В последние годы стали традиционными сеансы саморекламы самых высокосидящих чиновников – президента и премьера. Недели не прошло со времени задушевной беседы первого министра с журналистами, а в прошедший четверг и президент отметился со своим очередным (так и хочется сказать – «проходным») Посланием.

По моему скромному мнению, оба мероприятия прошли и закончились бесславно, и вместо долгожданного повышения рейтинга, скорее всего, дополнительно его понизят.

Медведевское интервью запомнилось, прежде всего, крайне унылым отношением председателя правительства к проблемам экономики своей страны, да еще тем, что почти половина значимых вопросов в той или иной степени касалась уголовных дел и уголовного законодательства. Ничего такого, чтобы вселяло хотя бы минимальный оптимизм, ничего такого, что позволило бы заметить растущий профессионализм правительства, тогда сказано не было.

В президентском Послании существенные моменты были, поэтому на этом выступлении имеет смысл остановиться подробнее.

Общее впечатление от Послания я не могу назвать даже двояким – оно однозначно негативное. Как минимум надо отметить какую-то обрывочность, эклектичность отдельных фрагментов Послания, как максимум – крайне невысокий профессиональный уровень тех «специалистов», которые Послание готовили. Наверно, президент должен испытывать определенную неловкость за те несообразности, которые ему пришлось озвучить. Только вряд ли признания в этом от российского президента можно будет дождаться.

Итак, по порядку.

В год 20-летия российской Конституции совершенно логичным представляется то, что Путин начал свое Послание о перспективах конституционного процесса.

Незадолго до оглашения Послания высказывались предположения о том, что будет продолжен курс на дальнейшую «вертикализацию власти» – с отменой выборов на местном уровне (когда градоначальники назначаются губернаторами, а затем сами формируют органы местного управления).

Возможно, в одной из первых редакций Послания (утечка из которого и имела место) подобные идеи были прописаны, однако в окончательный текст, озвученный президентом, они не вошли. Тем не менее, при внимательном прослушивании или прочтении текста Послания можно предположить, что задача назначаемости всех сколько-нибудь значимых чиновников просто признана преждевременной, но не отклонена вовсе. Иначе как объяснить убийственную критику в адрес поселений и районных администраций, сопряженную с обещанием очередного (весьма, впрочем, подзасохшего) пряника в виде общественных советов при всех органах власти? Не исключено, что в самой ближайшей перспективе (после очередного чрезвычайного происшествия) решение о создании новой модели формирования местных органов власти будет объявлено официально. Разумеется, в пакете с созданием сети общественных советов (они, возможно, будут финансироваться из тех же бюджетов, расходование которых и будут контролировать).

В той же части Послания президент подробно рассказал о необходимости объединения Верховного и Высшего арбитражного суда. Мог бы и не упоминать – послушно-пассивное большинство Госдумы соответствующий законопроект уже частично проштамповало, несмотря на упорное сопротивление фракции КПРФ, указывавшей на неубедительность доводов и сомнительность соблюдения процедуры.

Далее – интересней. Наверно, Путин не мог обойти проблему исполнения своих обещаний, щедро рассыпанных по журнальным и газетным статьям в начале 2012 года и официально оформленных в виде указов сразу после инаугурации (так называемые майские указы). В течение всего этого периода общество с удивлением наблюдало, как правительство во главе с бывшим президентом практически открыто саботирует выполнение этих путинских обещаний. А осенью этого года недавно назначенный министр экономики так прямо и заявил, что при нынешних темпах экономического роста выполнение обещаний невозможно, что нужны какие-то коррективы (вот и задумаешься, кто там у них главный?).

Похоже, что и президент почувствовал что-то неладное. В Послании признал: «…с издания указов прошло полтора года. Вы знаете, что я отмечаю? То ли делается так, что это вызывает негативную реакцию в обществе, то ли вообще ничего не делается. Конечно, при такой работе мы не достигнем поставленных целей».

