— Товарищи, остановились все! — надрывается человек с мегафоном. — Строиться надо по районным отделениям партии, а вы куда ломанулись?

Ноябрьская демонстрация КПРФ в этом году, кажется, впервые получилась неорганизованной и сумбурной. Красные растяжки промокают под дождем и провисают, написанные на них названия отделений партии не читаются. Несколько старушек осторожно везут тележку — на ней установлен магнитофон и подрагивающая конструкция из реек с динамиками наверху. Еще один человек идет рядом, держа зонтик над магнитофоном, чтобы не заливало. Но бравурные советские марши все равно растворяются через несколько метров, едва достигая следующей колонны: на Тверской пробка, и шум автомобилей заглушает звуки. Коммунистам, как и год назад, выделили лишь тротуар и одну полосу. Несмотря на дождь, на демонстрацию пришли с праздниыным настроением:

— Какой сегодня замечательный праздник! — повторяет старичок во главе одной из колонн, размахивая красным флагом.

Впереди шагает партийная верхушка. Бывший кандидат в мэры Москвы Иван Мельников окружен старичками, которые доверительно втолковывают ему что-то – он выслушивает всех терпеливо и с улыбкой. Неподалеку в красной куртке с эмблемой КПРФ — румяный на холоде Геннадий Зюганов.

— Ах, потрогать бы его! — вздыхает, высматривая лидера из-за спин, женщина средних лет: кажется, она вытрясла из шкафа все вещи красного цвета и надела их на себя в честь Великого Октября. К Зюганову не подпускает охрана. Старушку, пытавшуюся пробиться к нему с гвоздиками в руках, с силой оттеснили в сторону.

— Мы из общества молодежи при КПРФ, — рассказывают девушки — первокурсницы Финансово-технической академии. — Пришли поддержать коммунизм!

— КПРФ — единственная правящая партия, которая возможна в будущем, — авторитетно заявляет самая активная из трех первокурсниц. — Иначе Россия развалится!

— Не, я не коммунист. Меня попросили приехать, помочь, —честно отвечает лет шестнадцати со ссадинами на лице: он с товарищем того же возраста несет растяжку тульского отделения партии.

— Ленин! Партия! Комсомол! — вместе со всеми скандирует товарищ и, хихикая, признается: — Это единственный лозунг, который я знаю.

Среди людей с красными лентами на лацканах и портретами Ленина до жути странно смотрятся несколько человек с имперскими флагами. Это национал-патриоты решили тактически объединиться с коммунистами.

— КПРФ сейчас требует отставки правительства, — объясняет Владимир Филин, представившийся членом рабочей группы постоянно действующего совещания национально-патриотических сил. — Мы с этим требованием согласны.

— А на Русском марше вы были? — интересуюсь я.

— Обязательно! А как же?

Этим националисты на левом марше не исчерпывались. Члены движения «Русский Лад» объяснили, что выступают за восстановление давних традиций славян — «тех, что бытовали тысячелетия назад». «Лад — знаете слово в русском языке? Ладно жить — это когда все обустроено, хорошо всем в стране», — объяснял мне член совета движения Владимир Поздняков, пока его сторонники по национальной идее увлеченно пели: «Смело мы в бой пойдем за власть Советов!».

Народу собралось не больше трех тысяч, значительно меньше, чем в прошлом году. Над редкой толпой плывут таблички с названиями городов-участников шествия: Тверь, Орел, Ступино, Шатура… Некоторые обернуты пленкой от дождя. «Путина — к чертям собачьим! Навального—к чертям собачьим!» — бодро скандирует колонна «Левого фронта», традиционно жившая на общем шествии отдельной, самостоятельной жизнью.

— Раньше вон с того балкона нас встречали красным флагом, — показывает седой мужчина на один из домов на Тверской. Действительно, еще в прошлом году там в этот день реяло советское знамя. Теперь нет ни флага, ни хозяина.

Шествие и митинг длятся несколько часов.

****

— Я на работе всех коллег с праздником поздравил. И поагитировал!

На улице в районе Бауманской собралось около сорока левых активистов — молодые парни, несколько девушек.

— Лица не палим! Все наденьте шарфы, повязки! — командует полный мужчина с прической под Карла Маркса. На лица натягивают медицинские маски, разворачивают баннер в красно-черных тонах: «Забыл о революции, буржуй? Можем напомнить!» Мгновение — и проезжая часть перекрыта, автомобилям остается только пропустить марш анархистов. В узкую Ладожскую улицу широкий баннер не влезает, его несут слегка боком. «Наше решение — сопротивление!» — кричат активисты и бегут мимо Макдональдса, мимо кафе с пончиками Dunkin Donuts, мимо изумленных прохожих. Оглядывающиеся лица случайных встречных озарены отсветами файеров. Некоторые торопливо отскакивают в сторону, другие так же торопливо достают мобильные телефоны — сфотографировать.

Одинокая машина ДПС, встретившаяся на пути, на хорошей дистанции едет за активистами. Но они, выбежав к Третьему кольцу, решают, что пора исчезать: «Хватит, картинка есть!» Марш длился около пяти минут. По совпадению, заканчивается он через улицу от дома Николая Кавказского, левого активиста и правозащитника. Кавказский — подсудимый по «делу 6 мая», сейчас он как раз находится под домашним арестом, и наверняка уже был в квартире после очередного заседания.

Появляется наряд полицейских. Увидев их, отошедшие метров на тридцать активисты скрываются в переулках. Полицейские бежать за ними не спешат: они стоят над брошенным баннером, как над добычей, и по рации, кажется, вызывают подкрепление. Район наполняется полицейскими автомобилями.