Не надо молчать о наболевшем: о сбережении народа

И сегодня веское слово публициста могло бы изменить жизнь к лучшему.

В начале XXI века в России вдруг заговорили о сбережении народа. А где были раньше? Казалось бы, мирное время: ни войн, ни голода, ни моровых напастей, а за последние 20 лет население страны уменьшилось на двадцать миллионов человек. Если уж быть точным: умерло 36 миллионов, родилось 16 миллионов. Сопоставимо с потерями во Второй мировой войне.

Печальную картину несколько скрашивает то обстоятельство, что в страну въехало 10 миллионов русских из бывших союзных республик. Ну, и огромное количество иностранных наёмных рабочих.

Любой здравомыслящий человек, вне зависимости от политических предпочтений и религиозных убеждений, скажет: братцы, что-то в нашем государстве не так… Причем дело не в благах, а в состоянии душ. Большинство людей не уверены в завтрашнем дне, живут с ощущением тревоги.

Меж тем, Россия столкнулась с массой глобальных вызовов: как внешних, так и внутренних. Наши природные ресурсы: земля, леса, вода — не дают покоя разного рода авантюристам.

Недруги из-за океана говорят, что России достаточно иметь 50-60 миллионов населения, а недра её должны работать на всё человечество. Похоже, этот хитрый замысел планомерно осуществляется.

Подтачивают корни русской государственности и свои, доморощенные кроты. Закинут бреденёк с очень мелкой ячейкой, в мотне которого в бессилии болтается русский народ. Напрочь потеряны жизненные ориентиры. День прошёл — и ладно. Чего переживать? В магазинах-то всего полно, были бы только деньги.

Таких масштабов оглупления народа, как нынче, история России не знала. Вдумаемся: большинство промышленных предприятий развалено, 100 млн. гектаров сельскохозяйственных земель в запустении, импорт продовольствия составляет 50-80 процентов (причём, низкокачественного), лекарств — 90 процентов. Летаем на «боингах», ездим на «тойотах» и «мерседесах», одеваемся в китайский ширпотреб. Любую мелочь возьми — всё завозное. О плачевном состоянии отечественной экономики красноречиво говорит экспортно-импортный расклад. Две трети экспорта — нефть, газ, металл, лес, другое сырьё. Продукции машиностроения — всего пять процентов. А импорт — как в зеркальном отражении: ввозим в огромных объёмах станки, машины, медицинское оборудование, комбайны, тракторы, экскаваторы, продовольствие, медикаменты, одежду и обувь. Такой вот у нас шаткий базис. Разве в оборонной промышленности наметился сдвиг к позитиву? А ведь нефть и газ закончатся очень скоро. Как, впрочем, и наработки военно-промышленного комплекса СССР. Мир уйдёт вперёд, а мы с чем останемся?

Пока в стране 142 миллиона человек. Это немало. Кстати, китайцев в середине XVIII века было столько же. За 250 лет они сделали фантастический рывок до полутора миллиардов. Как и индусы, о которых почему-то сейчас мало говорят, но Индия также интенсивно развивается; и там, и тут придерживаются национальных укладов жизни. Почти три миллиарда «висит» над Сибирью и Дальним Востоком. Есть над чем задуматься…

Вот уже двадцать с лишним лет у власти демократы. Обещали реформы, процветание с переходом на рыночные отношения. А где результаты? Натворили столько бед и никакой ответственности. Доля России на мировом рынке высокотехнологичной продукции — 0,5 процента. Полной картины разграбления народ не ведает. Молчит интеллигенция, молчит пресса. Да и писатели не очень-то активны. Публицистика, затрагивающая корневые проблемы страны, по сути, выродилась. Книг очерков издаётся крайне мало.