Это же откровенный саботаж и подрыв авторитета верховной власти. Или я что-то не так понимаю?

И что? Да ничего. Далее президент фактически продолжил уговаривать министров сделать в этом направлении хоть что-нибудь. Хотя напрашивается совсем другое управленческое решение – вон, говорят, в Москве с нелегальной миграцией борются, так столько вакантных должностей дворников появилось…

А так (возникают неприятные подозрения) либо президент не может управлять правительством, либо… «майские указы» изначально выполнять никто не собирался, а все сегодняшние разговоры – туман и поиск стрелочников.

Вскользь коснулся президент проблемы реформирования бюджетной сферы (пресловутый Закон № 83-ФЗ). Интересно, что важнейшей задачей, по мнению Путина, в данной сфере является создание системы независимой оценки качества социальных учреждений. Этот механизм позволит увязать их финансирование с результатами работы, а значит, провести эффективную оптимизацию бюджетной сети.

Наверное, это нужно было сделать до начала реформы. А сейчас постановка такой задачи на практике означает, что подведение даже промежуточных итогов и принятие даже промежуточных решений отодвигается минимум на два года (год на разработку и принятие закона и подзаконных актов и год для проведения первой оценки и обработки результатов). Если идея такого закона вписана кем-то из заинтересованных должностных лиц, то очень похоже, что этот кто-то изящно ушел от ответственности за провал реформы.

Та часть Послания, которая была посвящена проблемам здравоохранения, представляла собой набор благих пожеланий – может быть, и конкретных, но не из числа тех, реализация которых способна что-то кардинально изменить (переход на страховой принцип, диспансеризация, медосмотры и т.п.).

Из всего, что Путин сказал об образовании, мне более всего запомнились три момента.

Первый – о возвращении сочинения в выпускном классе. Поразила не сама идея – она, что называется, «успела овладеть массами». Поразила реакция зала – восторженные и бурные аплодисменты. Из более тысячи приглашенных как минимум шестьсот человек – это представители Федерального собрания, Госдумы и Совфеда. То есть те самые люди, которые несколько лет назад с легкостью необыкновенной вышвырнули сочинение (введя ЕГЭ) из состава экзаменов. Им бы не хлопать, а глаза прятать…

Второе – это организация ЕГЭ за рубежом. Наверно, президент знает, что говорит. Но хотелось бы какой-то более убедительной аргументации. Что мешает тем же потенциальным абитуриентам из стран ближнего зарубежья сдавать ЕГЭ вместо вступительных экзаменов (по запасным пакетам). И сколько это будет стоить? Идея кажется тем более странной, что разговоры о необходимости отмены ЕГЭ не только не прекратились, но и усилились. На всех уровнях.

Третье – гневная эскапада в адрес ректоров вузов, чрезмерно «задравших» цены за проживание в общежитии. Понимаю, что не президентское дело внимательно прочитывать все законы, которые подписываются (как там у Фамусова: «подписано – и с плеч долой»). Но ведь, наверно, можно показать текст, написанный каким-то специалистом, тому, кто разбирается в теме.

До 1 сентября 2013 года (даты вступления в силу нового Закона об образовании практически в полном объеме) существовало ограничение по размеру платы за общежитие – не более пяти процентов от стипендии. В новый закон подобная норма не попала. Из буквального прочтения текста Закона об образовании следует, что в плату за общежитие должны включаться почти все расходы, связанные с предоставлением соответствующей услуги. До 1 января 2014 года администрация вузов еще имела возможность не включать в себестоимость услуг расходов по содержанию зданий и помещений. Но с нового года переходный период заканчивается и законных способов устанавливать размер платы за общежитие ниже себестоимости услуги уже не будет. Субъекты РФ не могут взять на себя расходы по частичному возмещению расходов, так как, выражаясь канцелярским языком, соответствующие обязательства за ними не закреплены.

