Молодой офицер накрыл своим телом гранату – погиб, спасая своих солдат. Президент наградил его посмертно званием Героя. Моему поколению – поколению, пережившему войну, есть с чем сравнивать – и в плоскости гуманности, и в плоскости политики.

Советская военная литература и публицистка немало писала и о буквально таких же точно случаях, и о подобных им. Подвиги Гастелло, Талалихина, Матросова и других – свидетельство самоотверженности Человека. Помнятся лозунги на стенах – «Сам погибай, а товарища выручай!» И даже в Уставе Красной Армии это положение было возведено в принцип.

Природа выработала во всём живом инстинкт самосохранения – именно неодолимый инстинкт. Но – в отличие от всего остального живого, человек этот инстинкт, оказывается, может преодолеть и поступить не по инстинкту, а по сознанию. Почему? Где действительная природа человека – в следовании инстинкту всего живого, или в следовании сознанию? И откуда берется это сознание? Почему стадо животных, каких-нибудь антилоп, при нападении хищника – бежит в панике, и каждая особь спасает себя, а человек в опасности не щадит своей жизни ради остальных?

Правду сказать, и не во всяком стаде – каждый сам за себя. Буйволы выстраивают круг самцов, загораживая собой самок с детенышами. Разный исторический, биологический опыт, в разных условиях, рождает разное поведение. Но у человеческого рода его исторический опыт – связан неразрывно с процессом становления человека. Люди религиозные могут сколько угодно говорить о заповедях от бога, о нравственности, ниспосланной свыше. Но есть несомненные научные факты.

Сознания без речи не бывает, а инструмент сознания – речь – возникла у людей в трудовом общении. Центр речи в коре головного мозга неразрывно связан с центром управления рукой – органом труда. И при инсульте они вместе выходят из строя – всем известный медицинский факт. Тут не поспоришь. Общение в труде – неустраняемый фактор становления человека от самого начала его развития – от самых первобытных дней. И религия, как отражение бытия человека, не прошла мимо этого фактора и возвела труд в источник благосостояния, в нравственный императив поведения человека. Так же не прошла она и мимо общественного характера природы человека и так же возвела в нравственный императив его поведения – вознося в доблесть подвиг – «не щади живота (жизни) своего за други своя».

И эти нравственные заповеди, рожденные, отобранные жизненным опытом, изначально действовали в обществе, без них не может быть общества. Это естественное диалектическое соотношение общего и частного – частное составляет общее, но без общего нет и частного. Частное может выбыть из общего. Общее уцелеет. Но если исчезает общее – исчезает и частное. Идеал – пожертвовать собой ради общества – стоял в основе религии угнетённых, в раннем христианстве, – жертва Иисуса Христа. И в этом была суть исчезнувшего впоследствии гуманизма христианства. Возрождение гуманизма произошло (и не могло не произойти) в антиподе религии – в науке, и конкретнее – в науке об обществе – в марксизме-ленинизме. Произошло как ответ на пренебрежение нравственными изначальными императивами. Пренебрежение, порожденное предоставленными для животных инстинктов возможностями роста производительности труда. Возможность частного благосостояния вопреки общему, индивидуальный успех, дал временные преимущества для развития производственных возможностей общества. Погоня за частным интересом поначалу организовывала в обществе производство, подавляя общественный интерес масс, не выработавших еще общего сознания, классового сознания, интересом меньшинства, выработавшего сознание, отрицающее природный нравственный императив человечества. Отрицание состояло в возведении в императив принципа частной наживы. Этот принцип в «святой простоте» сформулировал в наше время наш отечественный буржуй – Константин Боровой, партийный соратник одичалой «гуманитарной моралистки» Новодворской: «каждый должен сам строить своё благополучие, а общее благополучие будет результатом, суммой этих благополучий». Христианскими заповедями здесь и не пахнет, но церковь ныне этот принцип не осуждает, а приветствует, фактически. Суть его откровенно эгоистическая, животная: конкурируй, живи как в джунглях, будь сильнейшим, и пусть неудачник плачет. Прошли времена Евпатия Коловрата и Минина и Пожарского. Спасай себя сам, лезь без очереди в свой собственный рай.

И вот – неожиданно – молодой офицер, дитя подлого времени, времени торжества и позора боровых – вдруг опровергает – нет, не прошли те времена.

«Не бездарна та природа,

не погиб ещё тот край,

что выводит из народа

столько славных, то и знай».

Оказывается жив тот человек в нас, которого создавало человеческое общество, и который был наиболее полно воплощен в образе СОВЕТСКОГО ЧЕЛОВЕКА.

Да, конечно, в подвигах, но и не только в подвигах, – и в быту, в простой обычной жизни действовал принцип гуманизма, принцип коллективизма, принцип примата общественного перед частным. Ему противостоял псевдо-гуманистический принцип, названный почему-то «гуманитарным принципом» – принцип западного индивидуализма, принцип примата «прав отдельного человека», частника, индивидуума – в противовес правам человеческого общества. Принцип тот же, что и – «спасти сержанта Брайана» – любой ценой, поставив общество на попа. Но – если подумать – это же показуха, это маскировка эгоизма, это – доведение индивидуализма до крайности, до абсолюта, вопреки принципам эгоизма обращение к обществу жертвовать ради частного – того самого, которое не желает ничем поступиться для общества, того, что собиралось само строить своё отдельное, частное благополучие. Воистину – эгоизм, возведенный в абсолют.

И вот что надо добавить в свете подвига молодого офицера. В той ситуации, что сложилась в нашей стране, есть своя особенность. Наш народ имеет уникальный опыт, что живет в народной памяти, так же, как, например, жил в памяти французского народа опыт французской Великой революции. У нас это – опыт советской жизни, опыт реализации настоящего человека – СОВЕТСКОГО ЧЕЛОВЕКА. Его искажают, высмеивают и проклинают. А он живёт, передается от отцов к детям, внукам и правнукам. Потому что в основе его – общественная, т.е. социалистическая природа человека. И недаром мировые опросы общественного мнения в год миллениума показали, что человеком тысячелетия человечество признает Карла Маркса, а приверженность социализму за десять лет ельцинского правления выросла с 60% опрошенных до 77%. Вряд ли она понизилась за годы путинщины.