Церкви советы не нужны

Иерархи РПЦ и некоторые ее активные прихожане выступили категорически против инициативы создания в структуре российской власти аналога Совета по делам религий, который с 1965 по 1991 годы функционировал как государственный орган при Совете министров СССР.

Похоже, что внутри православной церкви все больше людей осознают свое подчиненное государству положение, в которое они сами загнали себя в период борьбы с “информационной войной против РПЦ”, организованной якобы мифическими “либералами”.

Однако шансов отстоять относительную автономию от власти и отбиться от попытки навязать верующим нового “обер-прокурора Священного синода” у Московской патриархии сегодня немного.

Попав в ловушку отчуждения от излишне активной, с точки зрения патриарха Кирилла и его окружения, части российского общества, РПЦ неожиданно для себя обнаружила, что степень ее зависимости от государства на порядок выше, чем еще недавно казалось. Видимо, многим в синодальных комитетах и комиссиях представлялось, что они с государством равные партнеры в деле борьбы со всевозможными злокозненными происками “врагов России”. И то, о чем не раз предупреждали так называемые “церковные либералы”, для большинства иерархов РПЦ и активных прихожан оказалось неожиданностью.

На чиновничьем уровне власть просто перестала воспринимать православную церковь не только как религиозную организацию, но даже просто как сущность, автономную от госаппарата. Это вполне естественное последствие для тех, кто привык постоянно обращаться к бюрократам с просьбами (причем отнюдь не духовного свойства). Рано или поздно чиновники таких просителей начинают мерить одной с ними меркой. Ну а когда ты слишком часто в ответ выполняешь уже их просьбы, то тебя и вовсе начинают держать за подчиненного.

Так что нет совершенно ничего удивительно в том, что нашлись люди, которые, начав воспринимать РПЦ как одно из подразделений госаппарата, посчитали необходимым эту связь формализовать. Разумеется, с единственной целью — добавить эффективности.

После событий в Бирюлево стало совершенно очевидно, что каналов для диалога между государством и обществом не хватает. И вместо того, чтобы менять аппарат, заставляя его работать и с неформальными контактами тоже, бюрократическая машина привычно начала создавать новый орган по “обратным связям”.

Вначале, вроде, решили, что это должна быть работа с диаспорами. Потом, исходя, вероятно, из того, что диаспоры бывают не только национальными, но и национально-религиозными, решили “добавить” духовную компоненту. Ну а под конец все “уравняли”. Во-первых, потому, что нельзя включить в зону ответственности нового органа только, скажем, мусульман суфийского толка, а православных не включать. Во-вторых, потому, что главный национальный вопрос – это все же русский, после Бирюлево отрицать это уже никто не берется. А русской диаспоры в России, простите, нет. Зато есть способная ее прекрасно заменить по формальным признакам Русская православная церковь. Ее и предложили “взять в оборот”, судя по всему, забыв спросить согласия в патриархии.

РПЦ в ответ начинает уклоняться от такой сомнительной чести и защищать свою автономию. Совет по делам религий памятен многим иерархам, и они не хотели бы вновь оказаться внутри столь жесткой властной вертикали. Тут ни о какой “симфонии власти светской и власти духовной” речи уже не идет. Вертикаль, она и есть вертикаль – одни сверху, другие снизу.

“Правая рука” патриарха Кирилла, председатель Отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Иларион, заявил в эфире телеканала “Вести-24”, что считает скорее вредным возможное создание госкомитета по делам религий. В свою очередь активные прихожане, вроде председателя Союза православных граждан Валентина Лебедева, уже переходят в наступление, утверждая, что “наша политическая элита должна обратиться к Богу, только тогда она станет неуязвимой для любых провокаций, а Россия — процветающей и могучей страной”.

Вот только с точки зрения тех, кто выдвинул предложение создать новый госорган по делам религий, это уже не диалог равного с равным, а бунт подчиненных. Расправляясь с другими бунтовщиками, иерархи РПЦ не заметили, как последовательно помогли уничтожить все силы, которые потенциально могли защитить их от наступления государства.

Мало того, в союзники Московский патриархат выбрал себе многочисленных “православных активистов”, то есть людей, для которых важна не их личная вера, а политическая роль церкви, использование ее потенциала для развития все того же государства. На самом деле, это именно их инициативы развивают чиновники.

И даже если слова спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко о том, что “в России обязательно нужен комитет по делам национальностей и религиозных объединений” реализуются не сегодня, с повестки дня эту идею никто не снимет. Как показывает современный российский опыт, воплощение в жизнь таких предложений – это лишь вопрос времени.

Впрочем, для церкви как прибежища верующих, а не юридической организации, в этом можно найти даже серьезный плюс. Настоящая церковь постепенно будет уходить в подполье, отстраняясь от государства, слишком близкие отношения с которым и стали причиной решения подарить православным нового “обер-прокурора Святейшего Синода” или генерала КГБ Куроедова, который два десятка лет курировал политику советской власти в отношении религии.