Алексей Кудрин, с именем которого более всего ассоциируется Комитет гражданских инициатив (КГИ), так и не появился 11 ноября на презентации «Концепции комплексной организационно-управленческой реформы правоохранительных органов», которая была представлена на заседании комитета.

Кудрину вырвали зуб — это такая же правда, как и то, что президент, поздравляя полицейских с праздником, назвал МВД ключевым и едва ли не образцовым ведомством.

Сам Путин сказал о Кудрине: «Если я с ним советуюсь, это значит, что он в команде». Одновременно это значит, что и это предложение, сформулированное по результатам исследования фонда «ИНДЕМ» (Георгий Сатаров) и Института проблем правоприменения (ИПП) Европейского университета в Санкт-Петербурге (группа ученых во главе с Вадимом Волковым), не может рассматриваться только как «деловая игра».

Из исследования, представленного КГИ, следует, что «правоохранительная система РФ в настоящий момент является проблемным элементом российской государственности, а ее несоответствие общему уровню развития экономики и общества становится тормозом для экономического роста и источником общественной нестабильности». Подробный доклад ИПП и «ИНДЕМа» (два года ушло на социологию и год на написание концепции) включает два тома «диагностики» и том предложений. У нас есть возможность вывесить его заключительную часть на сайте «Новой», так что все, кто глубже интересуется темой, могут прочесть этот документ, а мы охарактеризуем его кратко.

Диагностика

Полиция в России излишне многочисленна, стоит обществу до 3 процентов ВВП, но эти деньги «размазываются» по общей массе, и в результате на каждого полицейского приходится по 20 тыс. долларов в год, включая зарплату, оснащение и обучение. За эти деньги один полицейский в среднем ловит одного преступника в год (сравнительные цифры по другим странам есть в докладе). Чрезмерная централизация полиции плодит бесчисленные «штабы» и генерирует «палочную» отчетность.

«Палочная» система, будучи следствием чрезмерной централизации, сама становится и причиной нарушений прав граждан: как обвиняемых в совершении преступлений, так и потерпевших. Правилом стало возбуждение уголовных дел не по наиболее опасным преступлениям, которые, напротив, часто скрываются, а по тем, где уже есть надежный подозреваемый. Такие преступления, тем более если речь идет о специально выделяемых показателях (допустим, идет кампания по борьбе с наркотиками), регистрируются даже избыточно, в результате в места лишения свободы идут не самые опасные, а то и вовсе не виновные лица.

Если уж преступление зарегистрировано, подозреваемый будет найден во что бы то ни стало и почти наверняка признается «во всем». В 92 (!) процентах дел, направленных в районные суды, содержалось признание подсудимого. По сути, будущий обвинительный приговор суда предопределяется еще до возбуждения дела, когда у подозреваемого нет ни защиты, ни процессуальных прав.

Поэтому, в отличие от руководства, чьи поздравления полицейские выслушали перед концертом 10 ноября, граждане ожидают от полиции неправомерных действий и насилия в отношении себя — так отвечает при опросах каждый второй городской житель.

Предложения

Предложения ИПП и Комитета гражданских инициатив предполагают увеличение расходов на каждого полицейского за счет сокращение их численности. Это может быть достигнуто прежде всего путем передачи внутренних войск Министерству обороны, а также освобождения структур МВД от непрофильных функций. Например, предлагается реорганизовать вневедомственную охрану в коммерческое предприятие, каковым она и является внутри МВД, но сейчас, вместо того чтобы платить налоги в бюджет, получает из него многомиллионные дотации. Однако главный резерв сокращения, с точки зрения авторов концепции, — это многочисленные «штабы», которые не были затронуты в ходе недавней «реформы», а по сути — переименования милиции в полицию.

После этого оказывается, что МВД, в общем, нечего делать. Взамен МВД (и СК, хотя авторы об этом прямо не говорят) предлагается создать систему трехуровневой полиции. Федеральная полиция должна будет заниматься расследованием тяжких и особо тяжких преступлений на всей территории страны, имея свои подразделения на местах. Точно так же в компетенции региональной полиции окажется расследование преступлений менее тяжких, а на муниципальную будет возложена охрана общественного порядка, а также регистрация всех преступлений с последующей передачей материалов для расследования на региональный или федеральный уровень.

