Каким это было для Вас? Нет, не Бюджет. Я имею в виду землетрясение, цунами и “ядерную катастрофу” в Японии. Что насчет Крайстчерчского землетрясения в феврале? Гаити? Нападения 11 сентября 2001? Крушения Конкорда в 2000? Как кто-то сказал мне после Крайстчерча, “я был действительно расстроен. Я был там всего лишь три месяца назад!”

Калифорнийцы готовились к ядерному облаку, европейские правительства волновались по поводу их собственных атомных электростанций (почему?), репортеры новостей обыскивали Японию чтобы взять интервью для британских учителей, босс Ocado дал интервью о своей большой японской семье и Джим Ноти из Радио 4, дрожал в гостиничном номере Токио: посыл был одинаков – сегодня ни одно событие не отдалено настолько, что Вы не можете быть частью этой драмы. Прибывает школьное уведомление: “Мы все были опустошены землетрясением и цунами в Японии…” Мы действительно были?

В день терактов в Лондоне в июле 2005 года, я получила текстовое сообщение от кое-кого за пределами Лондона, которого я плохо знала с просьбой сообщить, если я была в порядке – она “так беспокоилась” обо мне. “Почему?” – задавалась я вопросом в раздражении. Семь миллионов человек в Лондоне, четыре бомбы – каковы шансы? Тогда я поняла, что это из-за нее. Она хотела связи с событием.

Дни расфасованного ужаса
Когда приходит беда, для некоторых людей кажется естественным искать личные связи. После цунами на второй день Рождества 2004 года, воспоминания о каникулах в Южной Азии стали обычным делом. После 11 сентября 2001 года, все было о “у меня есть друг, который знал кого-то, кто был в Центре Международной Торговли” – или, как один из моих коллег выразился в это время: “Я чуть не отправился в Нью-Йорк на этой неделе. Подумать только”.

В самом деле. Подумать только. Подумайте только о том, насколько это не связано. Это не ваша драма. Когда Вестник свободного предпринимательства затонул в марте 1987 года, и я была на совершенно другом пароме на совершенно другом маршруте, но на том же самом море в то же самое время, друг заметил: “Но только представьте, если бы у Вас был билет на другой рейс, а не…? “Да. Только представьте. Я бы пропустила судно, для начала, поскольку была в друогм месте. Но все-таки, только представьте.

СМИ помогают нам поставить себя в центре действия. Это может быть несколько захватывающих изображений, как тот поток воды, несущейся к беднягам в автомобилях на японском шоссе. Но нет ничего подлинного в “ужасе”, который мы чувствуем. Это расфасованный ужас – нам вполне безопасно – вот почему некоторые им наслаждаются. Изображения строго контролируются. Чем более культурно далека страна, тем более вероятно, что телевизионные каналы показывают фотографии мертвых. Нам, в конце концов, не нравятся слишком уточненные эмоции. Это фальсифицированное чувство связи с трагедией; не так сильно отличается от телевизионной драме.
Очевидно в ответ на далекую катастрофу о, тоже, в мире растет увлечение местами старых трагедий или ужасом. Известный как “темный туризм”, он включает в себя поездки на поля смерти в Камбодже, Дили Плаза, Аушвиц-Биркенау и площадку Всемирного торгового центра. Там, где было ужасное событие, найдутся люди, делающие снимки. До 11 сентября 2001 года, около 1,8 млн. посещали смотровые площадки Всемирного торгового центра каждый год. Теперь Ground Zero посещают примерно три миллиона. В 2002 году жители Сохема призвали к прекращению “туризма горя” – посетители приезжали со всех концов Великобритании, чтобы поглазеть на маленький городок графства Кембриджшир, где Холли Уэллс и Джессика Чепмен были похищены и убиты.

Более темная сторона туризма, кажется, переживает что-то вроде бума. Однако поскольку туризм вообще быстро развивается, трудно сделать устойчивые выводы из цифр. Но от древних греков, посещающих могилы фараонов до туров по моргам в 19-ом столетии в Париже, у людей долго было естественное любопытство о смерти: это напоминает нам, насколько мы малы. И “темный” туризм может учить нас истории. То, что кажется другим, является потребностью занять место в драме, так ли она близко как Лондон или так далеко как Индонезия.

“Станьте частью блеска и сюрпризов на одном из самых известных обедов в истории”, – настоятельно призывает сайт на званый обед «Титаник: Опыт». Один из посетителей, Дженнифер Харви, отмечает: “Воистину событие, которое нельзя пропустить… Я чувствовала, что я действительно на борту Титаника! “. Да, дорогая, за исключением того, что Вы не умираете с 1.500 другими в ледяной воде в темноте в конце.
Зрелище убийства

На другом конце спектра темного туризма находится то, что кажется мне довольно печальным. На протяжении десятилетий, Аушвиц шел по деликатной непростой линии между туристическим зрелищем и местом массовых убийств. Местный город, Освенцим, даже не упоминает Аушвиц по названию в своей туристической брошюре или не указателей на лагерь. И про “опыт” Аушвица недоговаривают – комнаты, заполненные кучами очков, или волос, или обуви, линии хижин без всяких украшений с голыми деревянными нарами, несколько фотографий жертв. Он не нуждается в драматизации.

Больше не нуждается, по-видимому. Количество посещений музея Аушвица каждый год увеличилось с полумиллиона десятилетие назад до примерно 1,4 млн. человек. Для того, чтобы управлять ими, но и для того, чтобы “вовлекать” новое поколение, музей знакомит посетителей с выставкой шаг за шагом через опыт заключенных лагеря. “Мы можем поставить вопрос”, – сообщил директор музея New York Times, – “Должна ли мать отдать ребенка бабушке, пойти на селекцию в одиночку, или взять ребенка с собой?” Можем ли мы больше не сопереживать другим человеческим существам, если мы ставим себя в центр их драмы?

Для японцев будет слабым утешением, что, хотя их личные трагедии превратили за последние несколько недель в международный марафон паники, жители Сендая будут наслаждаться бумом туризма в последующие годы.