Мы нашим докладом доказываем, что больше такой способ транзита власти безболезненно использовать не удастся. Нужна реальная политическая конкуренция, реальная общественная дискуссия, реальный парламент и реальное правительство, как это было в конце 80-х – начале 90-х, чтобы выбрать настоящего президента.

Продавленный кандидат

Как все, что вы сказали, соотносится с реальным выборным процессом, который уже начался или вот-вот начнется в стране?

Один из выводов нашего доклада: на кого бы ни сделала ставку власть – Медведева, Путина или кого-то третьего, подобранного сверху, – на этот раз провести его в президенты не удастся без использования административного ресурса гораздо более сильного, чем раньше. Этого кандидата придется буквально продавливать, причем на фоне общественных протестов. Может быть, не таких масштабных, как мы наблюдали во времена «оранжевой революции» на Украине или в последнее время в арабских странах. Но эти протесты, безусловно, будут, и я полагаю, что роликов, снятых на мобильный телефон, будет достаточно, чтобы они обошли весь мир.

ИНСОР, по общему мнению, подготовил «промедведевскую» и «антипутинскую» стратегию. Выводы же вашего доклада направлены и против Медведева, и против Путина. Вы не боитесь лишиться финансирования, а то и должностей?

Все может быть. Во второй половине 80-х годов ХХ века многие люди тоже шли против течения, предсказывая скорый крах советской системы. Их называли маргиналами, и их прогнозам мало кто верил. Однако история подтвердила именно их правоту. Сегодня многим тоже кажется, что тандем и олицетворяемая им власть нерушимы. Помяните мое слово: пройдет два-три месяца – и все, о чем мы предупреждаем в нашем докладе, будет восприниматься не как откровение, а как банальность.