Оговорюсь, что под словом “коррупция” я понимаю не только “дачу и получение взяток”, но и такие понятия, как “излишние расходы”, “неправомерное расходование бюджетных средств” и прочие действия, являющиеся нарушением российского законодательства.

Уровень числа таких нарушений растет снизу, из муниципальных округов, далее через районные администрации, комитеты правительства Петербурга и других крупных распорядителей бюджетных средств. Председатель КСП Вадим Лопатников поясняет, как выглядит эта схема: “В городе на данный момент 64 главных распорядителя бюджетных средств. Они имеют свои структурные подразделения: государственные учреждения, государственные унитарные предприятия (ГУПы). Их в Петербурге насчитывается 3650. Как показывает практика, основные финансовые нарушения как раз и происходят не на уровне главных распорядителей, т.е. председателей комитетов правительства Санкт-Петербурга или глав районов, а именно на стадии использования финансовых средств этими структурными подразделениями. Это и школы, и поликлиники, и такие крупные ГУПы, как “Водоканал”, “Метрополитен”, “Пассажиравтотранс” и так далее.

Как же выглядит общая картина злоупотреблений? Разберемся на примере ситуации в районах Петербурга. Всего их насчитывается 18. Замечу сразу, что территориально эти районы разбиты еще на 111 муниципальных образований. Вадим Лопатников: “Это две совершенно разные ветви власти, и их финансирование происходит по-разному. Если глава района – в зависимости от его территории, численности населения и других факторов (приближенности к губернатору или “партии власти”. – Прим. автора) – имеет финансирование от 3 миллиардов до 7 миллиардов рублей в год, то муниципалитеты имеют незначительные бюджеты: от 5 миллионов до 150-160 миллионов рублей в год (города Колпино или Пушкин)”.

Сами районы Петербурга финансируются тоже по-разному. Если брать такой показатель, как подушевая бюджетная обеспеченность, то есть количество бюджетных средств, выделенных в год на каждого жителя района. По данным Санкт-Петербургского информационно-аналитического центра (СПб ИАЦ), этот показатель по районам Петербурга отличается в несколько раз. Выше всего по результатам 2012 года он в Курортном и Кронштадтском районах (43,1 тыс. руб./чел.). Во всех других районах Петербурга уровень бюджетных расходов администраций не превышает 30 тыс. руб./чел., а в целом ряде районов опускается ниже 20 тыс. руб./чел. – это Красногвардейский, Красносельский, Невский, Выборгский, Фрунзенский, Приморский. Минимум подушевой бюджетной обеспеченности – в Калининском районе (15,8 тыс. руб./чел.), то есть на одного жителя здесь тратится из бюджета втрое меньше денег, чем на жителя Курортного!

Любопытно отметить, что именно те районы Петербурга (Василеостровский, Петроградский и Калининский), в которых на жителя приходится минимум подушевой бюджетной обеспеченности, еслисудить по результатам опроса петербуржцев первым национальным официальным сайтом Народного контроля антикоррупционной деятельности, являются своеобразными лидерами по уровню коррупции.

Судя по отчету КСП за 2012 год (за 2013 год отчета еще нет), ситуация, учитывая, что проверялись не все районы города, выглядит так:

– в ходе проверки в Калининском районе Санкт-Петербурга установлено нарушений бюджетного и гражданского законодательства на сумму 194 589,1 тыс. рублей;

– в ходе проведения проверки в Василеостровском районе Санкт-Петербурга, счетной палатой выявлены нарушения действующего законодательства на сумму не менее 148 851 тыс. рублей;

– в ходе проверки в Выборгском районе Санкт-Петербурга установлено нарушений законодательства на сумму 25 367,3 тыс. рублей;

– в ходе проверки в Курортном районе Санкт-Петербурга палатой выявлены нарушения действующего законодательства на сумму 18 091,5 тыс. рублей.

Если сравнить с тем, как нарушается бюджетное и гражданское законодательство другими главными распределителями, например, комитетами правительства Санкт-Петербурга, то станет понятно, как работает “властная вертикаль”. Например, по результатам проверки только Комитета по вопросам законности, правопорядка и безопасности установлены нарушения бюджетного законодательства на сумму 249 223,1 тыс. рублей. Или другой пример. В одном только ГКУ “Организатор перевозок” – предприятии, подведомственном Комитету по транспорту, совершено нарушений на общую суму 497 503,5 тыс. рублей.

Насколько смешными по сравнению с этим выглядят нарушения, совершаемые в нижней части “властной пирамиды”, в муниципальных округах на десятки или сотни тысяч рублей, о которых сообщает”Муниципальная пила”.