При этом предполагается, наряду с созданием отдельного ведомства по борьбе с должностными преступлениями внутри «силовых структур», создать также федеральное агентство криминальной статистки, поскольку то, что выдается за таковую сегодня, не позволяет даже увидеть реальные структуру и динамику преступности.

В докладе КГИ эти предложения хорошо обоснованны и детально проработаны, но назвать их новыми нельзя. Как вспомнила в ходе обсуждения в КГИ Тамара Морщакова, предложение о создании самостоятельного органа криминальной статистики обсуждается с 60-х годов прошлого века. А федеральный закон об основах местного самоуправления, принятый в 2003 году, содержал прямое указание на необходимость принять закон о муниципальной милиции, но МВД десять лет блокирует все предложения об этом.

«Политическая воля»

Члены КГИ 11 ноября подвергли эту концепцию критике не только по существу, но еще больше с позиций ее «утопичности». Сатаров и Волков ответили на вопросы, но здесь важнее, что думает об этом Кудрин. Так совпало, что неделей раньше я подготовил с ним интервью, которое вывешено на сайте КГИ, а мои вопросы в основном совпали с теми, которые члены комитета, за отсутствием Кудрина, задали докладчикам. Мы можем просто соединить их возражения и вопросы с ответами Кудрина из интервью.

Кирилл Кабанов скептически предупредил авторов концепции, что противостоять ей будут не только отдельные должностные лица, но целый класс. Чуть раньше в интервью Кудрин уже согласился с этим, назвав проблему «политэкономической». «Класс» в тот же день 11 ноября ответил авторам концепции через свое лобби в Думе и Совете Федерации, а на заседании КГИ аналогичные возражения были высказаны Владимиром Овчинским — бывшим руководителем российского Интерпола, а сейчас советником министра внутренных дел. В целом эти возражения сводятся к тому, что предложенные ИПП приоритеты приведут к ослаблению в борьбе с преступностью. Однако тем, кто в очередной раз вспоминает об интересах потерпевших, Кудрин советует самим пройти путь регистрации в полиции заявления о неочевидном преступлении.

Создание муниципальной полиции, считают противники предложений, приведет к повсеместной «Кущевке». Однако эта модель, мультиплицируемая также в виде создания гражданами отрядов самообороны (как в Сагре), возникает при централизованной схеме и именно в результате того, что полиция на местах отчитывается только перед «штабами», а не перед населением. Обсуждая опасность «сепаратизма», можно, конечно, вспомнить, как приморский ОМОН отказался разгонять во Владивостоке демонстрацию против запрета «правого руля» и пришлось вызывать подмосковный. Но разве эта инициатива, которая спровоцировала «сепаратизм», исходила с местного уровня?

Те, кто склонен скорее поддержать реформу, указывают на ее неотделимость от решения других, не менее сложных социальных вопросов, например, от наличия в России независимого правосудия. Я также задавал Кудрину вопрос: почему он заговорил именно о реформе полиции, а не о бюджетной реформе или реформе (возвращении) местного самоуправления, тем более что концепция предусматривает одновременно с созданием муниципальной полиции и передачу на этот уровень соответствующей части бюджета. На это был дан ответ: «Политические реформы не могут не сопровождаться экономическими, равно как и наоборот. Серьезная реформа должна проводиться одновременно везде».

В общем, с какого краю ни берись, а получается революция пока что «сверху». Так, вероятно, думает и Кудрин, с которым «советуется» Путин. Что задумал Путин, не знает никто, но мы можем предположить, что он видит опасность, с одной стороны, в потере контроля над «силовыми структурами», которые узурпируют и его власть, а с другой — в революции снизу. Поэтому чрезвычайно сильное лобби «силовиков» все же остается не единственным, от кого зависит «утопичность» предложений КГИ и Алексея Кудрина.

P.S. Увы, уже сегодня «силовое лобби» одерживает очередную победу в Государственной думе, где в первом чтении принимается закон о внесении в Конституцию поправок в связи с предстоящей ликвидацией Высшего Арбитражного суда РФ. Это мощнейший удар по независимости суда в целом, без чего о реформе «правоохранительных органов» вообще нет смысла говорить. Подробнее об этом – в следующем номере.