Процессы евроинтеграции на Украине вновь напомнили о греко-католическом или униатском вопросе, который не теряет своей актуальности.

Рост популярности праворадикальной идеологии в исполнении партии «Свобода» среди жителей регионов, географически отдаленных от средоточия украинской националистической идеологии – Западной Украины – объясняется, в том числе и прозелитизмом греко-католиков.

В последние годы наблюдаются попытки Украинской греко-католической церкви (УГКЦ) раздвинуть границы собственного влияния. После переноса кафедры униатов в Киев и заявлений главы УГКЦ Святослава Шевчука о намерении учредить «патриархат» УГКЦ мы видим слет морских капелланов в Одессе, семинары по религиозной журналистике под руководством униатов на Донбассе и кое-что другое.

В меру сил от украинских униатов стараются не отставать униаты Белоруссии. Хотя в этой республике униатов не так много по сравнению с оными на Украине, белорусские греко-католики держат сторону своих римских собратьев по вере. В Белой Руси острее стоит вопрос католический, связанный с попытками Польши переформатировать духовно-религиозный облик западно-белорусских областей, превратив их в резервуар антиправославной и антироссийской идеологии.

Можно смело утверждать, что не все белорусские католики – оппозиционеры-прозападники, но практически все видные оппозиционеры – католики. Тем, что в Белоруссии униатская паства немногочисленна, православный мир обязан митрополиту Иосифу Семашко (1799-1868).

Малорус по происхождению, отец Иосиф сделал многое для возврата белорусских униатов в лоно Православия. Ему же принадлежит мнение, что уж лучше быть католиком, чем униатом.

История доказала правоту митрополита Иосифа. На густо униатских западно-украинских землях происходил геноцид поляков в 1943 году (тогда униатско-католического братства не получилось) и резня носителей карпато-русского сознания ранее, в 1914-1915 годах.

Белоруссия всего этого не знала как раз потому, что практически не знала униатства. Ведь униатство является главенствующим вероисповеданием украинских националистов всех мастей, а униатские священники, не моргнув глазом, благословляли «українських хлопців» из ОУН-УПА на кровавые «подвиги».

Беда униатства в том, что с физическим уничтожением русофильской прослойки униатских священников (в тех самых 1914-1915 г.) униатские кафедры оказались в руках украинских радикалов.

Если заглянуть в прошлое, то среди греко-католического клира можно увидеть не одну выдающуюся личность, отличившуюся в борьбе за Русскую идею: Иосиф Левицкий, Евмений Сабов, Григорий Яхимович, Иоанн Могильницкий, Александр Духнович и др. В ту эпоху большинство униатов воспринимало униатство как русскую веру. Не знаю, были ли они знакомы с тезисом Ф.М. Достоевского, что «русский человек может быть только православным», но очень часто на фоне русофильства карпато-русские священники возвращались к вере своих предков – Православию. Но даже те, кто этого не делал, оставаясь униатом, оставался патриотом Святой Руси.

Вряд ли в тех политико-социальных условиях, в каковых пребывали земли Карпатской Руси, томившейся под игом сразу нескольких католических оккупантов, могло быть иначе. Чтобы проиллюстрировать, насколько горячими патриотами Руси были многие униаты прошлых веков, приведем в пример Ипполита Терлецкого, греко-католического пастора, задумавшего очистить греко-католицизм от напластований латинства, дабы приблизить его к Православию. Легко догадаться, как его инициативы были встречены католическим клиром.

С началом Первой мировой войны униаты-русофилы заплатили за свои взгляды жизнью, и подворья австрийских тюрем были усыпаны их могилами.

Это была веха морального перерождения униатства. Из «русского» оно превратилось в русофобское. Вычищенная начисто от русофильского элемента, жаждавшего сближения греко-католиков не с римскими католиками, а с Православием, греко-католическая церковь превратилась в опекуна украинского и, в меньшей мере, белорусского националистического движения. Автор украинского интегрального национализма Дмитрий Донцов призывал украинцев оставлять Православие и переходить в униатство, чтобы оттуда перейти в католичество.

