На фоне заполонивших информационное пространство красочных сюжетов с Украины, в столице которой протекает очередное бурное выяснение, какой «цивилизационный выбор» выгоднее, в мире происходят события не такие яркие в медийном плане, однако не менее судьбоносные для Киева.

24 ноября в Сербии прошла торжественная церемония начала строительства сербской части газопровода «Южный поток». Символическая сварка первого шва трубы газопровода состоялась в 80 километрах к северу от Белграда, в районе населенных пунктов Ковиль и Шайкаш. За церемонией следили президент Сербии Томислав Николич, премьер-министр Ивица Дачич, министр энергетики РФ Александр Новак и глава компании «Газпром» Алексей Миллер.

Сербский участок «Южного потока» пропускной способностью 40 млрд кубометров в год и протяженностью примерно в 420 километров обойдется, по последним оценкам, в 1,9 млрд евро. От магистральной ветки планируются отводы в Хорватию, Республику Сербскую (Босния и Герцеговина), рассматриваются варианты ответвлений до Македонии. 11 ноября сообщалось, что Россия и Сербия планируют построить отвод от магистрального газопровода «Южный поток» в Косово.

Помимо символической церемонии сварки, в активе у российской и сербской сторон три соглашения — об одобрении кредита между компаниями «Газпром» и «Сербиягазом» на половину стоимости сербского участка «потока», был подписан договор о транспортировке газа по газопроводу «Южный поток» по территории Сербии, а сам сербский участок газопровода получил статус общественно значимого и национального проекта. Такой статус потенциально позволяет «Южному потоку» стать трансъевропейской магистралью, не попадающей под действие Третьего энергопакета ЕС, запрещающего поставку и транспортировку газа одной компании и требующего предоставлять доступ к газораспределительным сетям третьим лицам.

Глава «Газпрома» Алексей Миллер отметил на церемонии, что сербский участок является наиболее важной частью всего проекта «Южный поток», так как Сербия становится центром хранения и распределения газа в Европе. «Этот проект навсегда ликвидирует транзитные риски и обеспечивает надежные поставки газа потребителям, как в Сербии, так и в Европе», — сказал глава «Газпрома». Таким образом, стратегическое значение Сербии заключается не только в создании транзитного сегмента «Южного потока», но и в хранилищах газа на европейской территории.

Это значение, как видно, было осознано достаточно давно. Ещё 21 ноября 2011 года состоялся торжественный ввод в эксплуатацию ПХГ «Банатский Двор», которое является одним из крупнейших объектов хранения газа в Юго-Восточной Европе. Активный объем хранения ПХГ составляет 450 млн куб. м газа, максимальная производительность на отбор — 5 млн куб. м в сутки. При открытии «Банатского Двора» особо подчёркивалось, что ПХГ обладает потенциалом для дальнейшего расширения. Ранее, в 2009 году, было заключено соглашение между «Газпромом» и арабской госкомпанией Abu Dhabi National Energy Co. (ОАЭ), известной как TAQA, и рядом других инвесторов о строительстве ПХГ на четыре миллиарда кубометров в Голландии.

Насущная необходимость реализации расширения имеющихся в Европе ПХГ — и создания новых — возникла в текущем году, совсем недавно. И, во многом, была опять связана с Украиной, политика руководства которой в своё время привела к появлению самой идеи минимизации связанных с непредсказуемостью монопольного транзитёра рисков поставок углеводородов в Европу. Год назад украинскими властями было принято решение нарушить принцип «take or pay» действующего до 2019 года контракта с «Газпромом», максимально сократить количество закупаемого природного газа, по возможности используя «реверсные» схемы закупок. Фактически, покупая российский газ у европейских стран, которым он достаётся дешевле. И, помимо всего прочего, использовать накопленное в ПХГ значительное количество газа для собственных нужд. Украина располагает 13 ПХГ общей активной емкостью более 31 млрд куб. м., и накапливаемые в них объёмы обычно предназначались для смягчения эффекта от резкого роста европейского спроса в холодные периоды и функционирования самой украинской ГТС. Которой необходимо порядка 21,5 млрд куб. м. газа в хранилищах для стабильной работы.