Путин намекал, что на эти цели (возмещение разницы между фактическими затратами и приемлемой ценой) надо направлять доходы от предпринимательской (приносящей доход) деятельности образовательного учреждения. Но механизм такого перераспределения на уровне нормативных актов пока никак не урегулирован. Поэтому ректоры могут только на свой страх и риск (ввиду вероятных проблем с налогом на прибыль и НДФЛ) разрабатывать собственные внутренние нормативные акты и… А потом надо искать деньги – либо снимать их с других направлений (стипендий, доплат преподавателям, приобретение нового имущества для обеспечения учебного процесса и т.п.), либо увеличивать размер платы за платные услуги.

Проблема обозначилась не вчера, о ней знали еще в начале учебного года. И никто ничего не сделал. Хотя решение, на мой взгляд, лежало на поверхности – ввести ограничение по предельному размеру платы за общежитие в процентах от стипендии (пусть не пять, пусть – десять, пусть даже, как в Жилищном кодексе, – 22 процента), а сумму разницы между фактическими затратами и тарифом отнести в состав обязательств учредителя (проще говоря, включить в норматив бюджетной субсидии).

А Путин пообещал ровно обратную операцию – уменьшить норматив и размер субсидии. Так как при этом прозвучала ссылка на министерство финансов, есть основания полагать, что подобное представление о ситуации сложилось в недрах этого ведомства. Ну что ж, это еще раз подтверждает уровень компетентности чиновников экономического блока и степень доверия, которым они пользуются у президента.

Тот же инициатор – минфин России – практически сразу определился и в отношении мер по деофшоризации экономики: министр Силуянов практически сразу после окончания путинской речи, сияя начищенным полтинником, начал загибать пальцы, подсчитывая, сколько десятков миллиардов рублей удастся вернуть, если озвученные мероприятия будут реализованы. Озвучено было всего два направления, но вряд ли они станут выходом из положения.

Дословно Путин сказал следующее: «Доходы компаний, которые зарегистрированы в офшорной юрисдикции и принадлежат российскому собственнику, конечному бенефициару, должны облагаться по нашим налоговым правилам, а налоговые платежи должны быть уплачены в российский бюджет. И нужно продумать систему, как эти деньги изъять… Далее – компаниям, зарегистрированным в иностранной юрисдикции, нельзя будет пользоваться мерами государственной поддержки, включая кредиты вэба и госгарантии. Им, этим компаниям, также должен быть закрыт доступ к исполнению государственных контрактов и контрактов структур с госучастием».

Идея, конечно, хорошая и нужная и давно перезревшая. Да только есть одна небольшая проблема – в рамках действующего гражданского и налогового законодательства она нереализуема. Нет у нас таких законодательных норм, в соответствии с которыми можно было бы понудить нерезидента (налогового) уплачивать налоги по правилам, установленным для резидентов. И кто является конечным выгодоприобретателем – значения не имеет. Существенно только то, что организация зарегистрирована за рубежом. Кроме того, реализация такой идеи должна повлечь за собой пересмотр (а точнее, расторжение) нескольких десятков договоров об избежании двойного налогообложения, что неизбежно ударит другим концом по тем, кто свои доходы предпочитает хранить и преумножать за границей. Уточню: я не пытаюсь защитить интересы подобных субъектов, просто показываю утопичность предложенной меры. Проще говоря, для того, чтобы облагать доходы офшорных компаний по другим правилам, необходима столь масштабная и длительная процедура пересмотра законодательства, что особо эффективные менеджеры успеют приспособиться к вероятным последствиям.

