А иностранные журналисты пишут много плохого.

Есть дела, которые однозначно в России делать веселее, чем в Германии. Например, гулять с ребенком по общественному пространству. В Германии, если появляешься где-то с малышом за руку, это пространство ничего не теряет от своей строго-спокойной нейтральности.

Наоборот, лица многих немок старше тридцати становятся еще строже. Они бросают полувзгляд на ребенка, а потом отводят глаза, все своим видом демонстрируя: «Ты напоминаешь мне о том, что я сама хочу иметь ребенка, но не могу себе этого позволить. Сделать карьеру для меня важнее. Поэтому на чужого ребенка я смотреть не хочу!». В Москве прохожие не обращают друг на друга никакого внимания, нередко хамят друг другу. Но ситуация сразу меняется, когда появляются дети. Стоит мне с 4-летней дочерью войти в вагон метро, как люди поднимаются, чтобы уступить нам места. Конечно, и в Германии так бывает, но в России любой малыш действует на окружение, как новорожденный Иисус. Пассажиры смотрят на ребенка, и их взгляды, усталые и опустошенные, наполняются нежностью. Пожилые женщины иногда начинают флиртовать: «Привет, малыш! Какая ты красавица, какая кудряшка! Как тебя зовут?» В ответ дочь чаще всего молчит, но если вдруг хоть пикнет, все вокруг улыбаются одобрительно и даже восторженно. Счастье, тем более детское, нельзя измерить ни в каких единицах.

Но, прожив четыре года отцом в России, я уверен, что у большинства здесь детство счастливее, чем в том, свободно-цивилизованном мире. Не говоря уж о таких нюансах, что в Германии квартиросдатчики предпочитают не сдавать жилье семьям с детьми, ведь те шумят и могут поцарапать паркет. Я пишу о России гораздо больше плохого, чем хорошего. И это не чистосердечное признание, не явка с повинной, а просто описание моей профессиональной деятельности. Во-первых, журналист, если он настоящий, в любом супе в первую очередь ищет волос. Во-вторых, что еще хуже, я политический корреспондент, 80 процентов моих материалов посвящены политике. А, простите, чтобы писать хорошее о российской политике, нужно совершать подвиги, на которые способны только самые профессиональные патриоты. Исключения бывают, но это действительно исключения.

Солянка в тарелке чересчур волосатая. Захват гринписовского судна «Арктик Санрайз» – великая победа Вооруженных сил Российской Федерации? Исчезновение Нади Толоконниковой на этапах где-то между Мордовией и Восточной Сибирью – признак гуманности системы исполнения наказаний? 50 миллиардов долларов, растраченных на зимние Игры в Сочи, – доказательство эффективности и безукоризненности путинских менеджеров? Кадыров, Жириновский, Мизулина – примеры разума, скромности и терпимости? Навальный – отважный нордический Мандела, борец за свободу и против расизма? И т.д. От цинизма и пьянства до белой горячки меня, однако, спасает та банальная истина, что человеческая жизнь гораздо больше, чем политика. Вряд ли средний европеец тратит на политику больше 4 процентов своих сил.

А средний русский, похоже, не больше 0,04 процента (отчего она, возможно, такой и стала). А в той, другой жизни, вне политики, я в России переживаю не меньше приятных, красивых и счастливых моментов, чем когда-то в Германии. А может быть, даже больше. Я встречаю не меньше умных, добрых людей. Вижу на улице больше красивых людей. В России даже немецкие овчарки и их хозяева менее агрессивные, чем в Германии. У нас во дворе жители год назад выбрали себе новое руководство ТСЖ (старого председателя, который в свое время захватил власть рейдерским способом, посадили). Сейчас правят свои, местные.

Появляются новые парковки, деревья, исчез запах вечно неисправной канализации. А несколько энтузиастов-спортсменов своими руками положили новый настил на дворовую спортплощадку. Они организуют там футбольные, баскетбольные тренировки для молодежи и для взрослых, в которых принимают участие русские, татары, дагестанцы. Во дворе также построили тренажеры и площадку для пляжного волейбола, где играют между собой смешанные команды из лиц славянской и среднеазиатской внешности. Дружба народов, короче. И тьма детей. Зимой те же мужики заливают на футбольной площадке лед. И круглый год гоняют пацанов, которые там пытаются курить или мусорить, не важно, какой они внешности. Мужикам-энтузиастам, наверное, плевать на понятие «гражданское общество», но им важно, чтобы вокруг себя и своих семей все было комфортно. Москва способна добреть. Способна даже Рублевка.