Логика, а, точнее, оптимизм украинских газовиков и финансистов понятен. Состояние украинской экономики таково, что обозначенную в действующем контракте цену газа, вполне «европейскую», Украина платить не в состоянии. Каждый месяц потребления российского газа, невзирая на всякое сокращение закупок, выкачивает из украинского бюджета примерно 0,8-0,9 миллиарда долларов, при том, что у Киева не только дефицитный бюджет государства, а также активно расходуются золотовалютные резервы. В таких условиях — и особенно на фоне евроинтеграционных чаяний части населения страны, которые, по мнению руководства Украины, позволят привлечь кредиты от МВФ, идея остановить до поры закупки у «Газпрома» и расходовать накопленные для других целей резервы, уповая на тёплую зиму и грядущую финансовую помощь извне, появляется естественным путём. Тем более, что за все услуги по транзиту «Газпром» заплатил авансом на год вперёд, и получить уплаченные 1,3 миллиарда долларов назад было бы затруднительно.

В ноябре Украина уведомила «Газпром» о полном прекращении закупок, однако после телефонного разговора премьер-министра Украины Николая Азарова с российским коллегой Дмитрием Медведевым, «Нафтогаз» перестал поднимать газ из ПХГ и возобновил его покупку у «Газпрома». Тогда эксперты — в первую очередь, украинские — предполагали, что российская монополия заинтересована в том, чтобы пойти на уступки, договориться с Украиной о бесперебойном транзите, поскольку ответственность перед европейскими потребителями будет нести «Газпром», а не «Нафтогаз». Разумеется, прохладно относящиеся к «Газпрому» европейские чиновники не замедлили Украину поддержать — европейский комиссар по вопросам энергетики Гюнтер Оттингер заявлял, что Европейская комиссия рассматривает возможности хранения газа в украинских подземных газовых хранилищах в объемах от 35 до 60 млрд куб. м. Комиссар отмечал, что этот потенциал хранения газа будет обеспечивать большую безопасность поставок, но не объяснял, что стало причиной для таких выводов.

В оперировании аргументом подземных хранилищ, действительно необходимых для выполнения обязательств «Газпрома» перед европейскими потребителями, и правда есть рациональное зерно. Однако, вместе с появлением рычага давления на «Газпром», такая политика не могла не привести к желанию и большой мотивации «Газпрома» и его европейских партнёров устранить риски не только в области чистого транзита. Стоит отметить на полях, что надежды Киева (и Евросоюза) на тёплую зиму по-прежнему востребованы: по состоянию на 28 ноября из необходимых 21,5 миллиарда кубометров в украинских ПХГ содержалось 17,6 млрд, о чём заявил замглавы НАК «Нафтогаз Украины» Вадим Чупрун.

Как уже говорилось, выводы из практики отбора газа для украинских нужд из ПХГ, а также из риторики вице премьер-министра Украины Юрия Бойко, намекавшего на использование карты ПХГ в случае, если «Газпром» продолжит настаивать на выполнении действующего договора, были сделаны. И не только в Сербии. 29 ноября в Санкт-Петербурге состоялась встреча главы «Газпрома» Алексея Миллера и президента швейцарско-нидерландской группы компаний Vitol Яна Тейлора. Как сообщает пресс-служба «Газпрома», особое внимание было уделено дальнейшему развитию бизнеса в области подземного хранения газа «Газпрома» на территории Европы, а также потенциала сотрудничества в сфере газовой электрогенерации, в частности, в Великобритании и Франции. Было отмечено, что в Европе наблюдается устойчивый рост спроса на российский газ, и наращивание емкостей его хранения вблизи от европейских потребителей в настоящее время особенно актуально. Стороны обсудили некие конкретные шаги.

Договоренности имеют большой шанс на реализацию после состоявшегося в начале апреля визита президента Путина в Голландию, где были подписаны документы между «Газпромом» и голландской Gasunie, «Газпромом» и Royal Dutch Shell — о намерениях относительно совместной геологоразведки, разработки и добычи углеводородов на Арктическом континентальном шельфе РФ и глубоководном шельфе Южной Африки, о расширении «Северного потока», а также генеральное соглашение о партнерстве в области разведки и добычи сланцевой нефти.

В целом, все соглашения ЕС и России по части поставок и транзита газа выглядят как окончательный приговор украинской ГТС. С точки зрения безопасности, надёжности и удешевления для конечного потребителя, устранять влияние транзитёров на транспортировку энергоресурсов очевидно выгодно. Точно так же, как и хранить газ на территории ЕС заведомо практичнее, нежели размещать его на территории Украины, финансовое состояние которой побуждает украинское руководство к самым непредсказуемым шагам. Таким образом, существовавшая ещё пару лет назад идея «газового консорциума» по совместному управлению украинской газотранспортной системой, скорее всего, перешла в категорию морально устаревших.