В феврале этого года после одного из Госсоветов Премьер-министр страны обратился к ученым России с просьбой о конкретных предложениях по модернизации экономики, повышению эффективности социальной сферы и выбору модели, по которой страна будет жить дальше. В результате поручения Премьера были обозначены два представителя науки и образования, руководители этих работ: ректор Академии народного хозяйства Владимир Александрович Мау и ректор Высшей школы экономики Ярослав Иванович Кузьминов. Были сформированы экспертные группы, которые работают и к августу должны представить Премьер-министру соответствующие интеллектуальные продукты.

Ситуация напоминает 2000 год, когда Путин шел на выборы Президента и создал для этого Центр стратегических разработок Грефа, в котором была разработана соответствующая программа социально-экономического развития страны. Прошло 10 лет. Премьер совершенно справедливо ставит вопрос о переосмыслении итогов пути, вопрос о выработке стратегического видения и дальнейшем развитии страны. Рубеж обозначен – это 2020 год.

В ноябре 2008 года Правительство выпустило Концепцию долгосрочного социально-экономического развития России на период до 2020 года. Это было странное время, когда только что утвержденная концепция сразу же вошла в противоречие с реалиями кризиса.

Вопрос о том, как живет и как будет жить страна, чрезвычайно актуален. И кому, как не ученым страны на него отвечать? Что же за ответ мы получаем? Во-первых, о самой Концепции 2008 года. Это странный документ, который, в основном, содержит пожелания, справедливые и тривиальные цитаты из учебников, никак не обоснованные количественные показатели развития, поражающие воображение своим оптимизмом, и твердые вкрапления в виде радикально либеральной доктрины, на которой собственно и держится вся концепция. Ее суть в том, что экономика должна быть предельно открытой: то есть еще более открытой, чем сегодня. Соответственно, внешнеторговый оборот должен вырасти. Демонетизация экономики сохраняется и к 2020 году так и не возрастает хотя бы до среднемировых показателей. Современные финансовые оборотные средства так и не восстанавливаются. Зато акцент делается на ожидание иностранных инвестиций, соответственно, кредитный поток на развитие тоже имеет иностранное происхождение. Ударным тезисом документа является дальнейшее сокращение государственного присутствия в экономической и социальной сфере, форсированная приватизация, перевод социальных услуг на коммерческие основания и содержание их за счет средств населения. Система образования перестраивается на коммерческие основания и ориентируется на подготовку эмигрантов в соответствии с потребностями рынка рабочей силы на Западе.

На сегодня именно эти требования предъявляются к российской школе и российскому вузу.

При этом упоминаются многие совершенно правильные и справедливые целеполагания, такие как инноватизация, структурная отраслевая реформа в пользу большей доли отраслей конечной сборки. Несмотря на это, как и в сфере валовом выпуска, так и в экспорте, интенсивности инновационного процесса, в производстве и в деятельности бизнеса и предприятий не поставлено конкретных проблем, которые собственно нужно решить.

Почему на сегодня эти вопросы не решаются, почему продолжается утечка капиталов из страны вместо притоков иностранных инвестиций? Почему капитал не перетекает из отрасли в отрасль, конкретно из сырьевых отраслей, преимущественно углеводородных, в высокотехнологические с высокой степенью передела? Почему не снижается уровень бедности в стране? Почему российские студенты и школьники все хуже выглядят на международных сравнительных олимпиадах? Почему население страны продолжает сокращаться? Почему кредит на развитие в стране по-прежнему не доступен? Почему предприятия равнодушны к инновациям, а под инновациями по-прежнему понимается покупка зарубежного оборудования вместо ноу-хау и изобретений в национальном инновационном комплексе? Таких «почему» слишком много. Но без их постановки концепция повисает в воздухе прекраснодушных пожеланий.

Это означает, что торжествует либеральная доктрина, а оценки состояния страны, экономико-социальной сферы, международного положения, динамики всех показателей с позиций прозрачных критериев, связанных с национальными интересами, национальной безопасностью страны, нет. Доктрина торжествует, притом торжествует она в режиме безграничного и радикального воплощения ее установок, что видно, например, при формировании бюджетной политики. Под обозначением оптимизации государственных расходов понимается их сокращение и планируется доведение доли государственных расходов в ВВП страны до минимального уровня даже по сравнению с самыми либеральными экономиками мира, например, с американской.

Сам подход к государственному строительству и экономическому социальному развитию ровно такой же, какой существовал, как это ни парадоксально прозвучит, в Советском Союзе. Тогда тоже преобладала идеологическая догма, которая возводилась в ранг всесильного учения, не подлежала критике и обсуждению, а ключевые опорные параметры развития приобретали экстремальный вид. Например, степень централизации управления в стране в относительных единицах стремилась к 100%, доля государственной собственности в структуре собственности также приближалась к 100%. На сегодня вектор процесса противоположный, но по смыслу такой же эксремальный. Неостановимо уменьшается доля государства в имуществе, доля государственных расходов в ВВП, растет внешнеторговый оборот, растет сырьевая компонента в экспорте и валовом выпуске, снижается инновационная компонента, процессы идут в однозначном направлении.