А ведь все наши классики были яркими публицистами: А. Пушкин, Н. Гоголь, И. Тургенев, Ф. Достоевский, М. Салтыков-Щедрин, Н. Лесков, П. Мельников-Печерский, Л. Толстой, А. Чехов, М. Горький, И. Бунин, М. Шолохов, В. Шишков и другие. В послевоенные годы громко звучало слово писателей-деревенщиков: В. Овечкина, Ф. Абрамова, В. Белова, М. Алексеева, В. Астафьева, В. Распутина, Б. Можаева, И. Васильева, А. Иванова. Оно и понятно: земля, деревня, крестьянство — основа государства. В советское время в литературе было и такое понятие, как «производственная тема». Призывали писать о шахтёрах, металлургах, геологах, учёных, крестьянах, учителях и т.д. Дело, в общем-то, великое: показать, как живут и работают люди. Тут всё зависело от таланта творцов. Неинтересных судеб не бывает. Тому примеры — герои шолоховского романа «Тихий Дон», шишковского — «Угрюм-река», чапыгинских рассказов о поморах Русского Севера. Это классика.

Недавно ушёл от нас Василий Иванович Белов — один из самых стойких защитников крестьянства. Он очень многое сделал для поднятия русского духа. Юрий Васильевич Бондарев, фронтовик-сталинградец, как-то сказал мне: «А ведь, пожалуй, Василий Белов оказался самым честным писателем среди так называемых почвенников. Ничего не придумывал, а писал правду о русской деревне, трагедии крестьянства. Потому его имя навсегда останется в истории России…»

Я как-то задумался: что может остановить зло? И пришёл к выводу: только память о наших великих предках и осознание того, какую память о себе хотел бы оставить каждый из нас.

Главным мерилом человеческого счастья испокон веку была крепкая здоровая семья. На это и следовало бы направить все ресурсы государства. Силу русскому человеку всегда придавала любовь. Без любви русский человек погибает. Так произошло с миллионами деревенских парней в срединной России — так называемом Нечерноземье. Когда из сёл и деревень уехали в город почти все невесты, то ребята тут же спились и погибли. 30 тысяч деревень исчезло только за последние двадцать лет.

В природе существуют десятки видов эрозии почв (водная, песчаная, солевая и т.д.), от которых ежегодно погибают многие тысячи гектаров плодородной землицы; но, мне кажется, самой разрушительной является эрозия человеческих душ. Так и хочется сказать: да, крепки русские монастыри, а вот вера — шаткая… Оглянемся вокруг себя! Люди перестали здороваться друг с другом, в глаза боятся посмотреть, отгородились высокими заборами. Ни в школах, ни в храмах, ни в семьях не учат детей здороваться. Раньше пройти мимо кого-то и не поздороваться считалось грехом (меня самого за это не раз дед за уши трепал). А почему нынче никого сие не заботит? Со «здравствуйте», собственно, и начинается всё земное. Никаких инвестиций на это не надо. Но покаяться в грехе — для многих мука неимоверная! Что же мы держим внутри себя? О какой чистоте помыслов говорить?

Недавно Президент России В.В. Путин сказал, что нас ожидает очередной демографический спад. Это неудивительно. Смотрите, к чему пришли: в 2010 году доля городского населения составила 73,7 процента, что считается очень высоким уровнем урбанизации. В развитых западных странах идёт обратный процесс: люди перебираются в глубинку (и воздух чище, и продукты лучше). Устойчивое демографическое развитие страны, в условиях низкой рождаемости, возможно, если треть населения приходится на сельскую местность. Депопуляция неизбежна, когда эта доля составляет 75 процентов.

Почему же три года назад правительство не забило во все колокола и не сказало открыто, что Россию ожидает не просто демографический спад, а жуткая драма?

Данная тенденция наблюдается по всей стране, но особенно в Центральном, Северо-Западном и Сибирском федеральных округах. Даже на благодатном юге отдалённые хутора пустеют. Города «высасывают» из глубинки последних жителей. А для чего? Чтобы «переваливали» импортный ширпотреб. Десять процентов бюджета — чистая дань за «стабильность» заокеанскому дяде Сэму!

