Устойчивое общество имеет определённый набор праздничных дат, носящих для него символический, сакральный характер. Как правило, история возникновения подобных праздников уходит корнями в прошлое данного общества и народа. В историко-культурном плане они исполняют роль своеобразных маяков, освещающих перед глазами потомков триумфы и трагедии былых поколений. Лучи данных маяков – это нити, связывающие различные социальные общности и группы в единое целое. Одной лишь общности происхождения для этого недостаточно. Печальный пример отпочкования от общерусского древа украинцев, ныне активно творящих свой собственный национальный миф, является тому наглядной иллюстрацией. Нация становится нацией не только в силу фактора общей крови, но и в силу осознания общей исторической судьбы. Наличие общенациональных, всенародно любимых праздников, выдержавших испытание временем и отмечаемых из поколения в поколение – один из индикаторов зрелости социального организма, осознания им того, что он – не химера, что он реально существует.

Социальному организму постсоветской России уже более двадцати лет, но едва ли является случайным то, что за этот уже достаточно внушительный временной отрезок у нас не возникло ни одного по-настоящему массового, народного праздника. Подчёркиваю – ни одного! Всё, что мы сегодня действительно празднуем, берёт начало либо в свершениях советской эпохи, либо отсылает нас ко временам ещё более давним – к православной традиции царской России. Все те праздники, что были учреждены в постсоветское время, в широких массах не прижились и праздниками в полном смысле этого слова так и не стали.

Да и, собственно, что нам после 1991 года праздновать? Ведь все эти двадцать с лишним постсоветских лет явились для страны мерзкой и постыдной эпохой тотальных предательств и общенациональных катастроф, по определению не несущих в себе никакого содержательного, жизнеутверждающего начала. Как можно искренне радоваться по поводу того, что является демонстрацией вырождения и упадка?

Взять, к примеру, 12 июня – так называемый день России. В самом названии этого учреждённого в ельцинские времена красного дня календаря содержится едва прикрытое глумление. «Днём России» называют день, в который в 1990 году была принята Декларация о государственном суверенитете РСФСР, фактически положившая начало развалу России исторической, складывающейся в существующих на тот момент границах не один век. По сути, под именем «Дня России» нам предлагается праздновать день ликвидации России подлинной, строившейся самозабвенным трудом и ратным подвигом бесчисленного числа наших предков. Так стоит ли удивляться, что, несмотря на более чем двадцатилетнюю пропаганду, желающих искренне радоваться такому событию в стране находится не много? Ведь все «прелести» освобождения от «имперского бремени» русский народ, особенно на национальных окраинах и в бывших союзных республиках, каждодневно ощущает на своей шкуре.

Отмечать августовские даты «демократической революции» на фоне продолжающегося угасания и упадка становится совсем уж неудобно. К месту ельцинских баррикад у Белого Дома в эти дни стабильно выходит лишь кучка совершенно невменяемых либералов вроде Новодворской, к которым, правда, в последнее время взяли манеру присоединяться «борцы с ымперией» постсоветского формата. То Алексей Навальный на памятный митинг в честь 19 августа с цветами заявится, то кто-нибудь из нацдемов проклятиями в адрес СССР в Интернете разразится. Что ж, такое единение представителей разных групп внутри либерального лагеря весьма показательно. Более того, положительное отношение к данной дате вполне определённо очерчивает его реальные границы.

Что у нас там ещё остаётся из новоиспечённых праздников? 12 декабря – день ельцинской Конституции? Как-то странно было бы ожидать всенародных торжеств в честь того, что, во-первых, родилось на свет в результате антиконституционного переворота, а, во-вторых, регулярно нарушается и попирается самими же власть предержащими повсеместно и на протяжении многих лет. Подобный праздник с самого начала выглядел настолько искусственно и неуклюже, что сами учредители вынуждены были его впоследствии потихоньку упразднить. Ну, не Америка у нас, что поделать. Не повергает русских людей свод формально принятых законов в священный трепет.

Вот, собственно, и все праздничные даты, обязанные своим рождением собственно постсоветской эпохе. Не густо, согласитесь. И отнюдь нерадостно.

«А как же 4 ноября?» – может спросить меня иной читатель. – «А Русский марш?»

Что ж, здесь действительно не всё так просто. Для начала не будем забывать, что данный праздник кремлёвские политтехнологи учредили в 2005 году в целях замены им Дня Октябрьской революции – 7 ноября. Учредили по мотивам сугубо политическим: предать забвению всё, что так или иначе напоминает обществу о той великой революции для нынешнего режима архиважно. Однако выбранная ими альтернативная дата для отмечания давно ставшего традиционным осеннего «уик-энда» – 4 ноября, день освобождения Москвы от поляков – отсылает нас к свершениям былым, а не настоящим.

Вот здесь-то и случился у шулеров «сбой программы». Сами того не желая, Сурков и компания вызвали к жизни дух русского национального сопротивления. Безусловная заслуга русского движения заключается в том, что ежегодно проводя Русский марш в десятках и даже сотнях городов страны, оно действительно оживило этот поначалу выглядевший мёртворождённым праздник. И та жёсткая конфронтация, в какую власть и её медийная обслуга в преддверии каждого 4 ноября с упорным постоянством вступает с той частью наших граждан, которые увидели в сей дате не просто день некого абстрактного единства, а день именно русского национального единства (а кто, сомневается в том, что освобождение Кремля в 1612 году от захватчиков-иноземцев воспринималось современниками именно так), говорит о многом. По сути, власть всякий раз так или иначе препятствует тем, кто действительно желает искренне отметить ею же и задуманный праздник. Для стороннего наблюдателя, не знакомого с природой российского правящего класса, это, наверное, выглядит верхом абсурда!

Впрочем, не станем и мы впадать в крайности по поводу этого нежданно обретённого русского дня: практически никто в нашей стране, за исключением русских националистов и в той или иной степени им сочувствующих, на сегодняшний день не считает 4 ноября по-настоящему праздничной датой. Если же она со временем и сделается таковой не только для приверженцев одного из существующих ныне политических лагерей, но и для самых широких слоёв нашего народа, то это будет безусловная и действительно значимая победа националистов. И ощутимое поражение вельможных русофобов в Кремле.

Пока же отсутствие неоспоримых и всеми признаваемых праздников в «новой России» свидетельствует о несостоятельности самого её проекта. То, что не имеет под собой крепких духовных основ, не способно породить ни одного живого символа и не апеллирует ни к одной действительно сакральной дате (да и не имеет её), не может быть ни устойчиво, ни жизнеспособно. А то упорство, с которым наш народ, несмотря на более чем двадцатилетнее обливание помоями, продолжает держаться за символы-праздники советской эпохи (разбавляя их немного празднованием православных Пасхи и Рождества) наглядно демонстрирует, что его ценностно-мировоззренческая основа в целом сохраняется.

И это даёт нам надежду на то, что русскую цивилизацию в будущем удастся возродить.