В распоряжение Радио Свобода, кроме отчета КСП Санкт-Петербурга о результатах проверки администрации Калининского района за 2010-2012 годы (см. документ №1), попало и письмо депутата Бориса Вишневского (см. документ №2), который просит председателя КСП Вадима Лопатникова сообщить ему фамилии тех должностных лиц администрации Калининского района, которые были привлечены к дисциплинарной ответственности за нарушения на сумму в 194,5 млн рублей. В ответ Вадим Лопатников элегантно сообщает депутату, что “учитывая, что информация о должностных лицах администрации Калининского района, привлеченных к дисциплинарной ответственности, содержит сведения, которые в соответствии с пунктом 1 статьи 3 и положениями статьи 7 Федерального закона “О персональных данных” относятся к персональным данным и не могут раскрываться третьим лицам без согласия субъекта персональных данных, предоставление перечня должностных лиц, привлеченных к дисциплинарной ответственности, не представляется возможным”. (см. документ №3). Сам Вадим Лопатников признает, что к дисциплинарной и уголовной ответственности за совершаемые нарушения привлекается очень мало чиновников: “В год, в среднем, после проверок в прокуратуру мы отправляем 25-30 материалов. Но в итоге возбуждается не очень много уголовных дел, всего 4-5. Причина? Иногда истекают сроки расследования, иногда сложно доказать корыстную составляющую выявленных нарушений главного распределителя, иногда районный прокурор ограничивается предписанием ограничить или устранить те или иные нарушения. Но по закону КСП не может доказать, что те или иные нарушения являются коррупционными преступлениями. Это могут сделать только правоохранительные органы”.

Сколько же за такие нарушения против чиновников в Петербурге было возбуждено уголовных дел в 2013 году?

29 октября в Смольном, на обсуждении новой программы по борьбе с коррупцией, на том самом заседании, на котором губернатор Георгий Полтавченко сказал свою историческую фразу: “Чем меньше чиновники будут контактировать с гражданами, тем меньше в городе будет коррупции…”, были оглашены данные о возбужденных уголовных делах. Председатель Комитета по вопросам законности, правопорядка и безопасности Леонид Богданов отметил, что за 9 месяцев 2013 года Главным управлением МВД по Санкт-Петербургу зарегистрировано 574 преступления, которые имели признаки коррупции. Это составляет 1,5 процента от общего числа зарегистрированных в городе правонарушений. На специальную линию “Нет коррупции!” поступило 500 обращений. Более 20 процентов из них связано с работой образовательных учреждений. Приблизительно 200 жалоб поступило на работу организаций жилищно-коммунального хозяйства. 100 обращений сигнализировали о нарушениях в сфере потребительских услуг, чаще всего горожане жаловались на незаконную торговлю спиртными напитками. От самих предпринимателей, как отметил Леонид Богданов, не поступило ни одного обращения на специальную линию “Нет коррупции!”. По всем обращениям проведены проверки, в 82 случаях выявлены признаки коррупции, к нарушителям применены меры воздействия, вплоть до увольнения и возбуждения уголовного дела.

Даже если предположить, что во всех 82 случаях были возбуждены уголовные дела и к уголовной ответственности были привлечены 100-200 человек, то и тогда гуманный подход правоохранительных органов к проворовавшимся чиновникам будет вызывать восхищение. Ведь, по данным проверки той же КСП за 2012 год, в 478 организациях различных форм собственности “объем всех нарушений и недостатков законодательства в финансово-бюджетной сфере в стоимостном выражении составил 25 194,7 млн рублей. Вследствие необоснованных действий, выразившихся в неправомерно начисленной и выплаченной заработной плате, оплате фактически невыполненных работ, недополученных доходах (пени, штрафы, и др.), производстве излишних расходов бюджета, нецелевого использования средств в сумме не менее 335 млн. рублей, консолидированному бюджету Санкт-Петербурга был нанесен ущерб в размере 5 101,2 млн рублей. Прочие финансовые нарушения, такие как: недополученные и неправомерно полученные доходы, неправомерно расходованные бюджетные средства, произведенные излишние, неэффективные расходы бюджетных ассигнований, нарушения бюджетного учета и отчетности, нарушения законодательства при использовании государственного имущества, в части предоставления бюджетных инвестиций без соответствующего увеличения уставного капитала государственных унитарных предприятий (на сумму не менее 4 035,9 млн рублей) и другие нарушения и недостатки, в стоимостном выражении исчислены Палатой в сумме 20 093,5 млн рублей”.

