Олимпиада-2014 принесла России огромные приобретения и потери. Их оценил корреспондент «Новой газеты», проведя итоговую инспекцию Большого Сочи.

Путин провел в Сочи очередное предолимпийское совещание, где заявил: для Олимпиады «практически все сделано», но «что-то нужно дошлифовать». Вы удивитесь, но это так и есть, просто шлифовать придется много лет. Олимпиада-2014 по масштабу сопоставима с освоением целины, и поэтому ее нельзя оценить однозначно. Олимпиада – это новые стадионы, вокзалы, больницы, отели, дороги. И одновременно – загубленная природа, обманутые строители, сломанные судьбы. И, конечно, потраченные (и растраченные) деньги: Игры уже обошлись России более чем в полтора триллиона рублей, что в 5 раз выше изначально заявленной стоимости.

Имеретинская бухта

Экскаваторщик Асхабали Алибеков пришел задать вопрос Путину. Потому что Асхабали уверен: право на это имеет каждый гражданин. К обеду Путин вроде бы должен приехать сюда, на центральный стадион «Фишт». Но дойти до проходной не успеваем – тормозит полиция.

Асхабали из Новороссийска, где его ждут жена и маленький сын. Работал на реконструкции сочинского аэродрома. Из обещанной зарплаты ему выплатили половину. Вот он и хотел спросить президента, за что их обманывают, а еще поговорить с ним «за жизнь». Вообще-то Путин приезжал на их объект дважды, но всякий раз охрана выгоняла Асхабали за забор. «Из-за него работа на целый день останавливалась», – возмущается экскаваторщик.

В ожидании Путина гуляем по берегу моря. За стадионом «Фишт» видны ледовая арена «Шайба» и дворец «Большой». Кроме них, в Имеретинке построены керлинговый и конькобежный центры, дворец фигурного катания. Объекты возвышаются в бухте как дорогие игрушки. Смущает лишь пространство вокруг: ямы, горы грязи, глиняная жижа. И один единственный мини-трактор, лениво ковыряющий землю.

К стадионам примыкает новый отель «AZIMUT», около которого положен новый асфальт. Но асфальт заканчивается громадной лужей, а дальше – тотальное бездорожье.

Рядом с Имеретинской бухтой совхоз с громким именем «Россия». Здесь на Цимлянская улице строится пятизвездочная гостиница «Черноморец парк». Гадаем с Асхабали, успеют ли строители сдать объект вовремя?

Этот же вопрос возникает, когда видишь дома для волонтеров и персонала, расположившиеся близ поселка Таврический. В окнах видны голые бетонные стены и потолки. Унитазов, как говорят, еще нет. Пока обсуждаем эту важную деталь, мне звонит «информатор»: сегодня Путин не приедет. Тогда Асхабали причесывается, поправляет куртку и задает вопрос президенту через «Новую газету»: «Уважаемый Владимир Владимирович! Можете ли вы сделать так, чтобы строители олимпийских объектов из Дагестана, Сибири, Украины, Таджикистана, Узбекистана, Армении, Молдовы побывали на Олимпиаде и поболели за Россию? Заранее спасибо за ответ».

Имеретинский пляж

Рядом с Имеретинским пляжем Клавдия Павловна Петухова прожила всю жизнь. Это был пятикилометровый кусочек галечно-песчаного побережья, с чистейшей водой. Теперь его нет. Бабушка идет по бетону с растерянным взглядом, словно не понимая, где очутилась.

До начала олимпийского строительства ширина пляжа была метров сто, поэтому во время шторма волны рассеивались. Но «под Олимпиаду» было решено укрепить берег, а пляж отсыпать в море на 50 метров. Берег забетонировали, но пляж не отсыпали, и сейчас мы с Клавдией Павловной смотрим, как волна бьет в бетон. Ветер усиливается, и волны перекатываются через бетонные плиты, заливая недавно высаженные на набережной пальмочки. Имидж Игр подмочен в буквальном смысле слова. И дело не только в том, что пляж «забыли» отсыпать. Дело еще и в технологии. В советские времена использовали волнорезы, фундамент которых были ниже уровня воды. Они стоят по всему сочинскому побережью до сих пор. А в Имеретинке положили бетон на сваи, причем выше уровня воды. Такую «защиту» легко подмывают волны. Начиная с 2010 года, ее уже трижды восстанавливали, затрачивая астрономические суммы.

