В целях цензуры глава МВД предлагает приравнять многие сайты к СМИ.

В определенных случаях интернет-ресурсы законодательно будут относиться к СМИ, заявил министр внутренних дел России Рашид Нургалиев на совещании по противодействию экстремизму в Хабаровске.

«При всех положительных моментах распространения информационных технологий именно интернет стал наиболее мощным каналом распространения, в том числе, деструктивной идеологии, средством связи организации и координации различных акций», — считает глава МВД.

Всего в настоящее время в глобальной сети насчитывается свыше 7,5 тысячи экстремистских сайтов. «Необходимо разработать целый комплекс мер, которые позволят ограничить деструктивную деятельность подобных интернет-ресурсов, в то же время не посягая на свободу обмена информацией, — заявил министр. — МВД России инициировало внесение изменений и дополнений в федеральный закон «О средствах массовой информации». Теперь в определенных случаях интернет-ресурсы законодательно будут относиться к СМИ».

По словам главы МВД, сегодня, 4 августа, президиум российского правительства рассмотрит внесенный министерством проект о поправках в УК РФ, которые устанавливают уголовную ответственность за финансирование экстремизма и за экстремистскую деятельность с использованием информационно-телекоммуникационных сетей.

Рашид Нургалиев также отметил, что на территории страны действуют около десяти крупных религиозных сект. «Необходимо отслеживать и своевременно пресекать их противоправную деятельность», — добавил министр.

Напомним, днём ранее Рашид Нургалиев озаботился нравственностью современной молодёжи. Его заинтересовало, что молодые россияне слушают, читают и смотрят. По его мнению, юноши и девушки забыли романсы, вальсы — а это «истоки и корни». И это, со слов Нургалиева, может играть не последнюю роль в обострении проблемы экстремизма.

«Мне кажется, давно назрела ситуация, чтобы провести мониторинг в стране, узнать, кто что слушает, читает и смотрит», — цитирует РИА «Новости» слова министра, сказанные им в ходе выездного заседания межведомственной комиссии по противодействию экстремизму в России.

Пока планируемые поправки в закон о СМИ не опубликованы. Но можно предположить, что это очередная попытка правоохранительных органов распространить действие закона «О СМИ» на всех пишущих в интернете.

Дело в том, что статус средства массовой информации не только даёт редакциям и журналистам некоторые привилегии (присутствие на официальных мероприятиях, обязанность госорганов отвечать на запросы и т.д.), но и устанавливает определенную ответственность, вплоть ло уголовной. Скажем, СМИ не могут написать название некоторых организаций, кроме как со словом «запрещённая» — например, «запрещённая НБП». Не могут приводить слова экстремиста или террориста и т.д.

Очевидно, эти же правила правоохранители хотели бы распространить и на весь интернет. Беда в том, что список тех, кому запрещено высказываться, постоянно пополняется. И если редакции обязаны следить за этим процессом, то обычные граждане вряд ли будут этим заниматься.

Опрошенные нами эксперты не понимают, как это будет выглядеть с точки зрения закона. Это и технически достаточно сложно — объявить блог или ресурс средством массовой информации решением какой-нибудь комиссии полицейских или даже судом невозможно. Для этого надо полностью менять закон «О СМИ», вообще перестраивать всю логику работы журналистов. Да и в таком случае успех не гарантирован, считает известный блоггер Антон Носик.

«СП»: — Антон Борисович, как это технически может выглядеть? Как это будет работать?

— Это вообще никак не будет работать. Совершенно очевидно, что министр никогда в своей жизни не читал закон «О СМИ». Дело в том, что регистрация в качестве СМИ в России только добровольная. И чтобы вас зарегистрировали в качестве средства массовой информации, вы должны не только написать заявление в соответствующий орган, а этот орган не имеет отношения к МВД, но и предоставить данные главного редактора, и написать устав.

«СП»: — И заплатить пошлину.

