Прыжки выше головы – исконно русский спорт. Такова наша национальная идея, основанная на принципах христианского стоицизма. Превращение в сверхчеловека путем превозмогания себя и идейного самопожертвования. Добровольно-принудительный порядок – наш порядок, национальный.

Сначала он был выражен в религии. Христиане многое позаимствовали у римского стоицизма, хотя и не спешат этого признавать. Но основы-то те же – превосходство духовных ценностей, отказ от материальных. «Нельзя» даже когда «очень хочется». Потому что нравственный долг – он сильнее голода и холода. Как говорили римляне, «ваше счастье не нуждается в счастье».

Потом стоицизм проявил себя в коммунизме. Та же религия, по сути, но с вождем вместо бога и монументами вместо храмов. Даже рай там свой был, только на земле, хотя такой же мифический. Вспомните, как, забив на свое благополучие, родители шли на его возведение. Перевыполняли планы и били рекорды уже чисто по инерции. В итоге коммунизм плодил сверхлюдей как на конвейере. И медленно, но верно, согласно долгосрочному плану, создавал несокрушимую державу. Удалось это сделать в первую очередь благодаря людям, которые были готовы свершать усилия над собой и умели ждать.

А потом наступили 80-е. Принципы стоицизма изрядно пошатнулись за годы брежневского простоя. Мы посмотрели сначала на Запад, который вроде как гнил-гнил, но при этом процветал, а потом и на Европу. И тут, как говорил Хазанов, мы быстро «забыли, что у нас все это есть», и захотели жить если не там, то хотя бы как там.

Из принципиальных стоиков, создавших сначала великую империю, а затем и великую страну, мы превратились в обычных потребителей, которым просто хочется носить импортную одежду и кушать в «Макдональдсе». Подвигам над собой в такой стране уже было не место.

В итоге дружным порывом развалили Советский Союз. Как и положено, с размахом, не задумываясь о последствиях. А последствия были – вместо демократии наступила вседозволенность, материальные ценности перевесили моральные. Оглядевшись и поняв, что современная Россия как-то не спешит чудом превращаться во вторую Европу, сердца народа вновь затребовали перемен.

Не учитывалось при этом, что за десять лет ни одна страна, измученная закономерными экономическими потрясениями, никакой Европой не станет. А ведь за потрясениями следует не менее длительное восстановление. Особенно когда речь заходит о такой огромной стране, как Россия, собирать которую приходится буквально по кусочкам.

В этом ключе понять недовольных нынешней ситуацией в стране можно. Последовательная и нудноватая политика Путина, лишенная крутых и резких поворотов, не учитывает национального характера, которому нужны страсть и трепет. И неважно, что в конечном итоге действия власти направлены на то, чтобы максимально приблизить российский образ жизни к европейскому. Плевать, что выплатили государственный долг, вывели из комы многострадальную экономику и повысили уровень жизни. Что вступили в ВТО на выгодных для себя условиях. Ведь нам нужны подвиги: проекты, которые начинают делаться за час до дедлайна и сдаются ценой дикой мобилизации, гораздо интересней распланированной работы.

Жалко лишь, что менять действующую систему резко, как призывают многие недовольные, означает новые десятилетия потрясений и восстановлений. А если учесть, что Россия все еще находится в стадии реабилитации, таких десятилетий может быть не два и не три. Современное общество показало, что не способно быстро восстановить страну после революции, как это сделали советские граждане после 1917 года. Потому что для этого, в числе прочих, нужна хотя бы капелька внутреннего стоицизма. Без него выше головы точно не прыгнешь.

Мальчишник в Вегасе 3 рецензии