С кем из “болотных” узников не проводят следственных действий

17 декабря с.г. мы, Александр Куликовский и Елена Масюк, как члены ОНК Москвы встретились в СИЗО №5 («Водник») с обвиняемыми по «болотному делу»

Не с теми «болотниками», которых уже почти полгода судят, а с теми, кто был задержан с февраля по апрель этого года и с кем уже долгие месяцы не проводится никаких следственных действий. Это «дело пятерых». Илья Гущин, Александр Марголин, Алексей Гаскаров находятся в СИЗО №5, Дмитрий Рукавишников в СИЗО №1, Елена Кохтарева — под домашним арестом. Тем не менее суд каждый раз продлевает им арест. Последнее продление сделано до февраля 2014 года.

В СИЗО №5 находится и Леонид Развозжаев, которому предъявлено обвинение в организации «болотных» беспорядков.

Фото: Евгений Фельдман — «Новая»

Алексею Гаскаров, 28 лет. Бизнес-аналитик и антифашист. Как говорит Алексей, на Болотной увидел, как полицейские повалили на землю человека и бьют его. Попытался помочь упавшему, получил удары по голове, увезли на скорой, в больнице наложили швы. Обвиняется в участии в массовых беспорядках по ч. 2, ст.212 и применение силы к представителю власти по ч.1, ст.318 УК РФ.

Адвокаты Алексея, предоставленные РосУзником, Динзе и Сидоркина приходят к своему подзащитному редко. Последний раз были месяц назад. Зато каждую неделю Гаскарова посещают три сотрудника Центра «Э»: агитируют признаться и согласится на особый порядок рассмотрения. Взамен обещают вместо возможных 7- 8 лет наказания, 3 года лагерей. Алексей систематически отказывается, но агитаторы все равно заходят.

С апреля, когда был задержан Алексей, следственные действия с ним проводились всего несколько раз. Но месяц назад следователи активизировались и на этой неделе расследование должно быть закончено. Гаскаров подпишет протокол об окончании следственных действий. Он планирует составить несколько ходательств, обусловленных окончанием следствия. Нужна консультация юриста, но адвокаты не приходят. Тогда составлю сам, говорит Алексей.

В деле больше ста томов: туда включены материалы по Развожаеву и Удальцову, которых обвиняют в организации массовых беспорядков на Болотной, и «дело 12-ти болотников», которых уже судят. Знакомится с томами Алексей планирует быстро. Ждет суда и … возможной амнистии.

Претензий к содержанию в СИЗО у Алексея нет. В камере тепло, есть большой холодильник и телевизор.

Фото: Евгений Фельдман — «Новая»

Илья Гущин, 25 лет. Студент факультета юридической психологии. Арестован в феврале. Обвинение такое же, как у Гаскарова. Адвокат Рачковский из РосУзника ходит к Илье регулярно. Ознакомление с делом Илья хочет закончить как можно быстрее. Говорит: «Хоть на лагерь, хоть на свободу, лучше чем в камере сидеть». На прогулках играет в снежки, в камере — в нарды. Из журналов читает «Вокруг света», «Наука в фокусе» и «Популярную механику».

Претензий к СИЗО у Ильи также нет. А что матрасы плохие и кровати из металлических пластин с большими зазорами между ними, на это Гущин не жалуется. Приспособился, как и другие арестанты.

Фото: Евгений Фельдман — «Новая»

Александр Марголин, 41 год. Кандидат экономических наук. Арестован в феврале. Обвинение все по тем же статьям. Адвокат Таранищенко, тоже из РосУзника, приходит регулярно. С мая никаких следственных действий с Александром не проводили. До конца недели подпишет протокол об окончании следственных действий. На амнистию не надеется, считает, что присудят года три с половиной лишения свободы. Уверен, что будет использована преюдиция (Преюдиция — обязательность для всех судов, рассматривающих дело, принять без проверки и доказательств факты, ранее установленные вступившим в законную силу судебным решением по другому делу, в котором участвуют те же лица.). То есть «дело 12» будет основой доказательств для «дела пятерых». Хотя в данном случае использование преюдиции абсолютно незаконно.

Александр оптимистичен и улыбчив. По-другому в СИЗО, говорит, нельзя. Очень опасается огорчить родных. Но молчать об этой ситуации неправильно: Александр уже два месяца передвигаетсяся только на костылях. У него надорвана связка и поврежден коленный мениск. Говорит, что сидел на корточках и неудачно встал, мол, сам виноват. Лечение от местных врачей не помогло. Рентгена и УЗИ в СИЗО №5 нет. Обещали отправить на обследование в СИЗО «Матросская тишина». Когда отправят неизвестно. Можно пригласить гражданского врача, но кто оплатит его визит в изолятор?