Цивилизационно сегодняшние греко-католики чувствуют себя частью католического мира. Не случайно там, где греко-католики не имеют помещения для отправления религиозных обрядов, таковое им предоставляют римо-католики.

Греко-католицизм – это промежуточное состояние «от Православия – к католицизму», и католические эмиссары делают все, чтобы внушить, будто униатство – это уже наполовину европейскость, а католичество – это европейскость на 100%. На долю Православия они оставляют азиатскость, и этим подхлестывают честолюбие своих восточных единоверцев.

Такое отношение к Православию имеет давние корни. В эпоху Речи Посполитой в униатских семинариях на церковно-славянский язык смотрели с брезгливостью и презрением, считая его порождением варварства и орудием превращения цивилизованного европейца в «монгола» и «дикаря». Забыли, что церковно-славянский язык – наследие святых Кирилла и Мефодия, язык, лишенный мирской лексики и созданный для богослужебных нужд. Сегодня даже в православных (!) кругах на Украине и в Белоруссии находятся своеобразные продолжатели этой униатской традиции, выступающие за перевод православного богослужения на украинский/белорусский язык (наречие), усматривая в присутствии церковно-славянской речи нежелательный элемент, способствующий молитвенному сближению осколков некогда единой Руси.

Соответственное отношение у униатов к проекту евразийской интеграции и Таможенного союза. Душа и мысли греко-католика, для которого воплощение духовности и святости находится на Западе (Папа Римский, которому подчиняется униатская церковь), а деяния святых отцов Русской Православной Церкви воспринимаются как ересь, смотрят в западном направлении. В идее Святой Руси греко-католик не видит ничего святого, а способствовать утверждению авторитета Ватикана на православных землях считает своим духовным долгом.

Есть еще один нюанс. Не секрет, что протестантские проповедники, наводнившие православную ойкумену, появились не в результате неожиданного религиозного прозрения нашего населения, узревшего вдруг духовную истину в проповедях свидетелей Иеговы, баптистских, анабаптистских, адвентистских и проч. «рупоров». Протестантизм в пределах русско-православной цивилизации – это, в первую очередь, геополитический проект, и уже потом – религиозный. Как говаривал Вудро Вильсон, Россию сначала наводнят протестантские пасторы, а за ними придут американские солдаты.

В годы иностранной интервенции протестантские секты намеревались завезти в Россию тонны Библий с соответствующими комментариями. Тогда это не удалось, но удалось в 1990-х, с развалом Советского Союза. И, хотя с конца 1980-х прямых религиозных гонений церковь в СССР не знала, на Западе решили, что советские люди верят в Бога неправильно, и командировали для нашего «просвещения» сотни протестантских агитаторов.

И не стоит удивляться, что греко-католики быстро сходятся с протестантами, но не православными. Православная церковь для них – вечный объект для критиканства, нежелательный оппонент, в борьбе против которого все средства хороши, в том числе координация действий с протестантскими сектами. Например, выше упоминавшийся семинар по религиозной журналистике в Донецке униаты проводили для представителей протестантских конфессий.

Не стоит удивляться, что с вступлением Польши, курирующей греко-католический вопрос в соседней Украине и Белоруссии, в Евросоюз, греко-католики получили доступ к финансовым проектам, инициированным Брюсселем. По словам Стефана Батруха, священника униатской парафии в Люблине, это помогло польским униатам (из числа этнических украинцев и белорусов) укрепить свою национальную и церковную идентичность. Батрух добавил, что Евросоюз – это главенство закона, а не территория аморальности, и пообещал улучшение отношений между польским и украинским народами, буде Киев станет активным членом евроинтеграционных проектов.

Сдается, Батрух забыл добавить, на каком базисе будет происходить это улучшение. А происходить оно будет на базисе геополитики, поскольку Украина, максимально близкая к ЕС – это Украина, максимально далекая от России и Белоруссии (таковы условия, выдвигаемые Брюсселем). Польша потому будет голубить европейскую Украину, чтобы та не вздумала вернуться в «русский дом». А для обработки населения на духовном фронте пригодится греко-католическая церковь и ее протестантские союзники. Не зря же интервью с Бартухом опубликовал украиноцентричный портал РИСУ, отличающийся неприкрытыми униатскими симпатиями.