Известно: будущее любого государства — дети. Мне вспоминается собственное детство на Северном Урале. Только-только закончилась война. Кругом разруха, нищета. Жили тяжело. Но никто не выплёскивал на детей грязь. Было всеобщее понимание: от того, каким вырастет новое поколение, будет зависеть судьба страны. Перед молодыми ставили амбициозные задачи, чего нет сегодня. На молодёжь махнули рукой: пробивайтесь как сможете! Моё поколение помнит целину, БАМ, студенческие строительные отряды. А что запомнят наши дети? Ежегодно в России при живых родителях становятся бездомными сто тысяч детей. Сколько их набралось! Уже одно это обстоятельство должно было бы взорвать общество, но мало кто возмущается. На правительственном уровне ведут дискуссии, на каких условиях продавать детей иностранцам. Это чудовищно! Пол-Европы признало однополые браки. Вот и в России исподволь готовят для этого почву.

А разве нормально, когда на «Рублёвке» для богатых открывают современный перинатальный центр, где за сутки пребывания с рожениц берут по две тысячи долларов? Что же это за счастливчики? И одновременно в глубинке закрываются сотнями родильные дома, а бедных женщин везут рожать на тракторах за десятки вёрст от дома. И хотим, чтобы население прирастало?

Сегодня взоры россиян обращены к Москве: что делают в столице? Тут сосредоточено 80% всех финансовых средств. По любому вопросу летят сюда, как мухи на мёд. В глубинке нет ни работы, ни инфраструктуры, ни социальных благ.

Население столицы давно перевалило за десять миллионов. Сейчас территорию её увеличили в 2,5 раза за счёт присоединения подмосковных земель. С какой целью? Никто не может дать вразумительного ответа. Барыш большой. Москва живёт своей жизнью, провинция — своей. Поговаривают о переносе столицы в Санкт-Петербург.

В своё время великий Гоголь заметил: «Москва нужна для России, для Петербурга нужна Россия». Эти слова до сих пор не утратили актуальности. Как известно, XIX век оставил нам сотни глубоких очерков на эту тему. По ним можно судить о тогдашней России. Имена-то какие: К. Батюшков «Прогулки в Академию художеств», Н. Бестужев «Колонны Исаакиевского собора», А. Герцен «Москва и Петербург», Аполлон Григорьев «Заметки Петербургского зеваки», В. Даль «Петербургский дворник», Н. Некрасов «Петербургские углы», И. Панаев «Галерная гавань», Ф. Достоевский «Петербургские сновидения», Г. Успенский «Нева», В. Гаршин «Петербургские письма», И. Гончаров «Май месяц в Петербурге» и другие.

Казалось бы, ну что можно почерпнуть полезного из небольшого очерка Николая Бестужева об Исаакиевском соборе? Писал-то он об обыденном. Опубликовал очерк в 1820 году в журнале «Сын Отечества». Суть такова: каменотёсы выламывают огромные колонны (наподобие Помпеевых) из цельного гранита на побережье Финского залива. Работы ведут два подрядчика: Самсон Суханов и Архип Шихин. В их распоряжении 670 человек. Прежний способ рвать камни порохом опасен. Суханов предложил раскалывать глыбы клиньями, как дерево. Подумать страшно: 24 сажени! Потом встал вопрос о перевозке этих громадных колонн. Предложений тьма, в том числе и от иностранцев. Посчитали и запросили 400 тысяч рублей. Огромные деньги! На постройку судов, паровых машин для погрузки и прочее. Но тут опять-таки русский мужик, коммерции советник Жербин, принял на себя доставку этого груза. Причём с великою уступкою против назначенной цены, не объясняя всей механики, а только следуя здравому смыслу и верному опыту. Он построил три судна с плоскими днищами, на каждое из которых погрузили по две колонны. А кто погрузил? Те же сухановские рабочие. Подложили ваги, брёвна, доски, завернули верёвки, перекрестились, крикнув громкое «ура!», — и гордые колоссы послушно покатились на судно. Так же их и выгрузили.

Раздумывая над этим, Бестужев делает вывод: «Огромность колонн, простые способы, которые по секрету открыла сама природа нашим простым людям за то, что они не слишком от неё удаляются, — всё оное в этом и во многих других случаях наполняет мою душу каким-то приятным чувством, от которого мне кажется, будто я, россиянин, вырос целым вершком выше иностранцев, так что нет никакой надобности смотреть на них с подобострастием исподлобья».

Вот какие люди нужны сегодня России! Не просто обыватели и лавочники, а мастера-умельцы. Работящая Россия соскучилась по великим делам.

