В. Ш. Игорь Станиславович, на сегодняшний день РБК-ТВ является одним из самых авторитетных новостных каналов в России. Какова история его появления?

И. В. Это была идея бывших владельцев РБК. Если говорить более конкретно, то можно назвать Германа Каплуна. Среди многих его проектов было несколько, что называется, с дальним прицелом, которые он видел не только на несколько лет, но и на несколько десятилетий вперёд.

Идея РБК-ТВ возникла в 2002 году, и тогда многие восприняли её критично: зачем нужен канал об экономике, о биржах для частных инвесторов, это же не Америка, никому это неинтересно! А Герман тогда говорил: подождите, через пару лет у большинства деловых людей будет постоянно включен даже не сам телеканал, это будет такая бегущая строка на компьютере в фоновом режиме. И это будет РБК!

Так оно и получилось. За это время канал пережил много трансформаций, и тяжёлые времена, и легкие, и финансовые трудности, и взлёты, и провалы. Менялась идеология канала: сегодня РБК-ТВ рассчитан на более широкую аудиторию, а начинался он как рассчитанный на делового человека биржевой канал, глубоко уходивший в проблемы различных отраслей. Сейчас же это скорее общественно-политическое СМИ.

В. Ш. Но каналов много, и многие заявляют себя как новостные, но становятся успешными немногие. В чем формула успеха РБК?

И. В. Тут много слагаемых. На первом этапе, то ли из экономии средств, то ли за счёт понимания, – ведь придумали телеканал люди, которые к телевидению отношения не имели, – телевизионных звёзд на канал не приглашали. Были приглашены с различных каналов «рабочие лошадки», то есть люди, которые очень хорошо знают своё дело.

Сложнее было с ведущими. Существовала дилемма: кого брать, чтобы разговаривать про биржи? Надо было или профессиональных ведущих учить экономике, или экономистов учить вести эфир. Оказалось, что второе легче. Так на РБК засияли такие звёзды, как Олег Богданов, человек с биржи, оказавшийся отличным телеведущим. Но были и профессиональные журналисты, отработавшие многие годы на телевидении, та же Маша Строева, которая блестяще начала разбираться в экономике.

Кроме того, за проектом телевидения стоял холдинг РБК, где были отличные «продажники»: канал продавали в пакете с интернетом, а к тому времени РБК была одной из трёх крупнейших интернет-компаний России. Ну и, конечно, явление под названием «Просто повезло».

«Я ЗАВИСИМ САМ ОТ СЕБЯ»

В. Ш. А как вы оказались в журналистике и на РБК-ТВ?

И. В. На телевидении я впервые оказался в 1991 году, мы с Игорем Потоцким делали экономическую передачу на «Авторском телевидении». Точнее, он делал, а я её продавал. У меня была компания, которая называлась «Солар». Мы продавали экономическую информацию, то есть занимались тем, чем занялась РБК три года спустя. Но тогда получалось это не очень удачно. Наверное, упорства не хватило.

До этого мне довелось поработать в журнале «Юность», в «Молодёжном журнале», но журналистом я себя никогда не считал и не считаю теперь. В 91-м я закончил Авиационный институт. Я занимался аэрогидродинамикой и, какое-то время, жизнеобеспечением пилотируемых аппаратов. Но авиатор из меня получился плохой. Вообще, очень многие гуманитарии прошли через МАИ. Место это было особенное. В МАИ учили думать, но во многих это умение будило вещи, далёкие от техники и авиации.

Потом я уехал в Америку и долго жил за границей. В Америке и в Европе занимался различными коммерческими проектами и о журналистике не думал вообще. Но в 2003 году я прилетел из Нью-Йорка в Москву, дела в бизнесе у меня шли не очень, я занимался различными интернет-проектами. И в это время обвалился NASDAQ, что очень сильно подкосило интернет-индустрию. И вот, в 2003 году я приехал сюда, и неожиданно люди, совершенно со стороны, предложили мне сходить на новый телеканал, потому что они меня там кому-то порекомендовали. Я пришёл, побеседовал, и неожиданно мне предложили хороший контракт. Так я оказался у истоков канала с огромным простором для творчества.

РБК был и остаётся одним из тех каналов, которых в России практически нет, который пытается не быть политически ангажированным и по которому можно услышать то, чего нет на других каналах. Я вообще считаю, что он такой единственный. Тот же «Дождь» появился намного позже, и он ангажирован своими убеждениями. У меня же на РБК никогда не было такого, чтобы по политическим соображениям мне запрещали что-то говорить. Например, уже после того как Прохоров купил канал, прошёл четырёхчасовой марафон партии «Гражданская платформа», который я вёл и на котором я критиковал Михаила Дмитриевича со всех сторон.

В. Ш. А как вы понимаете независимость в журналистике? Она существует, или это понятие весьма условно?

И. В. Вообще, конечно, абсолютной независимости нет. Мы видим множество «независимых» средств массовой информации, которые очевидно зависят от позиции тех, кто их финансирует или ими управляет. Хотя, конечно, нет такой технологии, когда каждое утро кто-то объяснял бы журналистам, о чём говорить, а о чём нет. Есть самоцензура, оглядка на позицию СМИ или руководства, и есть, как в моём случае, собственные убеждения, которые являются тоже своего рода цензурой. Конечно, я стараюсь, чтобы мои убеждения не перекрывали объективную картину мира, но отдаю себе отчёт, что убеждения влияют на мою позицию. Получается, что я зависим сам от себя.