Все равно Александру нужно делать рентген или МРТ. А МРТ нет и в «Матросской тишине». В общем на данном этапе – ожидание. Медицинской помощи никакой.

Еще Александр говорит, что с осени стали хуже кормить. Раньше давали хотя бы рыбу на ужин, а теперь капусту или перловку.

Супруга Александра из-за финансовых проблем в семье, где две малолетние дочки, после ареста мужа хотела продать две принадлежащие семье машины. Но старенькую Nexia и Chevrolet Lacetti арестовал Следственный комитет в пользу возмещения материального ущерба от массовых беспорядков. Александр видел свои машины на парковке у главного здания СК.

Фото: Евгений Фельдман — «Новая»

Леонид Развозжаев, 40 лет. Обвинение предъявлено по ч.1 ст.212 (организация массовых беспорядков) и ч.1, ст.322 (незаконное пересечение госграницы) УК РФ. Еще есть отдельное дело по ч.2, ст. 306 УК (заведомо ложный донос о совершении преступления). Это когда Развозжаев на заседании в Басманном суде указал на молодого человека, который, по его словам, был с ним в подвале (предположительно в Брянской области) во время его похищения. Указанным человеком оказался следователь Плешивцев, прикомандированный из Брянской области.

Первое, о чем сейчас настоятельно просит Леонид — это провести комплексное медицинское обследование, при чем независимых от системы ФСИН врачей. Следователь Плешивцев, который не был отстранен от дела, многократно отказывал Развозжаеву в медицинском обследовании.

Леонид жалуется на гипертонию, принимает препараты и сейчас давление, как он сам говорит, стабилизировалось — 160х120, а раньше доходило до 220. Недавно было плохо с сердцем, сделали электрокардиограмму, назначили лекарство. Говорит, что у него проблемы с внутричерепным давлением, с сетчаткой глаз, плохо со слухом. И еще он чуть прихрамывает. Вспоминает свои депрессии и просит консультацию у невролога.

В камере восемь человек, 6 из которых курят. Леониду тяжело дышать в прокуренном помещении, поэтому он надевает марлевую маску. Просит перевести его в некурящую камеру. На прогулках физически себя не нагружает. Вспоминает, что в иркутском СИЗО отжимался, а сейчас уже не может.

Жалуется, что ему тяжело в пробках в автозаке ездить по 25 км из СИЗО в Мосгорсуд. Его тошнит и болит голова. Поэтому просит перевести в СИЗО, которое, по его словам, хоть и хуже по условиям содержания, чем «Водник», но поближе к Мосгорсуду — в «Матросскую тишину». Там всего 3 км.

Леонид говорит, что адвокат Аграновский приходит к нему нечасто. И он не согласен с тактикой защиты, что он должен «сидеть тихо» и не «гнать волну». «Чтобы было спокойно фальсификаторам, что ли? Убивают, и молчать?! Нет, — говорит Леонид, — я не согласен с такой позицией». Развозжаев считает, что «любой приговор и вывоз из Москвы — смертная казнь». Думает об еще одном адвокате.

В камере нет телевизора. Леонид замечает, что как только он появляется в камере в любом из СИЗО, то телевизор из этой камеры тут же исчезает. Считает это элементом цензуры. Переживает за соседей по камере, что они из-за него лишены возможности смотреть телевизор. «Я уже год не слышу голос Владимира Владимировича Путина! Скучаю по голосу президента», — серьезно говорит Развозжаев. А радио в СИЗО — это «музыкальная волна», как здесь говорят. Новостных «волн» не предусмотрено.

Накануне, рассказывает Развозжаев, у него был обыск, хотели отобрать обвинительное заключение. Обыскивающим показалось, что это обвинительное заключение Удальцова. Обвинение — это толстый том на 800 страниц. Развозжаев обернул его страницей из журнала, на которой написано: «Жизнь здесь и сейчас».

Жалуется на запрет следователя Габдулина проносить в СИЗО ксерокопии материалов его дела и на запрет следователя Плешивцева встретиться с представителями УВКБ ООН (Агентство ООН по делам беженцев).

Уверен, что в подвале его убили бы, если бы он не подписал признательные показания.

Продуктовые передачи через интернет-магазин СИЗО Леониду передают не часто. Летом вообще не было. На деньги, что были на счету, купил вентилятор в камеру. Просит передать ему большой портфель для бумаг. Готовится к долгому суду…