11 ноября 1922 года в Москве родился великий человек – Николай Озеров. Sovsport.ru вспоминает самые интересные факты его биографии.

Николай Николаевич просто обязан был стать знаменитым – гены не оставляли ему выбора. Его прадедушка, Михаил Виноградов, был известным церковным деятелем и композитором, дедушка – священником, а отец – знаменитым тенором Большого театра. О том, что наследственность у Николая Озерова была выдающаяся можно утверждать и по тому факту, что его старший брат также стал небезызвестным человеком – режиссером многих замечательных кинофильмов, среди которых особой чести удостоилась знаменитая военная эпопея «Освобождение».

Теннис и театр

Стоит сказать, что Великая Отечественная сыграла важную роль в жизни Николая Озерова. Задолго до нее он начал заниматься теннисом, в котором достиг еще в юности больших высот. В 12 лет Озеров начал тренироваться в обществе «Локомотив», где его наставниками были Евгений Ларионов и Виктор Филиппов и уже в 1939 году стал победителем Всесоюзных соревнований среди юношей. Правда, особую роль в становлении Озерова-теннисиста сыграла школа знаменитого Анри Коше, который увидел талант в неспортивной фигуре юноши. В годы войны теннис для Озерова стал не просто видом спорта, а возможностью подбодрить дух жителей столицы, к которой подошли немцы. Ведь он стал одним из тех теннисистов, которые остались в Москве и играли в выставочных матчах. Во многом именно за это в 1947-м Озеров получил звание заслуженного мастера спорта Советского Союза.

Часто говорят о том, что уровень Озерова как теннисиста определить достаточно сложно, ведь в международных встречах советские теннисисты не участвовали. Но тот факт, что Николай Николаевич становился 24 раза победителем в одиночном, парном и смешанном разрядах, говорит сам за себя – соперником он был достойным.

Все это время он занимался не только спортом, но еще и учился в ГИТИСе, в который поступил в 1941-м. После его окончания Озеров стал играть не где-нибудь, а в МХАТе.

Для Озерова подобное совмещение искусства и спорта было нормой, хотя многие воспринимали это в штыки, считая, что он просто «распыляется». После театра Николай Николаевич бежал на теннисный корт или надевал футбольные бутсы и играл в спортивном сообществе «Спартак».

Все же увлечения не всегда шли в унисон друг с другом. Ходят даже версии, что иногда он специально проигрывал решающие геймы, лишь бы успеть к началу представления в театре.

Случайность

В 1950 году Виктор Дубинин, второй после Вадима Синявского комментатор в стране, был назначен старшим тренером «Динамо» Москва. Некоторые поиски среди людей искусства закончились тем, что заменить его был вызван как раз Озеров. Конечно, первый репортаж он вел не сам, а с самим Синявским, без помощи которого Николаю Николаевичу пришлось бы очень туго: мысль его не успевала за происходящим на поле, а климат во рту очень напоминал Сахару. Но уже 29 августа того же года, сидя на дереве, Озеров провел самостоятельный репортаж первого тайма матча между «Динамо» и ЦДКА. После этого его на две недели оставили без эфиров, чтобы посмотреть на реакцию слушателей, которые в большинстве своем приняли новый голос позитивно. С некоторыми из них, с теми кто отозвался не в самых лестных тонах о его дебюте, Озеров даже завязал переписку, чтобы узнать о аспектах, над которыми ему предстоит особенно поработать.

Столкновение с хоккеистом

Во время хоккейного матча ЦСКА – «Спартак» Озеров находился очень близко к катку, и в результате столкновения с хоккеистом Сергеем Капустиным комментатор выбыл из строя. Николаю Николаевичу пришлось прибегнуть к помощи медиков, но после этого он вернулся к микрофону, чем заслужил аплодисменты публики, в том числе и находившегося на арене Леонида Брежнева, ярого фаната хоккея в целом и «Спартака» в частности.

Несмотря на все это, Озеров не был великим знатоком футбола и хоккея. Об этом говорили многие его современники и даже коллеги. Но так преподнести любой репортаж, сделать из него что-то особенное, праздничное мог только Николай Николаевич.

«Коля, какая, бл.., игра?»

На самом деле, завистников у него было достаточно, да и человек он был своеобразный. Как и все люди, свое «я» Николай Николаевич любил. Даже вырезал заметки из газет о себе. Но если заслуживал, непременно ругал и себя. Подобный случай произошел во время прощального матча Льва Яшина в 1971 году. В перерыве Озеров покинул комментаторскую кабинку и пошел в раздевалку «Динамо», чтобы взять у действующих лиц интервью в прямом эфире. Расспросив Яшина и Бескова об игре, он подошел к третьему игроку, задал уже стандартный вопрос, на что услышал резкое: «Коля, какая, б…, игра?», – как оказалось интервьюируемый был прилично пьян. Оператор сразу же перешел на показ раздевалки, но для Озерова это был удар по личному профессиональному самолюбию, вызванный его же неосторожностью.

Новые тенденции, тяжелая болезнь

Но мог ли предположить Николай Николаевич, что не опрометчивые поступки, а время заставит его отойти от дел? Судя по всему, нет. В 80-х время ставило перед комментатором новые задачи: анализировать, критиковать, искать смысл более глубокий, чем было ранее. В таких рамках Озеров стал старомоден. Нет ничего странного в том, что это трудно было принять человеку, который в качестве комментатора побывал в 49-ти странах, вел репортажи с пятнадцати Олимпийских игр, тридцати чемпионатов мира по хоккею, восьми чемпионатов мира по футболу и шести чемпионатов Европы по футболу. На фоне этого Николай Николаевич начал отдаляться от прежних друзей. Особенно трудно было в 90-х, когда ослабленный диабетом организм не сумел справиться с инфекцией, и ему пришлось ампутировать правую ногу до колена. В беде Озерова многие не бросили. С инвалидной коляской ему помог Иосиф Кобзон, а ходил он на костылях Льва Яшина. Ходил, правда, больше по дому, а больше никуда и не хотел, ведь свой «след» Николай Озеров уже давным-давно оставил…