История и современная наука показывают, что управленческий подход, связанный с однонаправленной изменчивостью, неверен! Управление сложной социальной системой, такой, как страна, может осуществляться только в режиме решения многомерной задачи на оптимизацию. Есть около 60 ключевых независимых параметров управления, которые находятся в арсенале государства, не с точки зрения контроля собственности или финансов, а с точки зрения управленческого воздействия, как директивного, так и нормативно-правового, и мотивационного. Эти параметры являются показателями управленческого выбора: какова ставка рефинансирования ЦБ РФ? Каков уровень налогов и уровень прогрессии подоходного налогообложения? Какова доля госрасходов в ВВП, какова доля оплаты труда в ВВП? А вот критерием успеха является вовсе не рапорт о том, сколько чего приватизировано или сколько получено иностранных инвестиций (иностранцы никогда не будут инвестировать геополитического соперника в должной степени). Критерием успеха, конечно, является значение тех функций целей, которые государство и общество должны выбрать для себя в прозрачном, ясном, недвусмысленном виде.

Что это за критерии развития? Конечно, это социальные, демографические, гуманитарные факторы – образованность, квалификация, культурность, воспитанность, гуманистичность, мировоззренческая устойчивость населения. Это социальный гуманизм в действии, это социальная справедливость, которая отвечает обеспечению достоинства каждого человека в стране, как в большой семье, в которой важен и ценен любой – даже больной, даже сирый и убогий. Это устойчивый экономический рост и качество развития, связанное с оптимальной отраслевой структурой, с оптимальной структурой финансов в стране, с оптимальной инфляцией и безработицей. Причем опять-таки оптимальными они являются, как факторы социального успеха страны и как функции цели при управлении иными пакетами независимых параметров. Такой подход в России уже 20 лет не применяется.

Концепция долгосрочного развития России до 2020 года исходит из неолиберального и радикалистски-экстремистского подхода, и на сегодня экспертные группы, которые предлагают свои рабочие материалы Премьер-министру, закрепляют и развивают эту печальную традицию. Основная идея применительно к кризисному уроку заключается все в том же – сокращение государственных расходов, коммерциализация социально-экономических отношений в стране, ориентация на иностранные инвестиции, на внешнеторговый оборот. Совершенно ясно, что успеха в нами понимаемом смысле страна на этом пути достигнуть не сможет. Возникает очень важный вопрос: каким образом донести до сведения руководителей страны, до Правительства, до Премьер-министра, что существует иная научная платформа способов достижения успехов в развитии страны?

В демократическом обществе для этого всегда существует легальное оппонирование и политическая оппозиция, существует институт особого мнения, которое в обязательном порядке принимается к сведению. Поскольку оно чаще всего отражает представления меньшинства, то повлиять на конечное решение чаще всего оно не может, но прозвучать, выступить аттрактивной точкой для концентрации интеллектуальных, организационных, политических, исследовательских усилий оно может и должно. Поэтому, будучи членом первой экспертной группы, созданной по поручению Путина, как и другие участники таких групп, мы решили провести самостоятельные интеллектуальные дискуссии, собрание экспертов и обсуждение вышеперечисленных тревожных вопросов, с тем чтобы выйти на особое мнение.

Истина ни в науке, ни в практике практически никогда не находится голосованием. Истина – дама более утонченная. Подход в рамках альтернативы радикальной неолиберальной идее и модели развития страны заключается в том, что снимается главное болезненное явление – лукавость модели. Неолиберализм, если вскрыть его сущность, является лоббистской моделью, обслуживающей интересы меньшинства общества, а именно богатого меньшинства. Им доступна демократия в виде выборов, им доступно лоббирование в виде давления на лиц, принимающих решения, им доступны масштабные коррупционные схемы, подавление самостоятельности и взвешенности власти, им доступны власть и деньги. И чтобы не говорилось о свободах и правах человека, заметим, что об обязанностях и ответственности человека при этом не упоминается. Если же взять самую высокопоставленную цитату в российской действительности, то она звучит так: «Бедный не может быть свободным!». Соответственно свободным может быть только богатый. На этом логика замыкается. В рамках этого подхода большинство населения является расходным материалом. Поэтому и не нужно удивляться тому, что, чем дальше от Москвы, тем ниже стандарты жизни и меньше шансы на развитие. Богатое меньшинство сосредоточено в столице. Большинство населения при этом зачастую просто не нужно, потому что капиталы инвестированы в эффективные производства за рубежом, а то и просто лежат на депозитах в иностранных банках.

А население может вымирать, может спиваться… Чтобы оно особенно не возмущалось, включим кривые зеркала на телевидении, запустим попсу, организуем потоки наркотиков и доступного алкоголя, раскрутим рекламу потребительских ценностей жизни, исключим культурно-воспитательный элемент из традиционной русской педагогики в школе, воспитательный процесс в ВУЗе, и искомая стабильность в интересах богатого меньшинства будет получена. Это практически портрет сегодняшней России.