Что касается угрозы лишения мер поддержки, то это даже интересно. Получается, что до сих пор офшорные компании такими мерами пользуются? А что заставляет их брать кредиты ВЭБа, которые в принципе не могут быть ниже ставки рефинансирования (реально не менее 8 процентов), если в тех местах, где они зарегистрированы, кредиты втрое-вчетверо дешевле? Или могут? Или дорогие кредиты выгодны возможностью их невозврата? Ну, это вряд ли… Непонятно, зачем же президент такую угрозу озвучил…

Еще одним тезисом Послания, который начал активно обсуждаться, стал тезис о поддержке экономического развития Дальнего Востока и Сибири. Здесь Путин широким жестом пообещал пятилетние каникулы по четырем налогам и страховым взносам в придачу. Вот какой у нас президент щедрый! За чужой-то счет…

Почему «за чужой»? Поясню.

Примерно через неделю на телевидении снова пройдет предновогоднее шоу про кремлевского Деда Мороза, раздающего обещания, хоккейные площадки, елки и платья девочкам. Вот тогда-то мы снова и узнаем, что во всех проблемах коммунального хозяйства, образования, здравоохранения, зарплат бюджетникам и прочих бедах виноваты исключительно региональные и местные власти. Федеральная власть мудра и непорочна, она принимает правильные решения, а вот на местах… И ни слова о том, что обязательств у регионов и муниципалитетов примерно вдвое больше, чем налоговых доходов, причитающихся им по налоговому законодательству.

Так вот, из четырех налогов, от которых Путин намерен освободить сибирских и дальневосточных налогоплательщиков, только один – налог на добычу полезных ископаемых – является полностью федеральным. Но, так как освобождение не будет касаться НДПИ на нефть и газ, выпадающие доходы федерального бюджета в результате применения новых льгот можно считать ничтожными.

Налог на имущество является полностью региональным, налог на прибыль – региональным на 9/10 (два процента – в федеральный бюджет и до 18 – в региональный). Земельный налог – местный.

То есть предлагается довольно странная схема: поднимать экономику региона за счет резкого уменьшения налоговых поступлений в региональные и местные бюджеты – фактически за счет средств этих бюджетов. Возможно, будет предусмотрена какая-то компенсация в виде межбюджетных трансфертов. Но, во-первых, в Послании об этом ничего не сказано, во-вторых, за трансфертом еще придется побегать – обивать пороги в том же силуяновском ведомстве, бить челом и ломать шапку. Можно было бы решить проблему, например перераспределением части (например, половины) НДС в пользу регионов и муниципалитетов. Только, видимо, процесс возврата налога настолько сакрален и таинственен, что доверять его субъектам РФ никак нельзя.

Почему вообще экономическое развитие надо стимулировать исключительно налоговыми льготами? Может быть, правильнее и эффективней обуздать аппетиты монополистов. Для Сибири и Дальнего Востока самым существенным является вопрос транспортных тарифов. Ну так и понизить их волевым решением до вменяемого уровня. РАО РЖД ведь все еще государственная компания. Или уже нет? Де-факто? Как-то странно получается – советские вагоны бегают по советским рельсам, а топ-менеджмент железнодорожного монополиста требует и требует новых бюджетных вливаний, льгот, постоянного повышения тарифов, угрожает массовыми увольнениями и отменяет электрички.

Да и по другим монополиям есть резервы для уменьшения цен. Если федеральная власть не может волевым решением установить символические цены на электроэнергию в энергоизбыточных районах (например, в районах Ангарского каскада), так пусть установит цены на уровне тех, по которым ту же энергию продают китайцам, ну, или хотя бы Дерипаске…

Нелишним был бы и возврат льгот для тех, кто отправится работать в Сибирь или на Дальний Восток, и для тех, кто там живет и работает. Ну, неправильно это, когда шахтер или лесоруб получает зарплату на уровне (а то и ниже) секретарши московского офиса.

Почему такие простые и очевидно эффективные решения никому в Кремле и Белом доме (который в Москве) не приходят? Или приходят, но озвучить никто не решается?

Кто-то может сказать, что налоговые каникулы обеспечат создание новых рабочих мест. Это так. Только работникам, которые на этих местах будут работать, и их семьям надо где-то лечиться, где-то учиться, где-то отдыхать, да и просто жить в нормальных условиях. А у местной власти на обеспечение всего этого денег не будет – налоговые каникулы, однако.