Итого, можно подсчитать, общий ущерб – более 50 млрд рублей. Напомню, что общий бюджет Петербурга за 2012 год – 368,3 млрд рублей. То есть чуть меньше одной седьмой городского бюджета – сумма различных нарушений.

Ведущий научный сотрудник Института проблем правоприменения Европейского университета в Санкт-Петербурге Кирилл Титаев говорит о существовании и других причин, по которым так мало чиновников привлекается к уголовной ответственности за преступления с коррупционной составляющей: “Далеко не всякий чиновник или сотрудник полиции находится на такой должности, которая дает возможность брать взятки. Доля таких чиновников и полицейских варьируется в районе 10 процентов. А я считаю ее еще ниже – 3-4 процента. Если считать от общего количества чиновников и силовиков, то в целом по стране такие должности занимают чуть более ста тысяч человек. В 2012 году российские суды за получение взяток приговорили чуть больше полутора тысяч человек, а за другие преступления против интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления чуть больше трех тысяч человек. Понятно, что среди этих приговоренных есть и те, кого чиновниками считать странно: воспитатели детских садов, школьные директора и так далее. Но точных данных на этот счет мы не имеем. Какие существуют сложности при преследовании совершивших такие коррупционные преступления? Во-первых, эти преступления – преступления без жертвы. Потерпевшей стороной выступают некоторые интересы общества в целом. Если это – “нормальная”, типовая коррупционная система, то в ней заинтересованы все ее участники. Поэтому огромное количество коррупционных преступлений остается вне поля зрения правоохранительных органов. Во-вторых, по многим таким преступлениям, в особенности таким, как “распил” или “откат”, очень сложна нормативная база. Они осуществляются по очень сложным схемам. Доказать такое преступление для правоохранителя не только сложно, но и рискованно. Он рискует лишиться премии в случае возврата дела на доследование или оправдательного приговора. А учитывая, что в последние годы в результате различных “реформ” в отставку ушло огромное количество работавших по таким делам высококлассных профессионалов-следователей, можно представить себе, какая складывается ситуация в стране в отношении борьбы с коррупцией”.

Нельзя, конечно, сказать, что правительство Петербурга не борется с коррупцией. Например, еще в 2009 году в Смольном была создана Рабочая группа для осуществления контроля над реализацией мер по противодействию коррупции в администрациях районов Санкт-Петербурга. В нее вошли многочисленные чиновники из самых разных комитетов Смольного.

Традицию администрации Валентины Матвиенко сохранили и в администрации Георгия Полтавченко. 30 апреля 2013 года председатель комитета по вопросам законности, правопорядка и безопасности (того самого, у которого КСП насчитало 249,1 млн рублей нарушений бюджетного законодательства!) Леонид Богданов распространил среди глав районных администраций документ №18-6924/12-0-2, в котором сообщил о целом ряде мер, направленных против коррупции. В частности, Богданов ввел практику заслушивания на заседаниях сотрудников ОЭБ и ПК УМВД России, районных прокуратур, следственных отделов об уголовных делах коррупционной направленности, возбужденных в районе, а также приказал разместить “в доступных для граждан местах” листовки, в которых сообщать “о фактах коррупционного поведения и коррупционных проявлениях в деятельности работников” различных учреждений.

Такие же, примерно, меры содержатся и в принятом 29 октября в Смольном новом плане по противодействию коррупции в государственных учреждениях и государственных унитарных предприятиях, рассчитанном на 2014-2015 годы.

Член Комитета гражданских инициатив Сергей Цыпляев резюмирует: “Мы выдумываем какие-то фантастические контролирующие структуры, в которых контролеры идут за контролерами. Результат один: количество бумажной работы, форм отчетности и количество штабных работников на вышестоящих этажах только увеличивается. Качество работы не изменяется, а только ухудшается – потому что подчиненным структурам некогда работать. Они, в основном, пишут бумаги. Построенная “вертикальная пирамида” подразумевает наличие некоего начальника, который везде и наведет порядок. Во-первых, подчиненных много, а начальник один. Он просто не в состоянии навести порядок. Во-вторых, такая структура занимается одним: она отчитывается только перед начальником и совершенно не интересуется гражданами. Они ей лишь мешают. В городе необходимо создавать нормальную структуру самоуправления. Сегодня создано 111 жилищных контор с минимальными полномочиями и минимальными бюджетами. Парадокс: в городе 98 процентов бюджета контролируют 50 депутатов Законодательного собрания, а 2 процента городского бюджета контролируют 1560 депутатов местного самоуправления. Самоорганизация граждан – единственный способ обуздать эту коррупционную машину чиновников”.