«Я СЧИТАЮ ЛИБЕРАЛЬНУЮ ПОЛИТИКУ ПРЕСТУПНОЙ»

В. Ш. Сейчас много говорят об экономическом кризисе в России, РБК-ТВ – это бизнес-канал. Какой вы видите ситуацию в стране? С точки зрения канала, что у нас сейчас происходит в экономике?

И. В. Я не смогу сказать с точки зрения канала, поскольку у нас на канале полный плюрализм мнений, и вы не найдете двух ведущих, которые сойдутся в одном и том же. Лично для меня: я вижу кризис, он есть и будет, я вообще считаю либеральную экономическую политику преступной. Кризис и не кончался, мы видим зажравшуюся Москву и нищие регионы. Кризиса нет лишь для опредёленной, очень мизерной части населения, для олигархов. Но достаточен ли он для социального взрыва? Нет, сейчас недостаточен.

Считаю ли я 2008 год кризисным, когда у людей в 2—3 раза урезали зарплаты и многие оказались на улице? Да, но по мне он был недостаточно глубоким. По мне, так лучше бы он грянул сильнее и мы увидели бы вынужденную перестройку экономики. Но этого не произошло, и никаких реальных структурных преобразований сделано не было. Залили банковскую систему ликвидностью, «спасли банки». Но спасали-то конкретных людей, олигархов.

Мы так и не ушли от сырьевой зависимости и провели просто позорные реформы образования, науки, армии. Но это моё личное мнение, а не мнение канала. Многие мои товарищи со мной не согласятся. И в этом весь РБК…

В. Ш. РБК-ТВ – это команда или жёсткая бизнес-схема?

И. В. Ну, любое СМИ – это «террариум единомышленников». Творческие люди очень плохо уживаются в одном объёме. У нас чёткое разделение между каждой из программ. Канал новостной, и в той или иной степени все говорят об одном и том же, просто по-разному преподносят эти новости. И, соответственно, у нас есть внутренняя конкуренция, каждый по-своему решает, как ему сделать свой рейтинг.

Но мы можем сколько угодно ссориться из-за того, что кому-то дует из форточки, а кому-то наоборот жарко, но никто никого не станет подсиживать, делать подлости. Поэтому нас всё же можно назвать командой. Мы друг другу помогаем, делимся контактами, взглядами, идеями. Но у каждого своя ниша. Если Маша Строева говорит о том, какое влияние то или иное событие имеет на российские компании, то я говорю в целом о политике. А новостной выпуск Таманцева – это такие длинные новости с попыткой серьёзного разговора.

«ПРОЗРЕВАТЬ – ЭТО НОРМАЛЬНО»

В. Ш. Насколько ведущий Виттель изменил Виттеля как человека, как личность?

И. В. Абсолютно изменил! Я стал погружаться в огромное количество тем, которые раньше мне даже не приходили в голову. Теперь по некоторым таким темам я диссертацию смогу написать. Потому что, выходя в эфир, я должен не хуже моих гостей понимать внутреннюю логику событий, знать политические расклады. Спустя десять лет я могу рассуждать о политике Дагестана Средних веков или об альтернативных источниках электроэнергии, о чём я раньше никогда не задумывался.

В. Ш. Говорят, что журналист – профессия дилетантов. Насколько журналист должен быть компетентен?

И. В. В этом особое отличие РБК. Телеканал ведут люди компетентные. В своё время, в детстве, в восьмом классе, когда у меня были большие проблемы с математикой и физикой и учителя на меня просто махнули рукой, меня привели к великому педагогу-репетитору Николаю Николаевичу Острогскому. Это человек, который смог меня заинтересовать и математикой, и физикой, и вообще точными науками, он пробудил во мне желание узнать, как оно работает. До этого мне было интереснее читать книги на задней парте. Вот так же случилось и с телевидением. Можно сколько угодно говорить о нефти, не разбираясь в этом. Но когда ты общаешься с нефтяниками-профессионалами, то очень скоро появляется интерес: а что такое нефть, а откуда она взялась? Так за десять лет работы на телеканале я открыл для себя много нового и интересного.

В. Ш. Какие качества вы цените в людях?

И. В. Я в людях только трусость не выношу и ещё «скользкость». Когда у человека нет сердцевины. Нормально, когда человек с годами меняется – я сам в юности у Новодворской в партии состоял, а потом ярым консерватором стал, крайне правым, можно сказать. Если бы мне кто-то тогда сказал, что большинство моего окружения будут составлять офицеры ФСБ, спецназовцы, грушники, которых я ценю за мужество, честность, открытость, я бы решил, что этот человек сумасшедший. Но сегодня я такой. И это нормально – прозревать и понимать. А вот когда люди не имеют ни убеждений, ни характера, ни воли и только непрерывно мимикрируют, это действительно ужасно.

В. Ш. Каковы планы на будущее?

И. В. Никаких. Я вообще не строю планов на будущее.