В результате через пять лет (по окончании каникул) народится десяток новых миллиардеров или старые свои миллиарды преумножат (не зря же Путин уточнил, что и в Красноярском крае такие территории будут созданы или обозначены). Параллельно с лица земли исчезнет несколько десятков населенных пунктов – как обанкротившихся и неперспективных.

Задачи, поставленные в Послании перед российской наукой, в том числе фундаментальной, нельзя назвать чрезмерно амбициозными. Да и на фоне разгромленной РАН постановка таких задач выглядит несколько цинично.

Не обошел вниманием президент и строительную отрасль. Планы впечатляют – до конца 2017 года планируется дополнительно построить не менее 25 миллионов квадратных метров доступного жилья со всей социальной инфраструктурой. Правда, несколько настораживает уточнение: «для семей со средним достатком». То, как себе представляют средний достаток столичные чиновники, мы теперь можем оценить благодаря вице-премьеру Шувалову, назвавшему депутатские оклады смешными (т.е. далеко до среднего уровня недотягивающие).

В этом же блоке Послания прозвучал странный тезис о том, что упорядочение интернет-торговли поможет изыскать средства для развития инженерной инфраструктуры. Вроде бы связи никакой. Остается предположить, что интернет-торговля будет обложена каким-то дополнительным оброком под предлогом направления средств на инженерную инфраструктуру. Казалось бы, при чем здесь ритейлеры?

Серьезной проблемой представляется президенту проблема поддержки несырьевого экспорта. К сожалению, он не уточнил, о каких товарах идет речь. Но то, как подробно были поставлены задачи перед правительством и Агентством стратегических инициатив, позволяет предположить, что у каких-то экспортоориентированных структур доходы стали резко падать.

Уже не в первый раз Путин заговаривает о профессиональных стандартах. На разработку всего пакета отведено два года, причем под это дело планируется создать новую структуру – национальный совет профессиональных квалификаций. По существу предполагается скорая и полная замена существующих квалификационных справочников. Потом под эти стандарты должна будет перестраиваться вся система профессионального образования, не исключается воссоздание втузов и введение системы школьной профориентации. То есть это задача на очень дальнюю перспективу. Несколько настораживает лишь то, что чуть ранее Путин говорил о крайне низком уровне производительности труда российских работников, а про стандарты уточнил, что их разработка – в интересах бизнеса. Не исключено, что переход на эти стандарты может быть сопровожден неявной, но существенной интенсификацией труда.

Кажется, ни одно путинское выступление не обходится без критических выпадов в сторону советского прошлого. Вот и сейчас президент поведал завороженным слушателям, что, оказывается, моногорода – непростое наследие советской экономики. Элементарное предположение о том, что ситуация в моногородах – от несостоятельности экономики несоветской, главе государства в голову не приходит. Хорошо то, что на проблему наконец-то обращено внимание, но задачи поставлены в таком общем виде и в таких необязывающих формулировках, что каких-то подвижек здесь ждать не приходится.

В Послании был затронут и ряд других вопросов. По большей части оценка состояния проблем и пути их решения можно свести к формуле «быть богатым и здоровым лучше, чем бедным и больным» – набор благих пожеланий и констатация очевидных фактов. Ничего такого, чего нельзя было бы решить за истекшие, без малого, три пятилетки совместными усилиями законодательной и исполнительной власти. При условии, что у власти этой есть желание эффективно и упорно работать на благо всей страны, а не отдельных социальных групп или корпораций.

В ходе Послания Путин напомнил слова Бердяева: «…Смысл консерватизма не в том, что он препятствует движению вперед и вверх, а в том, что он препятствует движению назад и вниз». Придется согласиться – при созданной и действующей вертикали власти мы еще долго с места не сдвинемся.