В совхозе «Россия» иду к Наталье Калиновской – председателю здешнего Территориального общественного самоуправления. Она показывает «Отчет о внедрении «зеленых» стандартов строительства. Эту лощеную книжицу вручали членам МОК. На странице 58 приведена цветная схема Имеретинской низменности, где берегоукрепление есть лишь напротив олимпийских объектов. Если бы сделали так, сохранили бы значительную часть пляжа и сэкономили бы уйму денег. Но в бетон почему-то закатали все Имеретинское побережье.

Кто был в Сочи, тот видел: большинство пляжей огорожено заборами, к морю не подойдешь. В Имеретинке такого никогда не было, теперь будет. Местная жительница Галина Саваровская раскладывает передо мной топографическую карту – Проект планировки территории, утвержденный приказом Минрегионразвития. Четко видно, что напротив улицы Цимлянской, 1 нарисован выход к морю. Но выход застроили, и беспрепятственно выходить к морю смогут лишь постояльцы шикарных отелей, построенных здесь в годы подготовки к Олимпиаде.

Исход

Поселок Некрасовка – это более сотни домиков с красными черепичными крышами. Сюда отправили староверов, у которых забрали прибрежную землю. Сидим на кухне с Любовью Фурсой. Люба ходила на все митинги, которых здесь было больше десятка, участвовала в голодовке.

Переселение затронуло почти три тысячи собственников недвижимости. Дома и участки в Сочи всегда оформлялись долго, и к началу олимпийской «истории» значительная часть жилья и земли оказалась недооформленной. Государство могло бы помочь с быстрым оформлением, но оно лишь воспользовалось ситуацией, чтобы заплатить переселенцам копейки. Например, имущество Фурсы оценили в 2 раза ниже рыночной стоимости. Но после голодовки все-таки дали в Некрасовке дом на 350 «квадратов». Протекающая канализация и сырые стены – не в счет. Кто не ходил на митинги и не держал голодовку, не получил и этого.

Село Ахштырь

Новая автомобильно-железная дорога в Красную Поляну напоминает, что мы живем в 21 веке. Но в двух шагах от дороги находится село Ахштырь, где до сих пор 19 век – здесь нет ни газа, ни воды, ни общественного транспорта. А теперь еще и свет выключают.

Очередной народный сход проходит возле домика, который, судя по виду, помнит еще Николая Второго. Это сельская поликлиника. Житель Ахштыря Евгений Кряжев ироничен: «они рассчитывали, что мы вымрем. А мы живучие». Впрочем, ирония ли это? Воду селяне брали в колодцах. Но когда около села прокладывали «олимпийский» тоннель, колодцы опустели. Теперь воду доставляют водовозками. Дорога тоже была, но ее разбили самосвалы: около Ахштыря находятся два огромных карьера, куда круглосуточно свозят строительный «олимпийский» мусор и бытовые отходы. Свозят незаконно. Наверное поэтому прессу в карьеры не пускает пограничный пост.

«До трассы сто метров! Проведите ответвление к селу! Почему мы должны крюк в шесть километров делать?» – возмущается участник схода Рафик Матусян. Сочинский мэр Пахомов не раз обещал ахштырцам решить все проблемы. Строители даже раскопали пару улиц для газопровода. Но на этом дело остановилось, и закапывать ямы селянам пришлось самим. Вместо газа они получили неофициальное, но строгое указание: во время Олимпиады печки не топить, чтобы иностранцы не увидели дым из труб.

По пути в центр

Еще год назад я ездил из Красной Поляны на автобусе, забитом до отказа и напоминающем душегубку. Теперь сижу в новой электричке «Ласточка». Тоннели она пролетает на скорости 130 км/ч – это отражается на табло в вагоне.

Со мной Владимир Кимаев из «Экологической Вахты по Северному Кавказу». Электричка связала Красную Поляну, Адлер, Хосту и центральный Сочи. «Это как метро в Москве. Только цена слишком большая», – замечает Владимир. Он не о деньгах. Он о природе. Железную дорогу построили в русле реки Мзымты, которая питает Сочи водой.

Вдали на горе машет лапой громадный железный кот – сюрприз от «РЖД». А для всех местных было сюрпризом, когда Мзымта покрылась белой химической пеной из-за отходов строительства. Но МОК этого почему-то не заметил. Кимаев загибает пальцы: «Русло Мзымты выпрямили, подземное месторождение пресных вод загрязнили, гидрологический режим разрушили».

В 2011-м Владимир сражался со строителями на мысе Видном, где уничтожили пицундские сосны. Потом вместе с «Эковахтой» пытался отстоять лапину крылоплодную и самшит колхидский около села Монастырь. Но Госдума ради Олимпиады изменила Лесной кодекс. «На хребтах Аибга и Псехако уничтожено до тысячи гектаров леса», – подытоживает Кимаев.

