«В детях — наше будущее», — привычно и справедливо говорим мы, гордо взирая на парочку собственных отпрысков. Двое детей современными родителями воспринимаются почти как демографический подвиг. Трое ребятишек в семье — уже подвиг без всяких «почти». Ну а дальше вообще героизм, отмеченный медалями и орденами. Прекрасно, конечно, что у нас есть звание мать–героиня, вот только бабушки и прабабушки этих замечательных женщин, имея по 5 — 6 сыновей и дочерей, ни на какой особый общественный статус не претендовали. Для них это была норма. И они просто пользовались уважением окружающих, если дети вырастали толковыми, испытывали чувство законной гордости за себя и знали, что будет кому подать им в старости пресловутый стакан воды.

Сегодня нам свойственно в какой–то мере идеализировать жизнь прошлых поколений. Да, мы знаем: на долю предков выпали страшные войны, беспощадные болезни, у них отсутствовал бытовой комфорт, как мы его представляем. Но темп существования людей тогда был спокойнее, нервы у них не страдали, как у нас. По крайней мере, мы так думаем, рассуждая об ушедших веках. Поэтому и детей предки могли себе позволить столько, сколько получалось, не то что мы, бедненькие–несчастненькие. Им бы наши проблемы!.. Все может быть. Но у каждого поколения свои проблемы, и выстраивать их по некоей шкале тяжести не получится. Уже хотя бы потому, что нам никогда не узнать, каково было 100, 200 лет назад прокормить ребятню без социальной помощи государства, вылечить без гарантированного бесплатного медобслуживания и выучить без школы в соседнем дворе. Тем не менее они и кормили, и учили, и лечили. Наверное, потому что себя меньше жалели. Так что «стакан воды» зарабатывали всей своей молодостью, поскольку всегда осознавали его настоящую ценность.

Среди современных демографов популярны дискуссии на тему: способствует ли росту многодетности улучшение материального положения семей? Одни уверены, что увеличение дохода позволяет супругам уверенно смотреть в будущее и не бояться все больше и больше расширять семейство. Что ж, убедиться в логичности таких рассуждений нетрудно, стоит только побеседовать с нынешними молодыми парами. С округлившимися от эмоций глазами они расскажут, сколько требуется денег на полноценное развитие ребенка. Но доводы оппонентов звучат тоже вполне резонно. А утверждают они, что чем лучше живет семья в материальном плане, тем меньше у нее желания обременять себя кучей детишек. И статистические данные подтверждают эту тенденцию. Где же выход из современной демографической коллизии? Ведь нынче население Беларуси неуклонно сокращается, количество детей уменьшается. По существующей классификации, если в общей численности населения удельный вес детей в возрасте до 15 лет не превышает 20 процентов, то такое общество считается стареющим, вымирающим. У нас подсчитано, что к 2020 году, если не предпринимать решительных усилий по изменению демографической ситуации, этот показатель упадет до 14,4 процента.

Демографы с мировыми именами все же приходят к следующему выводу: материальные меры стимулирования семьи дают лишь кратковременный эффект — после всплеска рождаемости вновь наступает ее спад. Одним словом, высокий уровень достатка — не гарантия высокой рождаемости. Нужно еще что–то предпринимать. Иначе при сложившихся уровнях рождаемости и смертности прогнозируемая численность населения в 2020 году составит всего 8,8 млн. человек. При этом количество детей в возрасте до 15 лет сократится до 1,27 млн., а число пенсионеров увеличится до 2,3 млн. человек, то есть будет практически вдвое больше, чем поколение внуков. Что касается потенциальных мамочек — их у нас пока вполне достаточно: в 2015 году ожидается примерно два с половиной миллиона. Главное, чтобы все эти мамы не ограничились одним ребенком или максимум двумя.

Немало разговоров ведется о том, где у нас рожали и рожают больше — в городе или деревне. Сейчас — везде мало. А раньше больших семей хватало и в селах, и на городских рабочих окраинах, и в среде зажиточных господ. Хотя, конечно, крестьянские семьи были все же более многодетны. Оно и неудивительно — надо работать на земле, требовались рабочие руки. Белорусы же никогда трудиться не ленились. Тяжело работали и копили заработанное, копейка к копейке, без фанатизма, но бережливо. В первую очередь для того, чтобы поставить на ноги детей. У моего полесского прадеда Петра на рубеже XIX — XX веков было пятеро детей — трое сыновей и две дочки. Сам прадед всю свою жизнь много работал и сумел–таки парней выучить, они даже высшее образование получили. Вот на девочек сил уже не хватило. Но здесь и приоритеты выставлялись другие: считалось важным хорошо выдать дочку замуж. Поэтому девичья наука прежде всего заключалась в домашних умениях — шить, варить и т.д. В чем тоже просматривается своя сермяжная (даже в наше продвинутое время!) правда.

Кстати, любопытный факт в тему. В СМИ приводились данные, что доля разводов в западной части Беларуси, более аграрной по сравнению с центральным и восточным регионами, на момент распада СССР составляла немного больше 30 процентов от заключенных браков, тогда как в соседней Литве — около 50. Правда, в целом по Беларуси тоже разводилось около половины семей, а на урбанизированном востоке — даже свыше 70 процентов. Выводы каждый делает сам.

В XIV веке легендарный князь Гедимин, основатель династии Гедиминовичей, по силе и значению подобной Рюриковичам, имел 7 сыновей и 6 дочерей. Дети вступали в династические браки, сыновья, как и отец, при случае и необходимости воевали — короче, самыми разными путями строили государство, которое стало историческим предшественником современной независимой Беларуси, — Великое княжество Литовское. А если бы Гедимин ограничился одним ребенком или двумя? Может, тогда и ВКЛ не появилось бы на карте мира?

Существует ли панацея от обступивших нас демографических проблем? Одно–единственное решение найти, безусловно, не получится. Но в комплексе мер не последнее место обязательно будет принадлежать и тем духовным правилам и принципам, которые достались нам от предков. В том числе добрым традициям большой и дружной белорусской семьи. Будем им следовать — без «стакана воды» точно не останемся.