«Господи, зачем я журналист?» – написала на страничке в Фейсбуке Ксения Ларина. Это было в тот день, когда мы с ней и другими коллегами находились на фестивале в Болдине и, слушая и исполняя Пушкина со знаменитой веранды, вдруг узнали о выдвижении В.В. Путина в президенты.

Этот вопрос я сама повторяю уже давно, но никогда раньше так часто и с такой, наверное, обреченностью. Сейчас уже мало сказать, что профессия измельчала или умирает. Нет, все выглядит гораздо страшнее и жальче. Помните последнюю серию «Гарри Поттера» и отвратительное, скользкое, скорчившееся на земле существо, оставшееся от Волан-де-Морта? Выпотрошенный, опустошенный, обессиленный, вызывающий и гадливость и подобие жалости одновременно.

Недавно я по просьбе одной довольно известной компании записывала шуточный выпуск новостей к ее юбилею. Надо было провести небольшой опрос на улице: спросить у прохожих, за кого они будут голосовать, чтобы потом подклеить другие вопросы. Никакой, конечно, политики, все было более чем невинно, для внутреннего пользования. Так вот, девочки, которые пошли на улицу с камерой, вернулись в шоке. Люди буквально убегали от них, прячась по кустам в самом прямом смысле слова. Те же, кого удавалось поймать перепуганными насмерть, начинали твердить: «Я скажу все что надо, все что надо…» Или с ужасом спрашивали: «Мне за это ничего не будет?»

А я помню, как, начиная работать корреспондентом 11 лет назад, выходила снимать опросы – на улице очередь выстраивалась, все хотели высказаться.

СМИ уже давно пора расшифровать по-другому: Страх Массовой Информации. Боятся журналистов – но не потому, что они говорят правду, а потому что просто противно, как от тараканов. Потому что могут переврать, подставить, представиться не той телекомпанией, вклеить слова совсем в другую передачу и т.д. Боятся сами журналисты. Причем страх этот уже так врос в них, что они его не чувствуют. «Кожа, в которой я живу».

Я, например, больше чем уверена, что Прилепина не пустили в эфир не по звонку сверху (могу, конечно, ошибаться), а просто из соображений «как бы чего не вышло». Страх включается раньше разума. Мне трудно представить, что бы я чувствовала, окажись я на месте ведущей, которую вот так заставили заменить гостя. Просто даже дико это вообразить, умерла со стыда, наверное, в лучшем случае. Но очень многим кажется дикостью как раз моя рефлексия.

Именно поэтому искренность в нашей профессии, особенно на телевидении, воспринимается в последнее время как признак либо легкого сумасшествия, либо удачно замаскированной конъюнктурности. История, которая произошла со мной недавно и к которой я подбираюсь, собственно, и побудила меня все это написать.

Примерно месяц назад мне позвонили с телеканала «Культура». Пригласили в новое утреннее шоу (оно стартовало 26 сентября). «Ведение одиночное или в паре?» – спросила я. «Бог с вами, какие пары, мы одного-то найти не можем. На рынке катастрофическая ситуация, приличных ведущих нет вообще, полгода ищем». Меня этот пассаж повеселил. Я сразу вспомнила нескольких «приличных» ведущих, которые уже давно обретаются только на радио или ведут ток-шоу в Интернете, но на центральные каналы их почему-то не зовут…

Ладно. Прихожу на «Культуру», беседуем в кабинете. «Вы знаете, – признается мне теленачальник, – ваша фамилия вообще-то возникла сразу, но потом мы ее отмели. Мы нашли ваше выступление на “Гранях”».

Тут надо сделать лирическое отступление и сообщить о том, что для проекта “Грани-ТВ” я записывала, как и многие другие журналисты и не только, небольшой монолог на свободную тему. Это было еще четыре года назад, перед предыдущими выборами. В этом ролике, который действительно оказался всюду растиражирован, я всего-то и говорю, что журналисту надо иметь свое мнение и не бояться его отстаивать. Не призываю к свержению строя, не обзываюсь на президента или премьера. Нет, только говорю: «Не бейте себя по рукам!»

«Вы понимаете, – продолжает мой собеседник, – для них тут это важно. Как вас в прямой эфир ставить, если вы можете в любой момент что угодно сказать?» За этим следует убийственное признание: «Но мы так уже долго ищем, что, наверное, согласны и на это».

Конечно, через две недели мне позвонили и очень вежливо сообщили, что моя кандидатура все-таки не утверждена. Но только по гендерному признаку! Взяли одних мужчин. На этих мужчин с женскими именами и фамилиями вы можете полюбоваться теперь в эфире канала «Культура».

Чуть не забыла главное. Когда зашел разговор о “Гранях”, мой собеседник произнес коронную фразу: «Жаль, это нельзя стереть!»

Они там думают, что такие вещи пишутся в бреду или для пресловутого пиара, а потом память легко чистится. Но я и сейчас готова повторить свой монолог слово в слово.