Альтернативная модель исходит из другого посыла: каждый человек – бесценен, государство является социальной оболочкой, созданной обществом в интересах большинства, задачи этой оболочки – отвечать за успех развития во всех сферах жизнедеятельности страны. Государство в этом подходе, в этой модели отвечает за все, не в смысле директивного распоряжения всеми обстоятельствами, а в смысле триады своих неотъемлемых полномочий: прямое управление государственным имуществом в рамках административной подчинённости, создание правил игры, то есть нормативно-правовых правил и законодательства, наконец, мотивация частного капитала, предпринимателей с тем, чтобы их интересы были согласованы с общественными и государственными. Собственно, так любое успешное современное государство и действует. Государственное управление экономическим и социальным развитием при этом формулируется, как задача на оптимизацию функции успеха в многопараметрическом пространстве. Это принципиальные нормы управления. В отличие от ориентации только на валовой рост и индекс инфляции, даже скорей только на индекс инфляции, этот подход отвергает демонетизацию экономики, как очень эффективную диверсию против ее развития. Этот подход заставляет внимательнейшим образом формулировать критерии развития и находить решения. Например, оптимальный коэффициент монетизации экономики не 30%, как сегодня, а 170-180%. Оптимальная доля государственного имущества не 40-45%, а 65%. Оптимальная доля государственных расходов в ВВП страны опять – таки не 30%, а 60-70 %. (Заметим, однако, что это вовсе не 100% для Советского Союза). Всё это – результат научного моделирования, расчетов, решения оптимизационных задач, которые дают именно такие цифры.

Важно заметить, что ни одна из подсказок от опыта успешного развития иных стран в прямом виде неприменима в российской действительности. Перенесение результатов решения оптимизационных задач развития для иных государств и цивилизаций на российскую почву невозможно без учета российской специфики. Научный подход дает возможность увидеть так называемую многомерную поверхность успешности, максимизация положения страны на которой возможна, когда для каждой страны, для России в частности, выбираются уникальные параметры управления. В этом свете сегодняшняя социально-экономическая модель страны выглядит как полусуверенная, асоциальная, либеральная, монетаристская, экспортно-ориентированная, архаико-сырьевая, не чувствительная к инновационной мотивации и не имеющая перспектив развития. Эта модель несовместима с жизнеспособностью страны, как большого социального организма.

Альтернативная модель выглядит иначе, она выглядит противоположно. В ней государство управляет вышеозначенными параметрами в тройственном смысле. Восстановив монетизацию, мы получим возможность суверенного инвестирования на уровне в сотни миллиардов долларов в год, так как это делает Китай. Государство должно создавать мотивирующие, дифференцированные шкалы по принципу «кнута и пряника». В тех сферах, куда нужно привлечь капитал, снижают налоги и увеличивают субсидиарные компоненты. Это позволит менять отраслевую структуру экономики, это позволит стимулировать приток капитала в депрессивные северные отдаленные территории страны, выравнивая развитость регионов и поддерживая социальные стандарты жизни людей во всех субъектах федерации. Государство устанавливает прогрессивное налогообложение, в отличие от сегодняшней плоской ставки подоходного налога, с целью перераспределения и снижения расслоения населения по доходам. Государство обеспечивает гарантированные расходы на социально и гуманитарно значимые сферы жизни страны: образование, науку, культуру, воспитание, массово-информационное воздействие. Государство цензурирует информацию. Речь не идет о предварительной цензуре, но о строгой и жёсткой нравственной цензуре, методы которой известны и необходимы стране.

Государство из сервисного цеха по оказанию услуг населению (неолиберальный подход), когда гражданин платит налог и якобы нанимает чиновника для оказания услуг, должно перейти в иное качество. В первом случае за скобками остаются ценности, на которые должно опираться государство. И лукавость, повторю, именно в том, что сегодня эта ценность единственная – это обслуживание интересов богатого меньшинства. К тому же современная модель организована клановым образом, что достаточно очевидно в современной России. В рамках нового подхода, государство превращается в социальную оболочку, созданную обществом в интересах общества и большинства народа страны. Оно провозглашает высшие ценности, которые являются факторами успешности развития страны во всех ее сферах. Это действительно иная модель. А поскольку Премьер-министр совершенно однозначно призвал к тому, чтобы была найдена новая модель роста, к тому, чтобы прозвучали все предложения, в том числе и альтернативные, в пятницу 22 апреля в Центре проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования соберётся круг экспертов, которые эти задачи будут обсуждать. На обсуждение приглашены как представители науки, так и представители бизнеса. Самое главное, что это люди, которые мыслят, которые стремятся прозрачным образом говорить на языке интересов страны, ее безопасности и устойчивого развития. Такой подход в стране есть, он имеет право на существование, он должен звучать. И российское руководство и российская власть совершенно объективно заинтересованы в том, чтобы этот голос услышать.

22 апреля в 16.00 будет организована прямая интернет-трансляция обсуждения.

С.С.Сулакшин, д.полит.н., д.физ-мат.н.