Министерство образования и науки объявило о проведении «всероссийского научного аудита», который, по мнению министерских чиновников, позволит «оценить эффективность деятельности ученых и научных организаций». Минобрнауки объявило, что контролем за наукой (ее «аудитом») в России будет отныне заниматься британская аудиторская контора «PricewaterhouseCoopers».

Контора известная, что и говорить. Но – прежде всего – оказанием аудиторских и консультационных услуг. На своем сайте PwC активно предлагает клиентам проведение «аудиторских проверок результатов финансовой и производственной деятельности предприятия». Да, помимо того, готова помочь любой компании «повысить качество внешней финансовой отчетности». Про «аудит науки» на сайте – ни слова. Впрочем, отныне с помощью Минобрнауки РФ, PwC, видимо, сможет рекламировать себя и как мастера подобных дел. За приличную плату, разумеется.

По данным из министерства, нашей казне эта затея с проверкой учреждений «на наукопригодность» обойдется 90 000 000 рублей.

По словам ее авторов, аудит PwC «позволит повысить эффективность работы ученых и грамотно перераспределить бюджетные средства на перспективные научные разработки». Более того, в дальнейшем министерством планируется проводить подобный аудит регулярно. Ну, регулярно, так регулярно.

Но, изумляется отечественная научная общественность, почему во все сектора национальной науки вдруг запускается иностранная кампания со штаб-квартирой в Лондоне, от рекомендаций которой будет зависеть житие-бытие науки российской?

И каким образом специалисты по «проведению аудиторских проверок результатов финансовой и производственной деятельности предприятий» будут разбираться в особенностях организации научной работы, причем во всех отраслях научного знания? Да, кроме того, кто даст гарантию, что предстоящие выводы экспертов PwC не будут «коррелироваться» с интересами науки британской или какой-нибудь другой? А то, еще какими интересами? Ссылки на «абсолютную доброкачественность репутации» могут быть, конечно, приняты к сведению, но не убеждают.

Совсем недавно, после разгоревшегося скандала вокруг экс-министра РФ г-жа Скрынник (напомним, что речь идет о хищения 39 млрд. бюджетных рублей), PwC «пересмотрела свои заключения за 2008-2009 гг.» по проверкам в Росагролизинге, и пришла к выводу, что убыток был получен при заключении фиктивных сделок, направленных на умышленное искажение отчетности.

Что, в свое время эксперты лондонской конторы этого не разглядели? О чем это говорит? Вероятно, о том, что «PricewaterhouseCoopers» отнюдь не безупречна. И даже в тех проверках, которые ее сотрудники проводят на хорошо известном им поле финансового аудита, могут делаться выводы, которые потом, в ситуации «жареного петуха», приходится корректировать. Где гарантии, что в затее с «всероссийским научным аудитом» подобная история не повторится? Или, может быть, министр образования и науки РФ г-н Ливанов такие гарантии получил? Тогда не мешало бы об этом поведать все той же научной общественности.

Министерство же просто сообщило, что некая PwC займется анализом российского и зарубежного опыта оценки деятельности ученых и создаст систему комплексной оценки, включающей в себя публикации, регистрацию интеллектуальной собственности, получение грантов, участие в прикладных разработках и другие параметры.

А каждому российскому ученому – Оруэлл отдыхает! – будет присужден индивидуальный номер, который позволит оперативно отслеживать информацию.

Это особо интересный пункт «ливановской программы». Остается полюбопытствовать, а как быть с теми учеными, которые работают над закрытыми темами? Или у нас отныне тем, закрытых от британских аудиторов, не будет? По этому поводу никаких разъяснений от министерства тоже не поступало.

Между тем совсем недавно были обнародованы позорные (а какие еще?) результаты оценки работы высших учебных заведений России, проведенной по пяти параметрам мониторинга. Ни один из этих параметров не имел никакого отношения к сути их деятельности. После разгоревшегося скандала, самой резкой критики со стороны общественности министерство пошло на попятную, и ряд вузов были «реабилитированы».

Где гарантии того, что проведенный «втихую» этот самый, затеваемый «научный аудит» не завершится подобным фиаско, перед этим намертво парализовав работу научных учреждений страны?

Уверенное же в себе министерство убеждено, что эта новация будет способствовать «модернизации» отечественной науки. Заместитель министра г-н Федюкин даже пообещал, что «по итогам аудита предполагается создать “научную карту”, на которой будут отмечены успешные и не очень» научные коллективы.

Легко представить, как над этой картой (на манер Михаила Илларионовича Кутузова в пору борьбы с супостатом Наполеоном Бонапартом) склонятся министр Ливанов, его заместитель Федюкин, прочие сановные чиновники, и будут принимать ответственное решение: куда двигать российскую науку. Или горе-картографов вовремя поправят, и этого все-таки не случится?

Только очень хотелось бы, чтобы поправка была сделана до того, как в очередную «модернизационную программу», вызывающую кучу вопросов у ученых страны, будут вбуханы те самые 90 000 000 рублей. Для «Pricewaterhouse Coopers» деньги может быть и невеликие, а вот для российской науки – еще как ощутимые!

Не лучше ли их отдать на серьезные научные программы отечественным ученым, чем споспешествовать процветанию отдельно взятой британской аудиторской конторы, роль которой «в исправлении русской науки» видится не только туманной, но и весьма забавной.