— То есть, Нургалиев за семь с половиной тысяч сайтов напишет уставы, назначит главных редакторов, составит за них заявления, уплатит пошлины, и сделает так, чтобы всем им доставили свидетельства о регистрации СМИ. Это будет любопытный процесс, но вообще это противоречит главному положению — регистрация СМИ в России добровольна, нельзя никого принуждать это делать. Разве что Нургалиев сам согласиться быть главным редактором всех этих СМИ.

Нормальная позиция выглядит так: в стране есть законодательство, и все люди, находящиеся на её территории — не граждане, а вообще все люди — являются субъектами этого законодательства. Если люди нарушают какой-то закон, то неважно, где они это делают — на бумаге, в интернете или на улице. В этом смысле выделять интернет в отдельное производство — нонсенс.

Этот вопрос рассматривал американский суд в 1996-м году, и он согласился с мнением юридических экспертов, которые считали, что не может быть в стране одно законодательство для интернета, и другое — для общества, для тех же людей в реальной жизни.

«СП»: — Тем не менее, постоянно пытаются принять законы об интернете.

— Слава Б-гу, это ещё ни у кого не получилось. Юридически все эти идеи несостоятельны. Не может быть закона о том, что можно в обычной жизни, а в интернете — нельзя. Можно, конечно, ввести такой закон, который бы гласил, что в интернете все остальные законы прекращают своё действие — в том числе, очевидно, и физические законы.

Бывший генеральный секретарь Союза журналистов России Игорь Яковенко вообще считает, что заявление министра ближе к медицинской области, чем к юридической, а поправки, предлагаемые Нургалиевым — заведомо бессмысленными.

— Для того, чтобы комментировать высказывания министра внутренних дел Рашида Нургалиева, требуется несколько иное образование чем у меня. Я филосов, социолог и журналист, а тут требуется медик. Мне не хватает квалификации врача определённой специальности.

То, что он говорит последнее время — невнятица, поток сознания, который очень тяжело воспринимать. Человек работает министром внутренних дел, это должность подразумевает некую юридическую подкованность. Он заявляет о том, что в интернете есть 7,5 тысячи экстремистских сайтов. Это значит, что он плохо выполняет свои обязанности? Почему эти ужасные люди не в тюрьме?

Что касается сайтов и СМИ. Кто их будет относить к СМИ? Действительно, наш «Закон о СМИ» – хороший, работает уже 20 лет. И в нём всё чётко и ясно — если сайт регистрируется как СМИ, то он, соответственно, подпадает за этот закон.

«СП»: — И несёт ответственность?

— Не только. Приобретает определённые права, защиту, статус журналиста. Если ты не зарегистрирован, то как тебя можно «отнести к СМИ» — это уму непостижимо.

Вместо того, чтобы искать преступников — на улице, в СМИ, на сайтах — министр начинает менять классификацию и устанавливать «отнесение сайтов к СМИ», что и противозаконно, и бессмысленно.

Сегодня, действительно, очень многие интернет-ресурсы по сути являются СМИ, а блоггеры становятся журналистами. Это вопрос социологический, правовой, но это не дело для министра внутренних дел.

«СП»: — Если я понимаю ситуацию правильно, то это выглядит следующим образом: у нас есть Россвязьнадзор, который рассылает СМИ предупреждения о недопустимости экстремистской деятельности, например, за упоминание запрещённых организаций. Пара предупреждений — и закрытие. И тоже самое они хотят сделать для блоггеров — официально предупредили, те или удаляют, или их ресурс ликвидируют.

— Опять-таки это не борьба с преступностью. То, что у нас называется «экстремизмом» — очень невнятно, законодательство невнятное. Но даже здесь — вместо борьбы с преступниками идёт борьба со СМИ и с интернетом.

И что такое «закрыть СМИ»? Это означает табуировать название — ничего, кроме названия, у СМИ нет. Была газета «А», вас закрыли, на следующий день вышла газета «Б». Это бессмысленное занятие, вроде попыток вычерпать море.