Вдумаемся: с 1839 по 1848 годы было опубликовано около 700 очерков. Что-то невероятное! Где они печатались? На какие средства? Даже по нынешним меркам журнально-газетной деятельности масштаб поражает воображение. Но факт остаётся фактом. Мне бы очень хотелось прочитать сегодня глубокое исследование кого-нибудь из видных публицистов о подноготной столичной жизни: траты колоссальных денег на индустрию разврата и уродование душ в ущерб истинным интересам Отечества. Ничего подобного не встречал. А ведь в Москве десятки университетов, готовящих журналистов, Литературный институт. Иссякли таланты?

Напрямую с вопросом сбережения народа связана проблема обеспечения людей жильём. А разве менее значима тарифная политика в сфере ЖКХ, впрочем, как и вопросы медицинского обслуживания, образования? Власти не устают говорить о стабильности в стране: дескать, финансовый кризис успешно преодолели, зарплаты выросли, за границу ездим отдыхать. Но стабильность эта обманчива.

Общество может взорвать намерение правительства переложить бремя ответственности за капитальный ремонт домов на простых граждан. О каких суммах речь? Есть ли они у людей?

С нищенскими-то пенсиями. А у молодых семей с огромными расходами на детишек и подавно ветер гуляет в карманах.

Состояние жилого фонда удручающее. Две трети домов постройки 30-40-летней давности. Коммуникации изношены на 60-80 процентов. Много ветхого жилья. Дома будут разрушаться один за другим. МЧС не спасёт всех. Что же делать?

А давайте вспомним из истории Российского государства: разве цари занимались когда-либо ветхим жильём? Испокон веку в городах и деревнях люди строили жильё сами. Позднее появились доходные дома, богодельни. До революции 1917 года в России довольно эффективно работала рыночная экономика. Заводской рабочий мог спокойно снять на свою зарплату жильё, да ещё и кухарку пригласить. Средняя семья состояла из 8-10 человек. По темпам развития промышленности и приросту населения Россия занимала одно из ведущих мест в мире. Почему же у нынешних властей так не получается? Сегодня многие строятся сами, но их давят налогами на землю, имущество. Пять лет назад правительство объявило о намерении осуществить четыре национальных проекта: ускоренное развитие жилищного строительства, возрождение агропромышленного комплекса, реформы в здравоохранении и образовательной системе. Чем закончились «прожекты»? Если в 2007 году квадратный метр жилья стоил одну тысячу долларов, то сейчас — шесть-семь тысяч. Жильё стало недоступно. А что в деревнях? По-прежнему тоска, уныние. Земля скуплена толстосумами, в том числе и иностранцами. Скот наполовину вырезан. Суммарный долг хозяйств — под 1,5 триллиона рублей. Импорт продовольствия с каждым годом всё круче и круче. Вступление страны в ВТО окончательно разорит крестьян.

Так называемая оптимизация в образовательной системе (с закрытием тысяч сельских школ, пресловутым ЕГЭ, скандалами с диссертациями) привела к тому, что треть молодёжи, согласно социологическим опросам, мечтают уехать за рубеж.

Вместо сплочения народа получили рассеяние. Десять процентов населения Евросоюза говорят на русском языке. Надо было очень постараться, чтобы вытолкнуть элиту народа из страны.

Много нареканий и по поводу четвёртого нацпроекта «Развитие здравоохранения». Попасть на приём к врачу-специалисту не так-то просто, а уж если заболел, то готовься отдать немалые денежки за лечение.

От безысходности, жилищно-бытовых проблем народ спивается. Теряем ежегодно десятки тысяч человек, травящихся некачественным алкоголем. Восемнадцать миллионов в той или иной мере наркозависимы.

Моя боль — это русская деревня. Восемь миллионов крестьян, по сути, оказались не у дел. Из 25 тысяч колхозов и совхозов «на плаву» лишь единицы хозяйств на регион. Долги крестьян списывать никто не собирается. Всё производство зерна — 60-70 млн. тонн (в советское время было 130 млн. тонн), 15 млн. тонн молока (было 50 млн. тонн). Мясо говядины — только треть своё, остальное — импорт. Нарастили производство мяса птицы — 3 млн. тонн, но качество курятины оставляет желать лучшего.