Прошлой зимой я там врезался в роскошный белый лимузин. Не то чтобы врезался, скажем так: мой передний бампер нежно поцеловал его задний. Ну что ж, я виноват, вызвали полицию, полицейские отправили нас на пост ДПС. Гололед, куча аварий, пришлось долго ждать. И водитель белого лимузина заскучал, начал меня убеждать, что вмятины у него на бампере нет, и жалеть о том, что сейчас уже нельзя просто разъехаться. Когда наконец появился инспектор, он сразу бросился к нему, объяснил ситуацию, и полицейский поинтересовался, не имею ли я (!) претензий к водителю лимузина. Нет? Тогда, с улыбкой сообщил он, дело закрыто. И попрощался. Не жди такого в Германии.

Быть может, ваши гаишники стали добрее от повышения зарплаты. Но и пограничники в будках в аэропорту тоже стали добрее. Штампуют быстро, говорят «всего доброго!», улыбаются. А мой дядя Альфред рассказывал мне, как прошлым летом его полчаса мучили американские пограничники в аэропорту Чикаго. Видно, подозревали немецкого пенсионера в намерении совершить теракт в США или хотя бы жениться на американке, чтобы получить «зеленую карту». Америка точно страна свободнее России. А добрее ли? У меня есть родственник в глубинке. Олег, менеджер магазина по продаже автоаккумуляторов, где невозможно «откатывать» или красть, с тех пор как мы стали родственниками, родил уже третьего сына, устроил первого сына на бюджетное место в престижный математический лицей, достраивает трехэтажный кирпичный дом для родителей в деревне, заложил еще один домик… А один мой (кстати, таджикский) друг только что пережил срочную и смертельно опасную операцию.

Его спасли сначала быстрая реакция врача московской «скорой помощи», затем молодой дежурный хирург, который без всякого диагноза смело вскрыл умирающего от грудной клетки до пупа. Сколько сельских учителей и врачей, несмотря на все горе-реформы в образовании и здравоохранении, спасают детей, больных и честь своего Отечества? И официальные, и неофициальные эксперты утверждают, что экономика России в застое. Что общество деградирует. Но это не совсем так. По сути, деградирует не общество, а государство; деградируют государственные концерны-динозавры; деградирует государственная телеобщественность на экранах. Общество, народ – живет, выкручивается, строится.

По оценкам группы московских социологов под руководством Юрия Плюснина, от 15 до 40% российских семей уже живут отходничеством: взрослые мужчины из села едут на такие же – нелегальные – заработки в крупные города, как и среднеазиатские гастарбайтеры. Налоги не платят, пенсию не ждут. Им точно так же плевать на государство, как и ему на них. А дома строятся, покупаются машины, трактора, даже снегоходы, чтобы подрабатывать в межсезонье. В стране возникает целый параллельный средний класс. Параллельная Россия, которая старается держаться подальше от государства и политики, но трудится, творит, растет и радуется. Конечно, и политики творят. Свою политику. Недавно отводил дочку в детский сад. Там, в раздевалке, один мальчик, темненький, нерусский, заплакал, не хотел расставаться с мамой. Громко кричал, захлебываясь от слез, и родительница рядом зло возмутилась:

– Ваш мальчик кашляет!

– Да нет, он же не кашляет.

– Нет, ваш мальчик кашляет. Вы зачем тащите сюда больных детей?

– Он не болеет, он просто плачет, отстаньте от нас.

– Ах так? Уезжай в свой Азербайджан!

Проблема в том, что в России люди не влияют на политику, но политика влияет на людей. Однако это проблема самих жителей страны, а не иностранных корреспондентов. Как отцу, мне больно, что дочь слышит такую ненависть в детском саду. А как корреспонденту? Спасибо, огромное спасибо заслуженным артистам и режиссерам театра имени «ГазпромгосдумроснефтеНТВследкомкремля». За те трагикомедии, которыми они постоянно радуют профессиональных критиканов. За то, что подбрасывают нам все, о чем наша профессия только и мечтает. Негатив за негативом.