Мимо, поблескивая черным глянцем, проплывают солнечные батареи. Это и есть «зеленые» стандарты, о которых все время говорит «Олимпстрой». Таких штуковин сделали немало: солнечные коллекторы теплоснабжения на автостоянке адлерского вокзала, люки из прозрачных поликарбонатных плит в главном медиацентре. По «зеленым» стандартам построен мусоросортировочный завод и закрыты две огромных свалки в Адлере и Лоо. Сейчас до 85 % отходов вывозят с территории Большого Сочи железнодорожными составами. И все же нельзя одной рукой сохранять природу, а другой ее убивать.

На выходе с железнодорожного вокзала Сочи, натыкаешься на сплошной строительный забор. За ним жужжат болгарки, лежат горы тротуарной плитки. Так строится дублер Курортного проспекта.

Проект этот насущный: четырехполосная автострада с непрерывным автомобильным движением, пролегающая по Центральному и Хостинскому районам Сочи, должна избавить центр города от пробок. Однако из трех очередей проекта пока работает лишь одна. Остальные должны были сдать в этом году. Но успеют ли к Играм – большой вопрос.

Лазаревский район

Быстрый поток течет прямо по улице, мимо домов, магазинов и офисов. Это не Венеция. Это в поселке Вардане забился канализационный коллектор: его видно по грязному фонтану, бьющему около поселкового магазина. На улице Молодежной удар принимает двор Ковалевых: по огороду на соседний участок уплывают куры, тазики, удочки. Петух успел спастись на островке.

Гриша Ковалев нащупывает лопатой дно огорода, чтобы выкопать отводной канал, чтобы избавиться от вылившегося наружу содержимого нужника. Причина банальна и, увы, типична для Сочи. В округе появился десяток новых гостиниц, но свои канализационные сети они подключили к старому коллектору. А он не справляется, особенно во время дождя. К тому же коллектор никто не чистит.

Конечно, ситуация с очисткой стоков сейчас лучше (спасибо Олимпиаде): появились современные очистные сооружения в Адлере, Красной Поляне и Хостинском районе. Правда, газета «Сочинские новости.РФ» раздобыла письмо, в котором руководство «Сочиводоканала» сообщает, что на сооружениях имеется ряд серьезных недоделок. Исправить положение обещают в течение 2014 года.

Сочи как таковой

Главное, что сегодня объединяет Большой Сочи – это даже не Олимпиада. Это забота о людях с ограниченными возможностями – город выполняет требования МОК. Для людей с особыми требованиями приспособлен Олимпийский парк, где нет ступенек и порожков. На всех трибунах для таких людей выделены места. На центральном стадионе «Фишт», например, этих мест 400, а во время Паралимпийских игр будет 600.

В Имеретинке положили тактильную уличную плитку. Она имеет знаки, которые невидящий человек обычно нащупывает тростью. Это пупырышки и бороздки (конусообразные и направляющие рифы). Конусы говорят о скором подземном переходе, направляющие полосы – о наземном. «Они все перепутали. Конусообразные рифы положили одновременно с направляющими. Кладут везде по-разному. Непонятно, куда направляющие полосы ведут», – возмущается Олег Стекольников, председатель сочинской организации инвалидов-колясочников «Стоик».

По Адлеру меня водила Наталья Захарова – главный редактор журнала «Архитектура Сочи». На дорожной развязке «Адлерское кольцо» тактильная плитка уложена варварски: полосы направляют то в угол остановки, то в торец дорожной ограды, то ведут по кромке трассы. Невидящий человек рискует получить травмы или попасть под машину.

Ошибки встречаем и в Центральном районе Сочи. Тактильная плитка должна быть уложена по всей ширине препятствия, но на Приморской набережной у кондитерской «Бисквит» протяженность плитки меньше половины положенного. Ошибки видим у торговых центров «Белая Лебедь» и «Одиссея».

– Делают с нарушением ГОСТа. А ведь в Москве были изданы разъяснения по этому поводу, – говорит Наталья Захарова.

Впрочем, давайте спишем ошибки на болезнь роста. Само внимание к проблеме – уже огромный прогресс для российского менталитета. Жаль только, что этого прогресса не чувствуется в благоустройстве и ЖКХ. Чтобы не портить себе настроение, представим, что в этом состоит наш неповторимый стиль. Сделать дело, но «не дошлифовать» – это и есть Олимпиада по-русски.