Импортное продовольствие вкусное, красивое, но почему-то всё больше людей от этой «вкуснятины» помирает. Строгого-то контроля качества продуктов нет.

Сорок миллиардов долларов вложили иностранные компании в предприятия перерабатывающей промышленности: хлебокомбинаты, молокозаводы, мясокомбинаты, пивзаводы, кондитерку. Эти отрасли перестали быть стратегическими объектами. Кто скажет, что дельцы подмешивают в продукты? Никто. Мороженого из цельного молока уже не купишь. Оно подчас из генно-модифицированной сои, напичкано улучшителями вкуса и консервантами. Это беда! Россию затягивает зловонной тиной. Перерезали две трети коров, зато 140 миллионов россиян имеют смартфоны и айпэды.

Прошедшим летом в Барнауле состоялся пленум Союза писателей России. К сожалению, о публицистике говорили мало. Алтайский край ещё недавно давал до 10 млн. тонн зерна, сейчас — 4,5 млн. тонн. Здесь до революции насчитывалось почти 2 млн. голов крупного рогатого скота, в том числе 1 млн. коров. Сейчас — в пять раз меньше. Овец было 2 млн. голов, остались крохи. А ведь благодатные земли.

Увы, здесь тоже идёт процесс обезлюдивания деревни. Радует то, что нет заброшенных земель. На Алтае много переселенцев из Центральной России. В столыпинскую реформу ехали сюда крепкие хозяева, от них-то пошла добрая поросль. Так бы везде!

Учёные бьют тревогу: в целом по стране убывает почвенное плодородие. Земельный фонд раздроблен. Отмечается снижение гумуса на 30-50 процентов. Это как снижение уровня гемоглобина в крови человека. Тревожный факт.

Недавно в Воронеже отметили 130-летие Докучаевского бастиона. А хвалиться-то нечем. Агрономическая служба в загоне. В 1915 году была издана книга, в которой поимённо перечислялись все агрономы России — около 10 тысяч. Вот какое значение придавалось подготовке сельских специалистов! Последним народным академиком был Т.С. Мальцев, проживший почти сто лет. Среди моих любимых собеседников также академик А.Н. Каштанов. Ему 85 лет, но продолжает трудиться в Почвенном институте. В течение многих лет возглавлял Алтайский НИИ сельского хозяйства.

Поражает своим жизнелюбием и 97-летний Александр Александрович Ежевский — бывший министр сельскохозяйственного машиностроения, Герой Социалистического Труда. В молодости он работал в Рубцовской сельхозтехнике. Человек неугомонный: выступает в Совете Федерации, Госдуме, Минсельхозе, призывает к восстановлению отечественного сельскохозяйственного машиностроения.

Кстати, в Омске писатель Алексей Мороз издал книгу «Агрономический элитный корпус Омской области». А почему в других регионах не последовали его примеру? Предпочитают отмалчиваться.

Ничто нынче не ценится так дорого, как молчание. Замолчали многие беды России. Скажем, почему в прессе мало обсуждаются экологические проблемы?

Как глобального, так и регионального порядка. В погоне за сверхприбылями нефтяные и газовые магнаты изуродовали Русский Север и Сибирь. Теперь полезли в Арктику — в девственные льды. Недавний скандал с попыткой захвата «зелёными» нефтедобывающей платформы «Приразломная» привлёк внимание общественности не только в России, но и за рубежом. Это понятно. Свежа в памяти чудовищная экологическая катастрофа в Мексиканском заливе, в результате которой на поверхности воды образовалось огромное нефтяное пятно. Теперь решили загадить ещё и Северный Ледовитый океан? Десятки лет ушли на то, чтобы закрыть целлюлозно-бумажный комбинат на берегу Байкала. Но всё-таки добились цели. Надо продолжать бороться за сибирскую тайгу?

Ведь в своё время именно писатели не позволили повернуть вспять сибирские реки. Правительство тогда вынуждено было отказаться от сомнительного проекта. И сегодня веское слово публициста могло бы изменить жизнь к лучшему. Надо действовать.